Чтение 34–й страницы книги ~Битва божьих коровок~

фотографий. Нельзя сказать, чтобы ее особенно вдохновил тип со снимков. Даже
Додик Сойфер, ее новый сослуживец, выглядел куда приличнее, не говоря уже о
добродушном и по-своему очень симпатичном Meтелице. Тип был одутловат,
мелкозернист, тонкогуб, и к тому же волосы у него были зализаны так, что
череп казался по-младенчески голым. А над вытянувшейся, как у верблюда,
верхней губой топорщилась опереточно-узкая полоска усов. В таких же узких
рысьих глазах его было нечто такое, что заставило Настины уши поплотнее
прижаться к голове: они всегда первыми реагировали на опасность - будь то
град в начале июля или ранний неожиданный снег в конце октября.

- Вот, - торжественным голосом произнесла Марина. - Вот это он и есть,
мой дражайший супруг. Быков Дмитрий Борисович. Подонок, мразь, тварь,
грязная скотина, прохиндей, ублюдок, сатир-недоносок, дерьмовое желе, мешок
с навозом, чертово семя, жертва аборта, мудак - штопаные яйца!..

Переведя дух, Марина уставилась на Настю.

- Что еще я забыла? - отрывисто бросила она.

- Не знаю, - Настя пожала плечами. - Может быть, дурак?

- О нет! Он далеко не дурак. Хитрая бестия... А кольцо вам придется
снять.

- Зачем?

- Он не любит замужних женщин. Он считает, что в браке всякое безумие
убивается безвозвратно. Особенно сексуальное. Обожает свободных от
супружеской узды сексапилок, смолы ему в глотку!..

Настя так и не смогла поддержать разговор на такую деликатную тему. Ее
тусклый тринадцатилетний опыт супружества безмолствовал. А вообще, если
говорить о безумии, Марина не права: уж ей-то брак явно пошел на пользу.

- Что еще я должна сделать?

- Вам самой решать, как заманить его в постель. Я дам вам адреса мест, в
которых он часто бывает. Всякие там галерейки, где клубится нищий
авангардный сброд; рестораны, где собирается сброд побогаче. Его
мастерская... У него, видите ли, есть мастерская! Он, видите ли, дизайнер!

- И чем же он занимается?

- Изготовляет светильники, скотина! Изобретает новые формы, идиот! Берет
их, так сказать, напрокат у жизни. То есть в бабских койках. Вот, возьмите
его визитку. - Марина припечатала долларовые купюры ненавистной визиткой
ненавистного фонарщика. - А вообще не надо изобретать велосипед.
Отправляйтесь прямо к нему в мастерскую.

- Но как я могу... Мы незнакомы...

- Не нужно никакого особого знакомства. Скажете, что виделись на
какой-нибудь богемной вечеринке. Ну, я не знаю... К примеру, на Лиговке, у
Эль-Хамади...

- Но я не хожу на богемные вечеринки.

- Неважно, он и не вспомнит. Он стольким потаскухам тычет эти визитки,
ухлопывает на них такое количество денег, что давно можно было бы накормить
всю голодающую Африку.

- А кто такой Эль-Хамади?

- Еще один кретин. Давно собираюсь на него настучать в компетентные
органы как на исламского фундаменталиста, да все как-то руки не доходят.

- А он исламский фундаменталист?

- Не знаю... Проповедует какое-то эзотерическое учение, впечатлительным
дурам головы морочит... Да какая вам разница! Эль-Хамади ни при чем.
Эль-Хамади - повод. А вы только намекните моему кобельку на возможность
близости - все остальное он сам сделает.

Настя спрятала визитку в карман и вопросительно посмотрела на деньги. Ей
не особенно хотелось брать их; взять - означало обмануть Марину. Ведь ни о
какой (господь наш всемогущий!!!) близости (Пресвятая Богородица!!!) и речи
быть не может (ныне, присно и во веки веков!). И вообще, чур меня, чур!..
Но, с другой стороны, если она не возьмет деньги, это будет выглядеть
подозрительно.

Когда купюры перекочевали в Настин карман, Марина спросила:

- А профессиональная аппаратура у вас есть?

- Аппаратура?

- Ну да. Видеокамера, ?жучки? всякие...

- Этого добра навалом, - соврала Настя. - А для чего?

- Господи ты боже мой! Чтобы его низость получила документальное
подтверждение, мы ведь с вами уже говорили об этом.

- Да, да, я помню.

- Отлично. Как мы условимся?

- Я позвоню вам через неделю.

- Хорошо, через неделю. Но, думаю, вам хватит и трех дней. С женщинами
вашего типа у него все развивается довольно стремительно.

- С женщинами моего типа?

- С самоуверенными стервами. Кстати, а почему вы назначили мне встречу
именно в этом ресторане?

Настя набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула:

- Иногда, знаете, люблю здесь пообедать. Вдали от родных деревянных...
Приятно расплачиваться гринами. Чувствую себя как в Америке.

- Бред, - отрезала Марина. - Америки не существует. Как таковой.

- То есть как это - ?не существует?? - испугалась Настя. - А что же тогда
существует?

- Островок в океане. Возможно, даже Северном Ледовитом. Там много
киностудий, и все они делают фильмы. Про некое виртуальное пространство,
которое все условились называть Америкой. Америка - это декорация, не
больше. А этот ресторан - еще одно место, где бывает мой муженек. То есть -
тоже декорация, здесь он иногда разыгрывает сцены соблазнения. Так что все
очень символично. Вы не находите?

- Нахожу, - только и смогла сказать Настя.

- Кстати, Анастасия Кирилловна... Как называются ваши духи?

- ?Наэма?. Вам не нравятся?

- Отчего же... Есть в них что-то такое... В букете... Думаю, мой подонок
будет приятно удивлен...

Марина еще раз с удовольствием щелкнула ногтем по фотографии подонка.

- Я его голым в Африку пущу. Он у меня допрыгается, скотина!

***

...Это была тридцать шестая сигарета за сегодня, и отдавала она сливовыми
косточками. Далеко за флагом остались запахи коньячного спирта (двадцать
девятая сигарета) и сыра ?Рокфор? со слезой (тридцать первая сигарета). А
впереди Забелина ждали еще имбирь, лаванда, жженый сахар - вплоть до
баклажана с чесноком.

Запах баклажана с чесноком был запахом сороковой сигареты.

Запахом принятия решения.

А принимать решение было необходимо. Особенно после того, что всплыло во
время обыска в доме убитой гражданки Елены Сергеевны Алексеевой. Которую
Забелин запомнил как Мицуко.

Хотя поначалу ничто не предвещало никаких особенных сюрпризов.

В Сосновую Поляну, на улицу Пограничника Гарькавого, Забелин выехал уже
отягощенный кое-какими знаниями. О происшедшем в особняке и о самом
особняке, и о его бывшем хозяине.

Замок в стиле ?Здравствуй, Дракула? был построен два года назад в самом
заброшенном углу Юкков, в глубоком овраге между двумя холмами. Почему Андрей
Иванович Манский выбрал именно это вовсе не престижное и глухое место, хотя
кругом было полно живописных склонов, так и осталось загадкой для
администрации поселка.

Но факт оставался фактом: Манский предпочел именно низину с прилегающим к
ней леском и примкнувшим болотцем. Некоторое время (сразу после того, как
постройка дома была закончена) к особнячку шастало множество любопытных из
числа местных жителей. И дальних соседей-толстосумов, владельцев унылого,
как бабские рейтузы, кирпичного евростандарта. В среде аборигенов особнячок
получил прозвище ?Чертова мельница?. А в среде завистливых и бескрылых
соседей - ?С понтом Нотр-Дам?.

Майский поселился на ?Чертовой мельнице?, когда строители еще доделывали
единственную башенку с круглым зарешеченным окошком, вокруг которого кольцом
обвивался дракон. Когда же особняк был закончен полностью, в нем появилась и
молодая жена Майского, Татьяна.

Манский и Татьяна представляли собой довольно колоритную пару. Он -
высокий брюнет, она - невысокая блондинка. Манский часто бывал в разъездах
(бумажный комбинат в Карелии требовал его постоянного присутствия). Татьяна
же практически все время проводила в загородном особняке. Чей она занималась
- неизвестно. И вообще, образ ее жизни никак не напоминал образ жизни жены
преуспевающего бизнесмена. Фитнесс-центры и бассейны она не посещала,
дорогие магазины и дорогие вечеринки - тоже. Кроме того, у Майских никогда
не было даже приходящей домработницы (хотя площадь дома была довольно
внушительной).

И никогда не было гостей.

Впрочем, по Юккам ходили слухи, что время от времени на ?Чертовой
мельнице? собирается какое-то общество. Кто-то когда-то видел огни и
множество теней в узких окнах и даже слышал голоса. Но это были только
слухи: единственная машина, принадлежащая Майской, стояла в гараже. А
никаких других машин к особняку никогда не подъезжало.

"С понтом Нотр-Дам? будоражил сознание жителей Юкков недолго. Его мрачная
архитектура перестала потрясать воображение, к тому же в округе появился
новый объект пристального интереса юкковской общественности.

Ровно через полгода после ввода в строй ?Чертовой мельницы? в отрогах
примыкающей к Юккам Русской Деревни осел известный сериальный актер
Владислав Хомутов.

Сериал, где играл Хомутов, пользовался бешеной популярностью и успел
стать национальным достоянием. У его дома вечно торчали толпы любопытных. К
нему стекались грубо сколоченные джипы и эстетские ?Рено?, там можно было
увидеть весь питерский бомонд. Нельзя сказать, чтобы этот бомонд (никому по