Чтение 3–й страницы книги ~Операция "Испаньола"~

- Спасибо, ребята.

Под управлением старшего лейтенанта Лукашевича многоцелевой истребитель
"МиГ-23МЛ" начал снижаться, сбрасывая при этом скорость. Ровно и мощно
работал турбореактивный двигатель Р-35-300, детище старика Хачатурова[2].
РЛС "Сапфир" облучала цель, отправляя данные дальше - бортовому компьютеру.
Компьютер проводил анализ данных, после чего отображал их в удобном для
восприятия пилота виде многофункционального индикатора АСП-17МЛ на лобовом
стекле. На пилонах пусковой установки АПУ-11 находились две готовые к
старту управляемые ракеты класса "воздух-поверхность" Х-23 с лазерной
головкой самонаведения. Боекомплект двуствольной 23-миллиметровой пушки
ГШ-23Л был полон. Как бы ни выпендривались контрабандисты, но выстоять
против такого чуда современной инженерной мысли им будет трудно.

Снижаясь, "МиГ" пробил слой сплошной облачности, и яркий чистый мир
поднебесья сменился привычной хмарью северной осени.

Лукашевич сразу увидел оба корабля. Справа и совсем рядом на полных парах
шла "тридцать пятка" капитана Коломейцева. Выглядела она внушительно:
длинный корпус с хищными обводами, солидная надстройка с радаром, цилиндры
торпедных аппаратов, орудия - как говорится, все при нем. Не хватало только
скорости. Поэтому катер контрабандистов уходил и выглядел отсюда темной
точкой на самой линии горизонта.

Алексей подкорректировал курс и, пролетая над "тридцать пяткой", качнул
крыльями. Азарт погони давал себя знать, и теперь внимание Лукашевича было
сосредоточено только на одном объекте во всей вселенной - на катере
контрабандистов.

Еще через три минуты истребитель старшего лейтенанта уже был над катером и
пролетел на бреющем, давая понять контрабандистам, что он здесь и сейчас за
них примется. Потом сделал низкий боевой разворот и пошел встречным курсом
на сближение.

Да, перед ним был катер класса "Молнии" с бортовым номером "806". От
настоящего ракетного катера он практически ничем не отличался. У Лукашевича
мелькнула мысль, а не произошло ли тут какой-нибудь ошибки, ведь все-таки
это очень странно - боевой катер, занимающийся контрабандой, но додумать он
ее не успел, потому что с "Молнии" открыли огонь.

Заработала 76-миллиметровая носовая пушка. Лукашевич увидел вспышки, после
чего немедленно завыла система оповещения "Сирена", обращая внимание пилота
на факт атаки. Старший лейтенант быстро потянул ручку управления на себя,
задирая нос самолета к низкому пасмурному небу. Одновременно с этим он
вышел на связь со штурманом наведения:

- Боровик, говорит Волнушка! Меня атакуют!

- Ух ты! - не сдержал эмоций штурман. - В тебя попали?

- Нет. Прошу разрешения на ответную атаку. Теперь заэкал штурман:

- Э-э... Но ведь это нарушители, контрабандисты... Им, наверное,
предупредительного хватит?..

"Ну вот, начинается, - зло подумал Лукашевич, выравнивая истребитель. - Как
только доходит до настоящего дела, все сразу по кустам. Вояки, блин".

- Я тоже так думал, Боровик, но это "Молния". И они стреляют. Прошу
разрешения на ответную атаку. ЗГ[3] горит.

- Но ведь...

- Боровик, они пока стреляют из пушки. Но у них на борту имеется зенитный
комплекс. И они его, блядь, применят.

- С чего ты взял, Волнушка?

Лукашевич ответил на это длинно и нецензурно, после чего в Третий раз
потребовал разрешить ему провести контратаку. Тут ситуация действительно
могла бы выйти из-под контроля, потому что контрабандисты, словно угадав
опасения старшего лейтенанта, задействовали-таки РЛС. На индикаторе
засветка цели вдруг обрела яркий ореол. Однако вместо напуганного
серьезностью принимаемого решения штурмана в эфире возник новый голос -
спокойный, властный и даже вроде бы знакомый Лукашевичу.

- Волнушка, контратакуйте. Разрешаю вам применить ракеты.

- Это дело, - сразу успокоился Алексей. - Ваш приказ понял, Боровик.
Контратакую.

Сделав новый разворот, Лукашевич без каких-либо колебаний запустил ракету.
Истребитель тряхнуло, и Х-23 сошла с пилона. На скорости триста метров в
секунду она за полминуты догнала цель и врезалась в надстройку катера.

Взрыв был страшный. Яркое и жаркое пламя охватило, казалось, всю палубу. С
катера посыпались обломки, и он мгновенно сбросил ход, продвигаясь вперед
уже только по инерции. Потом из всех щелей разваленной прямым попаданием
надстройки повалил черный жирный дым, сносимый в сторону сильным
северо-западным ветром.

- Боровик, на связи Волнушка. Цель уничтожена, - доложил Лукашевич гордо. -
Выхожу из атаки.

- Поздравляю, Волнушка, - ответил на это властный голос. - Проведи осмотр и
возвращайся. Противником пусть занимается Масленок.

- Приказ понял, Боровик. Провести осмотр и возвращаться.

Лукашевич еще сбросил скорость и сделал два круга над катером
контрабандистов, из которого продолжал валить дым. Старший лейтенант
увидел, как с катера прыгают совсем маленькие отсюда человеческие фигурки в
оранжевых спасательных жилетах. Он вспомнил, какая сейчас температура воды
в Баренцевом море, и его передернуло:

- Бр-р-р...

"Ну, вы сами этого хотели, ребята, - подумал Лукашевич.- Так что пеняйте на
себя".

Катер не подавал больше признаков жизни, да и "тридцать пятка" капитана
Коломейцева уже спешила к месту катастрофы, поэтому Алексей не стал здесь
задерживаться, а поднял истребитель на высоту одиннадцать тысяч и лег на
обратный курс.

Еще через пятнадцать минут шасси управляемого старшим лейтенантом "МиГа"
коснулись белого бетона взлетно-посадочной полосы. Вырулив на боковую
дорожку, Лукашевич дождался появления тягача и открыл фонарь.

Сегодня тягачом управлял сверхсрочник Женя Яровенко, детдомовец и отличный
парень. Служба в наземном обеспечении ВВС льстила его самолюбию, потому он
и остался на сверхсрочную. Да в общем ему, детдомовцу, и некуда было
демобилизоваться - на "гражданке" его никто не ждал, а тут и дом, и стол.

Старший лейтенант Лукашевич спрыгнул на бетон. Завидев его, Женя высунулся
из кабины тягача и радостно сообщил:

- Ты сегодня герой, старший. Орден, небось, дадут!

- Дадут, дадут, - пробормотал Лукашевич, снимая шлем.

- И по "голосам" сегодня скажут... Еще с советских времен за зарубежными
радиостанциями, вещающими на русском языке, закрепилась привычка
поздравлять (с долей ехидства) строителей и конструкторов с досрочной
сдачей сверхсекретного объекта, а командный состав и непосредственных
исполнителей - с удачным проведением военной и сверхсекретной же операции.

- Как хоть прошло? - любопытничал Яровенко. Он тоже вылез из кабины на
бетонку и теперь, широко улыбаясь, стоял рядом с пилотом.

Лукашевич пожал плечами:

- Нормально прошло.

Старший лейтенант казался рассеянным, потому что внимательно осматривал
правое крыло своего истребителя. Яровенко проследил за направлением его
взгляда и вдруг присвистнул:

- Мать! - ругнулся он в сердцах.