Чтение 16–й страницы книги ~В тихом омуте?~

законченный наркоман".

- Неважно. Все равно надо что-то делать, иначе кто тебя
будет колоть без меня?

- А я уже не буду без тебя, - его голос прозвучал
странно весело.

- А если мы их больше не найдем, твои вены?

- Война - фигня, главное - маневры... Буду колоть себя
в яйца, как на зоне.

- Ты и это знаешь?

- Я теперь все знаю.

Я подняла с пола черепок - с черепка на меня смотрел
грустный раскосый глаз птицы.

- Ты разбил мой любимый чайник. Никакого ответа.

- Вдребезги разбил, а я на него загадала.

- Ты очень удивишься, но, кажется, я разбил все на
свете и твою лягушачью жизненку тоже. Я приехал за тобой.
Нам нужно сваливать отсюда.

- Куда?

- Куда-куда... В жопу труда! Ты разве не поняла, что я
сказал тебе? Все это было правдой. Там, где я работал,
убивали людей по-настоящему!

- Не хочу слушать твой бред! - Я закрыла уши, но это не
помогло: его тихий голос все равно просачивался в меня.

- Тихое такое местечко, пригород Афин, шикарный вид,
частные владения - хрен сунешься, охрана по периметру,
бассейн с подогревом... Рожи только наши,
восточноевропейские, ты же знаешь, как это делается:
"Набираем девушек для работы официантками в лучших барах
Европы", все лучше, чем сидеть без зарплаты и за копейки
члены сосать желающим... Лучше, конечно, через Польшу, у них
это дело хорошо поставлено. Набирает такое липовое агентство
грудастых жопастых малоимущих бабенок и гонит все поголовье
через границу по сомнительным ксивам. Сейчас такой бардак...
Две югославки были классные, просто ништяк, но наша Юленька
все равно лучше... Меня когда Володька Туманов с этими
людьми сводил - говорил, просто обыкновенная порнуха...
Здорово был упакован.

Вечный студент Володька Туманов был однокурсником
Нимотси, потешным альфонсом при зажиточных девушках из
хороших московских семей. Он без конца брал академки,
тусовался в каких-то клубах и модных московских журналах,
сам завел журнал, погоревший через три месяца по причине
вялого невкусного эротизма. А теперь, оказывается, стал
одним из действующих лиц в жизни Нимотси.

- Никакое не действующее лицо, кондом рваный, шестерка,
гад! - бесцветным голосом сказал Нимотси. - Я сам, сам
виноват... Не нужно было подписываться" не нужно было тебя
втягивать... Но я не знал... Я не знал, я думал -
подванивающая работенка, так, разовый вариант, чтобы хоть
чуть-чуть приподняться, тоже кино, хоть и отвратное... Я
скучал по кино. Господи, как я скучал по кино... Я не знал,
что так получится. А когда узнал - поздно было, охрана по
периметру.

Я молча собирала осколки и черепки; чтобы вынуть их из-
под Нимотси, я осторожно перевернула его - он ткнулся лицом
в пол.

- Мы отсняли только три фильма, по часу. Четвертый не
закончили. Но трупов было море, и героину - тоже. Там все
было для съемочной группы... И волчары, которые актерскую
скотину забивали, и кока, и морфий, там иначе нельзя было
выжить, либо в дурку, либо в петлю. Мужиков не убивали,
только детей и девушек, про мужиков еще должны были снять -
специальную серию, педрильскую... Один парень, просто
мясник, так резал - зашибись, даже на камеру брызги
попадали... Из Львова, кажется, - плевал он на героин, на
вонючей ханке сидел, а потом и на это плюнул: кровь - самый
крутой наркотик, его слова... Так вот - он говорил, что все
это - для всяких высокопоставленных херов и богатеньких
('"` i%-f%" и распространяется по Европе чуть ли не с
дипломатической почтой. Ч-черт, я думал.., пока еще думать
мог, пока еще мозги в астрале не оставил, - что они хотели
это на широкую ногу поставить. Какой-то наш суперовый хер,
русский, между прочим, за этой идеей стоял. Тебе-то самой
нравится идейка, а? - вдруг хихикнул Нимотси.

- Разве что в качестве сюжета. Ты попал. Больное
воображение теперь в цене. - Мне надоело слушать его бредни.

