пор не сказала Ангелу, чтобы он выгнал меня, ведь я ее раздражаю, ведь она
меня ненавидит... Должно быть, все дело в Ленчике, он все еще звонит нам
каждое второе воскресенье. Это - почти ритуал. Погребальный. Каждый его
звонок заставляет нас с Динкой грызться, собачьи бои, да и только...
ответить - только для того, чтобы не злить ее лишний раз.
ведь хотела... Все возможно...
все спрашивали, куда же я дела свою половинку? Свое солнышко, своего котика,
без которого я просто жить не могла?...
вспышек у меня стучит кровь в висках.
отчего мне не записать, мать его, диск... О несчастной любви к какому-нибудь
мужчинке... Или ко всем мужчинкам сразу... Какие там у нас самые
распространенные рифмы: "Меня - тебя"? "Любовь - кровь"? "Член - перемен"?
О, отличный сюжет! "Твой член так жаждет перемен"!... Лесбиянка,
возвратившаяся в лоно гетеросексуальной любви! Еще одна спасенная душа!
Зрители будут рыдать...
Ленчик... Будьте вы прокляты...
период триумфа "Таис". Тогда Динка легко распускала руки, а я легко мирилась
с этим, папашкина школа. Папашка... папахен... Он по-прежнему квасит, но его
бесконечные запои перешли теперь в более цивилизованное русло, смоченное
хорошим виски. На водку он теперь и смотреть не может. Я купила ему квартиру
у Ледового дворца, он сам на этом настоял: оставаться в старой было
невозможно, только ленивый не кидал в него камнем, - папаша бесстыжей
извращенки, эй, что ж ты так плохо воспитал ее, папаша?!... Я и сама
выслушивала от него тирады позабористее, пока мои деньги не заткнули ему
рот. Деньги кого угодно сделают сговорчивым, папахен - не исключение.
Грязные оскорбления сменила приправленная виски философия: "Ну что ж,
шалава... прошмандовка... и слова тебе поперек не скажу. Рыба ищет где
глубже, а человек - где лучше... Делай что хочешь..."
и пальцем не хочет меня касаться, прошли те времена, когда мы касались друг
друга. Касаться друг друга, по поводу и без повода - в этом тоже была фишка
"Таис". Касаться друг друга - в этом тоже было наше прошлое. Которое мы обе
хотим забыть.
себя надеждой, что когда-нибудь они и вовсе сойдут на нет, и Ленчик
перестанет звонить, и не нужно будет готовиться к этим звонкам. И мы
останемся в ленивом доме Ангела навсегда.
произношу его без всякого акцента, оно как будто создано для меня: me da lo
mismo.
детективчиками в мягких обложках, найдется фолиант, более приличествующий
какому-нибудь старинному университету. Или музею. Но никак не этому грубому,
неотесанному дому. И мне перестанет быть da lo mismo. А фолиант найдется и
потащит за собой другой фолиант, который так никогда и не будет создан.
вписалось в другие испанские названия: "Errar el camino" , "En visperas el asesinato" ,
"Conjurado" ... Я не знаю, как это переводится, но
потертые картинки на первой странице впечатляют: классическое красное и
черное, цвет ночи и убийства, цвет матадора и быка, мы до сих пор не были на
корриде. А мне бы так хотелось посмотреть на нее, хотя Динка уверяет, что в
корриде нет ничего хорошего. Собачьи бои куда лучше, те самые собачьи бои,
на которые изредка ходят Пабло-Иманол и Рико.
слова. При желании их можно было бы прочесть, времени у меня много, а от
полумифической жены Пабло остался внушительных размеров
испано-русский-русско-испанский словарь и куча разговорников поменьше.
Совершенно бестолковых - чтобы понять это, мне достаточно было пролистнуть
несколько страниц. "Ноу hablaremos sobre de presios..." не имеют никакого отношения ни к нам, ни к Ангелу. А,
впрочем... Цена нашего пребывания здесь - Динкино тело, которое так нравится
Пабло-Иманолу. Разонравится - мы и лишней секунды здесь не останемся. Честно
говоря, я даже удивилась, когда узнала, что Ангел предложил пожить у него,
очень великодушно с его стороны. А ведь к тому времени Динка с Ангелом были
знакомы не больше трех дней, и все эти три дня Пабло-Иманол исправно
отирался у нас в гостинице. Он приходил с утра и так же исправно заговаривал
с Динкой на вполне приличном русском.
разнес гостиницу и едва не пришиб портье (клявшегося, что никто посторонний
номером не интересовался и под сень "Del Mar" не входил, как неприятно,
бедные русские сеньориты!). Потом Ангел переключился на управляющего
(клявшегося, что такой конфуз произошел впервые, а репутация гостиницы... я,
конечно, не смею настаивать... но полицейские... вы понимаете, милые русские
сеньориты?)... С подачи не в меру суетящегося хозяина заявлять в полицию мы
не стали, а позвонили Ленчику на мобильник, прямо из кабинета. Ленчик обещал
все уладить, когда приедет в Барсу, а пока... Он отправит некоторое
количество денег, чтобы мы могли продержаться до его приезда.
предложил пожить у него, пока не разрешится ситуация с паспортами. Ситуация
могла разрешиться одним-единственным способом: Ленчик.
глаза и верить.
Ангела. К дому примыкает маленький запущенный сад: оливки, апельсины,
несколько крошечных миндальных деревьев. Оливки и апельсины нравятся мне,
миндаль - не очень. Может быть, потому, что Динкины глаза все привычно
называют миндалевидными. А Динку я терпеть не могу. Вернее, раньше не могла.
бродить по нему. Я брожу по нему с закрытыми глазами. И - не верю.
Эту тайну невозможно потрогать, пощупать, попробовать на вкус. Я не знаю, с
чем она связана - со старыми стенами (Динка говорит, что дому лет двести,
никак не меньше); с самим Пабло, с его русской женой, с его собаками,
которых он иногда стравливает друг с другом на выжженной солнцем площадке в
глубине сада... Я не знаю.
как на ладони. Но я помню, помню, что однажды сказал Ленчик, правда, совсем
по другому поводу: "Все самые страшные тайны лежат на поверхности".
ненужных вещей; они явно никогда не принадлежали Ангелу. И Ангелу нет
никакого дела до них. Ему есть дело только до собак, саксофона, ноутбука с
компьютерными играми... И Динки.
прикрыта, чаще всего - плотно, и я могла бы предположить, что это и есть
тихая пристань Синей Бороды... Если бы... Если бы в ней каждую ночь не
отрывалась Динка.
по ним можно часы сверять. Впрочем, я этим особо не озабочиваюсь, я просто
сижу в библиотеке - она находится как раз под комнатой Ангела. Я даже
приспособилась ночевать тут, на старой кушетке, хотя Ангел великодушно
выделил для меня комнату - самую отдаленную, с отдельным выходом в сад: с
тем расчетом, что мы будем встречаться с ним как можно реже.
перевидала столько случайных Динкиных любовников, что впору составлять
донжуанский список. Эта идея не кажется мне такой уж бредовой, учитывая мою
страсть все записывать и все классифицировать. Она развилась во мне
благодаря Ленчику. Это Ленчику пришла в голову идея сделать меня чем-то
вроде интеллектуального божка "Таис". Потому что чувственным божком, без
сомнения, являлась Динка. Ленчик же подсадил меня на умные книжки. И на
цитаты из умных книжек. Ленчик сделал меня другой.
имеет никакого значения. Мы обе сломаны. Вот только Динка еще сохраняет
подобие жизни и страстей. Мне же остается только пялиться в тексты, которые
я не понимаю.
маленькой площадке в глубине сада. Окно и дверь моей комнаты выходят именно
на эту сторону, но площадку скрывают деревья, и ее не видно. Зато хорошо
слышны душные хрипы собак. Иногда смутное черно-белое мелькание между
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Корнев Павел