дьявол мы сами?, например.
То, что ее они не вдохновляют, Настя поняла, прочтя первые три абзаца.
Странно, что, переварив всю эту ересь, Кирюша ограничился только божьими
коровками. Которые перепрыгивали с листка на листок, делали в полете
сальто-мортале и плевались росой в подруг-листоблошек.
Настину морковь. Но при чем здесь сальто-мортале? Нарисованные Кирюшей божьи
коровки были гораздо спокойнее. Настя улеглась на ковер, подложила руки под
голову - и вспомнила. Ну конечно, прыгающих божьих коровок она видела не
далее как сегодня, на мониторе у Арика. Он что-то сказал ей про забавную
детскую игру.
Впрочем, она никогда не узнает, зачем ее брат снимал чужого, неизвестного ей
ребенка. Может быть, он скучал по Илико? Ведь когда Кирилл уехал из
Вознесенского, Илико только исполнилось девять...
только теперь заметила одну-единственную пометку. Реквизиты издательства
были жирно обведены гелевой ручкой (возможно, одной из тех, которые лежали в
коробке):
издания? Или книги, которые оно выпускало? Или омерзительная философия,
которую эти книги проповедуют?
это даст? Пользы будет не больше, чем от гелевых ручек, карандаша и коробки
скрепок. И от талончиков к врачу... И от связки ключей, которые открывают
неведомо какие двери!..
лучше расположить фотографии одну под другой, чтобы картина была яснее.
страха, как только увидела рядом мертвые тела и улыбающееся лицо Мицуко. В
офисе ?Валмета?, в окружении суровых, знающих свое дело мужчин, все
выглядело совсем по-другому.
Кирюша, лучший голос в хоре музыкального училища, - он все это снимал. И ему
тоже, наверное, было страшно. И эта брошюра - ?Дьявол наше имя - дьявол мы
сами?, - может быть, она и появилась в его ящике после того, как он
понаблюдал за деяниями дьявола во плоти.
- прикрыла видеокассетами.
фотографировал Кирюша...
кашу и запускал змея. Настя даже всплакнула над ними - уж очень грустным
выглядел парнишка, совсем не улыбался. Или это Кирюша был грустным и его
настроение передалось ребенку? Вот если бы схватить его, прижать к себе,
прошептать в маленькое ухо много хороших слов... Налить молока в кружку,
надеть на него пижамку, убаюкать перед сном... А он обовьет руками Настину
шею - так делал Илико, когда был совсем маленьким...
совсем не видно. А снимок сделан метров с трех: можно разглядеть не только
ссутулившуюся фигурку мальчика, но и забавного зайца у него на футболке. И
само окно. Выкрашенная белой краской рама и кирпичи вокруг окна - в
шахматном порядке, веселенькая такая клетка: белый кирпич, красный кирпич,
белый кирпич, красный кирпич... Шашечки, как у такси... Конечно, это не
совсем удачная идея - с белой краской. Она бы выбрала совсем другие:
красную, синюю, немного зеленой... Тогда бы получилось замечательно:
утреннее солнышко, трава и море. А так - всего лишь шашечки. Неинтересно.
- всего несколько секунд, а потом она о них забыла.
никогда наружу не выглядывала!
Глухая стена.
рамой!..
шпингалетах. Когда створки окна с треском раскрылись и черная громада
соседнего дома надвинулась на нее, то все встало на свои места...
она раньше не догадалась, когда лишь увидела фотографию.
Никаких признаков жизни окно не подавало.
опущенными головками подсолнухов. А здесь, в Большом Городе, никогда не
спят!
мальчик. И эта комната - она вполне может оказаться детской. А в половине
одиннадцатого дети уже видят десятый сон...
родители допустят, чтобы детская их ребенка выходила на глухую стену! С
единственным окном, с дурацкой надписью на нем... И Кирюша тоже хорош -
вместо того чтобы украсить стекла веселеньким рисунком для своего маленького
друга (а в том, что мальчик был знаком ее брату, Настя не сомневалась, они
ведь вместе запускали змея!), придумал совершенно бессмысленную надпись. Да
еще на английском! Да еще обращенную к окну напротив - иначе буквы были бы
написаны нормально, а не справа налево!..
может понять в ней, если сама Настя, которой, слава богу, тридцатник, ничего
не поняла?! Кроме ?Good-bue?, что означает - ?до свидания?.
навсегда?..
В конце концов, она должна все выяснить. И выяснить немедленно!
Пол-одиннадцатого - это не очень поздний вечер. Она может взять фотографии и
отправиться в квартиру напротив. Сказать родителям, что принесла снимки их
сына, и, если повезет, поговорить о Кирилле. В этом нет ничего
предосудительного, кроме времени визита...
надпись: GOOD-BYE/LADY-BIRD
мальчика лишь убедило Настю в правильности предпринимаемых ею шагов. Задрав
голову вверх, она смотрела на стены, почти смыкающиеся вверху. Только
крошечная полоска неба отделяла дома друг от друга. Отсюда, снизу, оба окна
не были видны, и Настя окончательно убедилась в том, что надпись на стекле,
сделанная справа налево, точно указывала единственного адресата.
Почему, ну почему в этом городе обожают строить дома с черными лестницами и
парадными, не очень отличающимися от них? Нет, сама Настя никогда не
согласилась бы добровольно обречь себя на этот склеп, со всех сторон
окруженный темной водой!
Неудивительно, что Кирюша здесь не выжил! Неудивительно, что дети в окнах
домов такие грустные...
запустении.
набрать ведро воды и хорошенько отдраить и выложенный битой плиткой пол, и
стены с налетом паутины, и даже железные, затертые множеством рук перила
лестницы. Это желание было так велико, что она даже дернула себя за мочку
уха: совсем вы обалдели, Анастасия Кирилловна! Ведь не для этого же вы,
поминая всех русских и грузинских святых, вскарабкались на седьмой этаж!..
выходило две двери. Две, а ей нужна была одна-единственная.
через соседнюю линию, что не подумала о самом главном: как найти нужную
квартиру. Впрочем, две двери - это не пять и не шесть и, слава богу, не
коридорная система. Пятьдесят на пятьдесят, что ей повезет сразу же. Тем
более что обе двери разительно отличались друг от друга: одна была обита
довольно респектабельным дерматином, а вторая, голенькая и обшарпанная,
Самойлова Елена
Акунин Борис
Василенко Иван
Бажанов Олег
Каменистый Артем
Марко Джон