сверкающих граней. Камень сильно смахивал на алмаз. Нужно только
проконсультироваться с каким-нибудь ювелиром, а вдруг и вправду камень имеет
ценность! И если вынуть его и спилить на более мелкие...
мечтать о ювелирной мастерской!
расстаться с ним ни на секунду. Чертов нож вдруг приобрел надо мной странную
власть. Даже мужской член по сравнению с этим стальным совершенством терял
всякую привлекательность и выглядел ошибкой природы. С трудом оторвавшись от
ножа, я снова завернула его в бумагу, потом сунула узкий сверток в носок и
положила в сумку. То, что нож будет последним предметом, с которым я
расстанусь по доброй воле, теперь не вызывало у меня никаких сомнений.
странно, - повышает их. Слишком уж необычная штуковина попала ко мне в руки.
Такой не убивают первую попавшуюся жертву, такой вообще не убивают! Эта
вещица может сказать гораздо больше, чем два мертвеца, которых я оставила за
собой. А если это действительно алмаз (чем черт не шутит!), то безбедная
жизнь мне обеспечена.
побольше, одна свободно умещается в другой, - несколько пар белья,
прокладки, духи, дезодорант, зубная щетка, паста и мыло.
и надувной лодки "Романтика".
Перекантуюсь пару дней в Таллине, у Димаса с его зоологическим дерьмом, а
потом - в безвизовом режиме куда-нибудь в медвежий угол, на греческий остров
Идра, например. Найду себе брюхатого аборигена, владельца таверны и ленивого
любовника. Трудолюбивые мне ни к чему после стольких лет в Большом Спорте...
"виза". А виза - любая виза - должна стоять в заграничном паспорте. Действие
же моего заграничного паспорта, выправленного Стасом, закончилось ровно две
недели назад... А второй, общегражданский, валялся в паспортном столе, на
прописке. И за ним я должна была идти в ближайший вторник. Ну как, как я
могла забыть об этом?!!
доеду, разве что на перекладных. А при каждой электричке есть шайка ментов,
которая уже к вечеру будет располагать распечаткой моей физиономии.
дверь своей так недавно приобретенной квартиры. И неизвестно, когда я
вернусь сюда. И вернусь ли вообще.
и спустя сорок минут я уже входила в знакомый до последнего болта салон
"Олеся". Помоечные джинсы и растянутая Лешикова футболка вкупе со
страдальчески поднятыми бровями сделали свое дело: Наденька не сразу меня
узнала.
ты голову изуродовала? - Наденька никогда и ничего не забывала.
парикмахерши.
бубнящий за моей спиной. Телевизор отражался в зеркале, но изображения это
не портило. И я снова увидела себя - в качестве фоторобота теперь уже в
центральных новостях. Наденька повернулась к телевизору, когда мой портрет
уже исчез с экрана.
поползла предательская капля пота. Я почти физически ощущала ее неторопливый
основательный путь.
переношу. К вечеру еле приползаю. Интересно, почему его убили?
перевозил. В виолончели.
живы: проститутка должна раскрывать рот как можно реже. Особенно если это не
касается ее профессиональных обязанностей.
на меня. Нет, она слишком глупа, чтобы связать одно с другим. Предел ее
возможностей в построении логических цепочек -
волосы-ножницы-расческа-оплата-по-курсу-Центробанка.
необычно.
ее парикмахерше. Мы расцеловались (почему раньше меня это не раздражало?), и
уже у самых дверей салона меня застало сообщение об убийстве главы
продюсерской фирмы "Антарес" Стаса Дремова.
***
таинственного молодого человека, Кайе забралась почти на самую окраину - в
дебри проспекта Обуховской обороны. Последние шесть месяцев мы только
перезванивались, теперь же я решила какое-то время перекантоваться у старой
подруги. Я не собиралась задерживаться у нее надолго, но несколько дней мне
просто необходимы: для того, чтобы зализать раны, обдумать ситуацию. И
решить: что же мне делать дальше.
из которых был старый раздолбанный трамвай периода царствования Никиты
Сергеевича Хрущева. Вытряхнувшись из трамвая, я поплутала по вполне
деревенским зарослям сирени и только потом наткнулась на довольно
оригинальную для Питера постройку: четырехэтажное здание с факелом и
раскрытой книгой на фронтоне. Цементные края факела и книги (очевидно,
символизировавших торжество советского образования) давно облупились, и из
них торчали куски арматуры. Именно здесь (о ужас!), на первом этаже, в
коммунальной квартире проживала утонченная Кайе.
попрактиковаться в родном эстонском.
другу на шею. Мне пришлось изогнуться, чтобы не задеть ее вызывающе
округлившийся живот.
коридору. Интересно, с каких это пор Кайе, любительница танцев на столах в
голом виде, стала такой деликатной?...
образцовый эстонский порядок с налетом такого же образцового эстонского
шарма: затейливая керамика, сухие цветы в низких вазах, свечи, пледы,
салфетки, шторы, стилизованные под рыбачью сеть. И запах кофе. Не хватает
только национального флага за окном и национального гимна на виниловой
пластинке.
Я бы тоже рассмеялась. В другой ситуации.
даже засвидетельствовала это документально.
кофемолкой двинулась к двери.
мне на дверь после дружеского кофепития, ее можно понять. Я - ее лучшая
подруга, шесть лет псу под хвост не выкинешь я носила ей передачи, когда
она валялась в больнице после неудачного аборта. Я прикладывала ей на морду
свинцовые примочки, когда один пьяный норвежец едва не вышиб ей глаз. Но я -
ее прошлое.
она это поняла. Аккуратно придерживая рукой живот, Кайе села рядом со мной,
нагнула голову и мягко произнесла:
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Березин Федор
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий