оставят выбора, я, конечно, попрошу у Монтесумы политического убежища. И она
мне не откажет.
размышлять над ее вскользь брошенными словами: "Чтобы перестать считаться
убийцей, нужно найти того, кто действительно убил". И чем больше я думала о
них, тем более пророческими они мне казались. Вот только с какого конца к
ним подойти?
последней недели. Конечно, моя , глупая голова была не самым лучшим местом
для каких-либо мыслей, кроме мыслей об оптимальной длине ногтей.
фасоном так понравившегося мне платья, перевернула ее на другую сторону и
щелкнула шариковой ручкой. И вывела два имени: "СТАС" и "ОЛЕВ КИВИ".
письменно.
напоминающую его жену?
выбрался оттуда, не вызывая ничьих подозрений?
что этот вопрос не относится к существу дела. И продолжила дальше.
из вопросов не было ответа. А если они и были, то находились за гранью моего
понимания.
или в школу милиции на худой конец, я пригрелась на должности потаскухи и
только то и делала, что раздвигала ноги?..
Монтесумы? Бухнуться ей в ноги и попросить, чтобы меня переправили в Швецию
в каком-нибудь из комодных ящиков? Этот орешек мне не по зубам, я не знаю,
что делать - ни с первым вопросом, ни с пятнадцатым.
мартовских теней в Кронштадте...
какая-то мысль. Я собрала в кулак остатки воли и ухватилась за нее. Мысль
была проста, как резиновая кукла, и в то же время гениальна, как вибратор.
Настолько проста и гениальна, что я рассмеялась и подмигнула скучающему
бармену Акопу.
мне свою визитку. Журналистский отброс Сергей Синенко порывался рассказать
мне какую-то душераздирающую историю о покойнице. Он и рассказал бы, если бы
не подскочивший к столику Олев Киви. Он и расскажет, если я его об этом
попрошу. Нужно только выбрать подходящую форму просьбы.
заключается смысл его профессии: кружить над падалью и отщипывать от нее
лакомые куски. И мне плевать, что он в курсе, мне это даже на руку. Невинная
убийца, пришедшая искать помощи у репортера, - да он удавится только за один
намек на подобный сюжет! Эксклюзивное интервью в обмен на информацию, почему
бы и нет?
как и почему умерла Алла Кодрина, если получу ответ на пятнадцатый вопрос,
то, возможно, получу ответ и на остальные.
выжила во всех перипетиях вчерашнего дня!) и внимательно изучила ее
содержимое. "Петербургская Аномалия". Отдел расследований. Сергей Синенко.
Спецкор". Далее следовал рабочий телефон, который я проигнорировала по
причине слишком раннего утра. И адрес, скорее всего - домашний. Адрес
выглядел странно. Настолько странно, что мне пришлось перечитать его
несколько раз.
расположен он в черте города, а не у берегов Финляндии. Чтобы немедленно
убедиться в этом, я попросила у Акопа карту. Спустя двадцать минут карта
нашлась у кого-то из стриптизеров, и я углубилась в ее изучение. Канонерский
остров действительно существовал - в контексте Морского торгового порта, -
но никаких признаков строений на нем не было. К острову вела узкая полоска,
под которой стояла надпись "тоннель".
Петербург. Добравшись до ближайшей станции метро, я скупила все ежедневные
газеты, включая "Петербургскую Аномалию", и устроилась с ними на лавочке
возле ларьков.
худшие мои ожидания. Заголовки - один безыскуснее другого - терзали мое и
без того истерзанное сердце: "Трагедия на Крестовском", "Убит известный
виолончелист", "Последняя гастроль Олева Киви", "Реквием по Артисту" и
прочая лабуда. События трактовались именно так, как подал их милицейский муж
Кайе: неизвестная женщина (в цивильных газетах я выступала в роли
обезумевшей от страсти поклонницы, а в желтой прессе, как и положено, в роли
"девушки на ночь") покинула номер Олева Киви в 11.45 утра. А в 11.55
пресс-секретарем музыканта Калью Куллемяэ было найдено тело. Ведется
следствие и поиск преступницы. Правоохранительные органы рассматривают
несколько версий, основная из которых - убийство на бытовой почве.
Киви никогда не вели.
контроль губернатора. Реакция музыкальной общественности. Реакция творческой
интеллигенции. Реакция эстонского консульства. Волны праведного гнева,
выплеснувшиеся на страницы газет, накрыли меня с головой.
золотую виолончель!..
на Крестовском убийство на Суворовском отошло в тень: одна смерть поглотила
другую. Стас Дремов удостоился всего лишь нескольких строк мелким петитом в
криминальной хронике, наряду с ДТП на улице Солдата Корзуна и поджогом
жилого дома в Тосненском районе. Убийство директора продюсерской фирмы
"Антарес" Станислава Дремова связывали с профессиональной деятельностью
бизнесмена.
Аномалии". "Аномалия" выходила раз в неделю, номер был подписан в набор
вчерашней ночью, и именно поэтому сообщение о смерти Олева Киви в него не
попало. Зато на второй странице, в рубрике "Звездный фарш", я нашла свою
собственную отвратительного качества фотографию, исподтишка сделанную
Сергуней в туалете "Европы". Я была снята в пол-оборота, верхняя часть лица
искажена, нижняя - смазана. К тому же в фотографической версии Синенко я
оказалось вымороченной яйцеголовой дамочкой. Под фотографией была напечатана
заметка "В постели с виолончелью".
потерявший жену (об этом "ПАн" уже сообщала нашим читателям), наконец-то
снимает траур. Вчера он прибыл в Санкт-Петербург с гастрольным туром и в тот
же вечер был замечен нашим корреспондентом в ресторане отеля "Европа" в
обществе молодой женщины. Маэстро скрывает имя своей новой избранницы,
известно лишь, что она предпочитает черную помаду и мускат "Миральва"..."
теперь точно знала, как будет называться следующий опус беспокойного, как
сливной бачок, "нашего корреспондента".
заплеванную, загаженную, истыканную окурками урну. Я поднялась с лавочки,
осторожно обогнула скучающего у цветочной палатки мента и подошла к широкой
витрине магазина "Петербургская старина". И показала своему отражению
средний палец.
запястье, разгильдяйская футболка, затасканные джинсы ботинки армейского
образца - созданные только для того, чтобы покорять в них Монблан, но никак
не вдовцов-виолончелистов. Ничего общего с той "женщиной в красном", которая
выползла вчера днем из номера Олева Киви.
Корнев Павел
Мережковский Дмитрий
Самойлова Елена
Грабб Джеф
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс