Виктория ПЛАТОВА

БИТВА БОЖЬИХ КОРОВОК

Анонс

Она никогда не была в большом Городе. Но именно большой Город все
перевернул в ее жизни... Приехав навестить родного брата, Настя застает
его... в морге. Ее Кирюша, которого она воспитала, заменив умершую мать,
покончил жизнь самоубийством. Ничего нелепее быть не может. На стенах в его
маленькой квартире ?живут? полчища божьих коровок. Все говорит о повреждении
рассудка, и факт самоубийства не вызывает сомнений. Но Настя просто не может
поверить в это. Надев его кожаные штаны, куртку и ботинки, она решает
примерить на себя его жизнь и разобраться в истинных причинах смерти
Кирилла. На пути к истине Настю ждет много загадок. И первая из них -
девушка с загадочным именем Мицуко...

Все события, происходящие в романе, вымышлены, любое сходство с реально
существующими людьми - случайно.

Автор

ЧАСТЬ I

...?Сколиоз, аллергия на крыжовник, и к тому же в детстве занималась
самыми преступными видами спорта. С точки зрения какой-нибудь зачумленной
супер-Линды Евангелисты... Академической греблей, например. Или толканием
ядра, ежу понятно... Куда только смотрели имбецилы-родители, так испохабить
девчонку! Бедная ты бедная, а со спиной у тебя труба... Не те позы
принимаешь, когда дело доходит до секса. Если, конечно, вообще доходит до
него, а не до сносок в ?Камасутре?, - думал патологоанатом.

"Совсем не похожа на красавчика-брата-погибель-всех-швей-мотористок.
Крановщиц из пригорода, приемщиц ателье и кондукторов с высшим
филологическим... Даже мои ботинки больше смахивают на красавчика, чем она.
Даже шнурки от ботинок. Бедная ты бедная, а растреклятым онучам самое место
в мусоропроводе. Три года оттаскал, пора и честь знать?, - думал
следователь.

"Голубок и горлица никогда не ссорятся... Этого не может быть. Не может.
Не может... Все, что угодно. Только не это. Голубок и горлица никогда не
ссорятся. Никогда. Бедный ты бедный, а виноград?.. Целая сумка винограда и
твои любимые гранаты... Что я теперь с ними буду делать?? - думала Настя.

- Прошу, - промурлыкал патологоанатом игривым тоном, более уместным для
бокала шампанского с последующим приглашением на танец, чем для морга
судебной экспертизы.

Следователь посмотрел на него с привычной укоризной и дернул подбородком:
креста на тебе нет, мясник-расстрига, дневальный по бойне, креста на тебе
нет.

Конечно, нет.

Патологоанатом осклабился и подмигнул следователю разбойной серьгой в
ухе: конечно, нет! Я же буддист. И все мои покойнички, выпотрошенные и
пронумерованные, тоже приобщаются, ожидают реинкарнации, ковыряясь в мертвых
носах. Под белыми простынками. А белый, как известно, цвет траура на родине
папаши-Шакьямуни, так что все приличия соблюдены.

- Подойдите, пожалуйста. - Следователь ухватил Настю за локоть и почти
силой подтащил к телу, целомудренно прикрытому простыней. А патологоанатом
приподнял ее край.

Голубок и горлица никогда не ссорятся.

Это было правдой. Они никогда не ссорились. Настя и Кирюша. Настя -
старшенькая, Кирюша - младшенький. Девять лет разницы в возрасте ничего не
значили. Девять - любимое число Кирюши, тройственный союз мысли, тела и
духа, порядок внутри порядка, девять ангельских хоров. Кирюша тоже пел в
хоре - не в ангельском, конечно, а в самом обычном хоре их местного
культпросвета. А потом бросил все - и хор, и училище. И родной городишко у
моря, где самой большой достопримечательностью была мемориальная доска на
здании больницы: ?Здесь 3 - 11 сентября (по старому стилю) 1915 года
находился на излечении чувашский советский писатель Иоаким Максимов -
Кошкинский?.

...Он бросил все - и Настю заодно. И уехал в этот северный, бледнолицый и
бесприютный город. Чтобы теперь, спустя три года, покончить жизнь
самоубийством.

- Узнаете? - спросил следователь.

Что теперь делать с виноградом? И с гранатами - твоими любимыми?.. И эта
полоса на шее - нет, Настин Кирюша никогда бы такого не сделал. Никогда.

- Узнаете? - Следователь начал проявлять признаки сдержанного нетерпения.

Настя отрицательно покачала головой, а потом ухватилась за край каталки.

- Значит, не узнаете? А по документам значится, что это Лангер Кирилл
Кириллович. Ваш брат.

Он вовремя поднес ей стакан воды, патологоанатом. Он знал, что нужно
делать, в таких случаях: все цепные псы у ворот Смерти это знают. Настя
застучала зубами о стакан.