- В качестве правды, - он забросил руку мне на шею,
больно притянул к себе, - ты до сих пор не поняла, что это
правда?

Я устала, мне не хотелось спорить.

- Хорошо, я поняла. Это - правда. Идем, я тебя в
кровать уложу.

- А мне и здесь хорошо. Наш оператор еще на первой
картине повесился, слабачком оказался. А я вот - ничего
себе. Ты можешь мной гордиться. Потом они финна какого-то
привезли, флегму долбаную - пис-сала, как-кала, пук-кала,
вирвала, на х-хер! - он доснимал. Нас близко к актерам не
подпускали, только его, он все тела проверял, чтобы масло
хорошо лежало, чтобы красиво смотрелось, очень
профессионально... А нас не подпускали, мы никого не могли
предупредить и сказать ничего не могли. - Нимотси привычно
заплакал, и тихие слезы вдруг страшно исказили его лицо,
мгновенно постаревшее на десять лет. - Но я его спас. Спас
этого мальчика... А даже если бы и смогли сказать - все
равно никого бы не выпустили.

- Тебя же выпустили, - поймала я его и наконец-то
перевела дух: все не правда, не правда, не правда!

- Они свернули производство, и все. Возле их сраных
частных владений какие-то людишки шарашиться стали, и на
рожах у них было написано, что - Интерпол.

- Так прямо и было написано?

- Нет... Это я потом вроде как узнал. Они всех убили,
на всякий случай, для проформы. И Львовского волчару тоже -
туда ему и дорога, гаду, он Юленьку больше всех мучил... А
меня один из охранников вывел, еще до того, как резня
началась, грек, отличный парень, забыл, как зовут. Я его
морфием снабжал, у него мать от рака умирала, а потом еще
оказалось, что старший брат в Москве учился... Я у него
пересидел, не знаю сколько, их допрашивали - всех, кто
охранял, - люди из Интерпола, но они-то ничего не знали, на
виллу их не пускали, жили рядом, в маленьком доме, и
звукоизоляция была... Этот грек, забыл, как зовут, он меня в
Румынию отправил, а там из Констанцы в Одессу... Но они все
равно меня достанут, я один все знаю... Я один! Они меня
найдут и убьют...

- Ну, пока не нашли - идем спать. Утро вечера мудренее.

- Ни хера не мудренее, в том-то вся и печаль. А если не
найдут... Нет, найдут, они ловкие ребята! Я и сам скоро
сдохну... Скоро сдохну, я чувствую... Мне кайф нужен, хотя
бы два раза в сутки, тогда я продержусь... Хотя бы два
раза... Всего лишь два раза. Мышь...

- Вставай, ты замерзнешь здесь, голый, на полу...

- Хорошо, хорошо... Но ты тоже иди со мной. Не оставляй
меня, ладно? Я к тебе приехал, у меня больше никого нет, а
сам я быть не могу, не могу... - Он снова затрясся.

- Ну, успокойся! Я здесь, я никуда не делась. Завтра
приедет один человек. И мы решим, что делать.

- Какой на фиг человек? Только ты и я, ты и я!..

- Хорошо, пусть ты и я.

- У тебя есть деньги?

- Если тебе нужно купить наркотик - я не знаю, где его
достать, я правда не знаю...

- Я знаю, но дело не в этом. Нужны баксы - все, что
есть. У тебя ведь есть, да? Мы уедем завтра. Сначала куда-
нибудь на восток, за Урал, подальше... Потом - на Чукотку,
оттуда можно свалить в Штаты через Аляску или остаться в
Канаде. Конечно, остаться в Канаде, там леса, территория
зашибись. Хочу подохнуть где-нибудь в приличном месте.

- Никуда я не поеду. И тебя не пущу. Тебя лечить надо,
друг мой Нимотси, вот бы Иван на тебя посмотрел...

Он снова ударил меня, очень уж легко у него это
получалось.

- Дура! Тебя все равно достанут, даже наверняка - если
не те, то эти.

- Господи, я-то тут при чем? Писала сценарии на заказ,
и все.

- Ага, а потом по этим сценариям людей пачками на тот
свет отправляли. Целку-то из себя не надо строить, не в
яслях "Теремок". Ты что, сможешь доказать, что ничего не
знала?