- Это не мой брат. Нет. Нет... Нет... Следователь и патологоанатом
переглянулись: может быть, спирту ей в глотку? Может быть, вывести
слабонервную страдалицу от греха подальше? И вообще, имеет ли какое-то
отношение к душке-самоубийце эта провинциальная фря?..

- Держи ее, - процедил следователь, когда Настя потеряла сознание.

- Твою мать. Третья емкость за неделю, - процедил патологоанатом, когда
стакан с остатками воды разбился вдребезги.

...Она пришла в себя на кушетке, в подсобке весельчака патологоанатома,
устроившегося как раз напротив, под плакатом ?SEX PISTOLS? FOREVER?. От
обоих подванивало формалином, а следователь (совсем уж лишний в этой келье)
взирал на Настю со свирепым состраданием.

- Ну, как? Полегчало?

- Да, - соврала Настя и машинально одернула юбку. ?Напрасный труд, мадам.
- Патологоанатом был прожженным циником, как и полагается его собратьям по
профессии. - Никому и в голову не придет предположить, что под вашим
подрясником скрывается нечто из ряда вон?.

"Напрасный труд, гражданка. - Следователь был прожженным законником, как
и полагается людям его профессии. - Пасть жертвой статьи 131 <Статья 131 УК
РФ - изнасилование> УК РФ вам не светит даже при самом худшем раскладе?.

- Думаю, не стоит больше...

- Стоит. - Настя уже взяла себя в руки. - Я должна... Черт возьми, ты
должна была приехать раньше, только и всего! Сразу же после его странного
звонка - собраться и приехать. Не ждать, пока снимут айву, чтобы дозревала
на закрытой террасе. Не ждать, пока разольют по бочкам первое в этом году
вино. А инжир, а варенье из розы, а сыроварня!.. Все это оказалось важнее,
чем Кирюша, сунувший голову в петлю за тысячи километров от ее постылой
сыроварни. И ее постылой жизни...

Теперь он лежит за стеной, с фиолетовой полосой на шее, с опущенными
уголками губ, с седыми висками.

- Почему он седой? - спросила Настя у следователя. Следователь пожал
плечами.

- Ему всего-то двадцать один, - не унималась она. - Почему он седой?

- Когда вы видели брата в последний раз?

Вот он - вопрос, на который у нее никогда не было ответа!.. Она бы многое
могла рассказать этому квадратному, отъевшемуся на нераскрытых заказухах
представителю закона, имя которого так и не смогла запомнить. О том, как
Кирюша выстригал себе челку под самый корень и жег спичками ресницы, -
только бы не быть таким по-девчоночьи хорошеньким. О том, как он ненавидел
изюм в детстве. И Зазу - в отрочестве и ранней юности (Заза - ее муж и
благодетель. ?До кровавых соплей благодетель?, - так и сказал Кирюша перед
тем, как бросить в сумку головку брынзы и яблоки. Перед тем, как бросить ее
саму. И уехать в Питер)...

- Когда вы видели брата в последний раз? - снова напомнил о себе
следователь.

- Три года... Три года назад.

- Стало быть, приехали в гости?

- Кирюша... Кирилл позвонил мне...

- Когда? - Снулые глаза законника оживились.

- Уж две недели будет как...

- И попросил приехать? - Следователь больше не церемонился. Впрочем, с
Настей никто никогда не церемонился. - Долго же вы собирались, уважаемая.

- Он не просил приехать. - Настя сжалась, как от удара, широкие плечи
вздрогнули. - Сказал только: ?Если бы ты могла...?

- И что дальше?

- Ничего. Положил трубку.

- Вас разъединили?

- Нет. Не похоже, чтобы разъединили. Просто положил трубку, и все.

Веселая семейка, ничего не скажешь. Сестрица Аленушка от сохи и братец
Иванушка от кокаина.

- Вы не знаете, ваш брат не употреблял наркотики? - Следователь старался
не смотреть на покрасневшую Настю. - Анашу, например? У вас на юге, говорят,
очень этим увлекаются? Может быть, было что-то по молодости, а?

Судя по целомудренно вспыхнувшим щекам, самым большим наркотиком в ее
представлении был цейлонский чай Одесской чаеразвесочной фабрики. Со слоном.
А чай следователь не любил. Ни цейлонский, ни индийский, ни даже
экзотический из Венесуэлы, от которого иногда приключались глюки. И хотелось
спровадить на электрический стул половину следственного управления.
Следователь пил его только один раз, но самые зубодробительные воспоминания
сохранил на всю жизнь.

- Наркотики? Кирюша?

- Именно. Кирилл Лангер.

Эта пейзанка в дешевой черной юбке, с рожей, опаленной таким же черным