Чтобы снова увидеть ее... Это не может быть простым совпадением...
окончательно съехал с катушек.
массивную голову. Но дальше дело не пошло: Киви засопел и отстранился от
меня. Очевидно, его покойная жена была не такой прыткой.
это получилось.
приступила к обычным терапевтическим процедурам я.
выдают за трах в астрале. Я подошла к столику с фруктами, выбрала самое
большое яблоко и с вызовом хрустнула им. Пропади ты пропадом, Олев Киви. И
ты, Стас Дремов, вместе с ним. Судя по всему, оба вы садомазохисты,
мальчики, а мне вовсе не улыбается, чтобы кто-то ставил раком еще и мою
душу...
какое это теперь имеет значение? Я швырнула халат на стерильный кафель и
переоделась. И тихонько прошла к двери.
Если в конце этой ночи я еще буду в состоянии соображать, то обязательно
потребую у Стаса увеличения гонорара... Олев Киви снова водрузил меня в
кресло и по-собачьи заглянул в глаза.
Но Олеву Киви даже не требовалось мое согласие. Он устроился на стуле,
придвинул к себе чертову бандуру, наклонил голову и закатил глаза. А потом
провел смычком по струнам. Пригорюнившись и подперев голову рукой, я
стоически выслушала весь джентльменский набор звуков: это была абсолютно
противопоказанная мне смесь завываний ветра, скрипа тележных колес, хлопанья
ставен и мяуканья котов в подворотнях. Непередаваемый колорит раннего
эстонского вечера в конце марта!
не в этой ли тоскливой музыке кроется истинная причина ее смерти? Я бы
ничуть не удивилась.
позавидовать недоеденному мной яблоку, неоткрытой бутылке шампанского,
цветам в корзинах и начищенным ботинками самого Олева: в отличие от меня,
ушей у них не было. Наконец он судорожно вздохнул, посмотрел на меня и
опустил смычок. Какое облегчение!
Сонатина для виолончели соло.
Только она слышала ее... Она, и теперь вы.
инструмент, сделал еще один (контрольный) глоток виски... и накинулся на
меня, как ненормальный. Да, никто не переубедит меня в том, что есть
незаменимые женщины... А одноразовые мы шлюхи или многоразовые матери
семейств - какое это, в сущности, имеет значение?..
подходить к нему со стандартными мерками. Во-первых, он добросовестно
облизал каждый уголок моего тела. Во-вторых, он спотыкался губами на каждой
выпуклости и на каждой впадине, он как будто прислушивался к себе, к своим
ощущениям, к своим воспоминаниям. И ничего не помнил, ничего не ощущал. И
ничего не слышал, горе-прелюбодей! Несколько раз я порывалась взять
инициативу на себя, но, вспомнив об инструкциях Стаса, махнула рукой: делай
что хочешь! Закрыв глаза, я вспомнила старую бизнес-лошадь из "Европы" и ее
умопомрачительное платье, фасон которого зарисовала на салфетке, - вот что я
вожделела сейчас больше всего! А если прибавить к нему золотую цепочку,
подаренную Лешиком перед самой посадкой в Кресты, - то флер разнузданной
непорочности мне обеспечен.
и вытянулся рядом. И затих. Никаких суетливых презервативов, никаких копий
наперевес. Все это выглядело довольно странно - если учесть, что у него вот
уже год не было женщины. О, если бы не Стас с его монастырскими
наставлениями, - я бы раскочегарила этого северного тюленя в момент. Но...
Неизвестно, как отнесется к моим поползновениям сам Киви. До нашего
стремительного марш-броска в койку я была воплощением консерваторского
академизма, не стоит ломать рисунок роли и теперь.
младенца. Или сном хуторянина, только что выполнившего свои супружеские
обязанности. Для полноты картины не хватает только хлопчатобумажных кальсон
и электродойки в мозолистых руках. Досадливо поморщившись, я поднялась с
кровати, проскользнула в гостиную и открыла шампанское. И закачала в себя
полбутылки. А потом, осмелев, коснулась пальцами виолончельных струн. Звук
оказался низким и неожиданно глубоким, - и это примирило меня с
действительностью.
добраться до смятых простыней и тотчас же рухнула в объятъя Олева.
открывая глаз, пробормотал он, крепко сжав мои плечи.
***
не приснились.
сомнительном обществе сомнительного любовника. И каждый раз я грешила на
боженьку: это были его происки, он все еще не терял надежды наставить меня
на путь истинный.
ломотой в висках и мелкой дрожью в конечностях. Машинально нащупав рядом с
собой прохладное мужское тело, я так же машинально восстановила подробности
предыдущей ночи, спустила ноги на пол и поплелась в ванную. Контактные линзы
немилосердно жгли глаза, и первым делом я избавилась от них. Теперь можно
посмотреть на себя трезвым взглядом. Опершись ладонями о зеркало, я
несколько минут изучала свою физиономию и даже нашла ее несколько
поумневшей. Определенно, контакты с творческим человеком облагораживают.
стукнет в голову моему полоумному виолончелисту, а я должна быть во
всеоружии. Тем более что обед со знаменитостью еще никто не отменял.
за ляжку, но "это" не ушло, напротив, оно надвинулось на меня, так и норовя
сожрать целиком.
поверхности зеркала. Кровавым отпечатком. Каждая фаланга просматривалась с
ужасающей четкостью, каждый палец был пугающе совершенен, каждая линия на
ладони была на своем месте, включая линию судьбы.
и уставилась на нее. Никакой ошибки.
коленки, от мертвой чайки, от разбитой головы брата Димаса, умудрившегося
попасть под мопед. Запах, идущий от самых страшных воспоминаний моего
детства.
стало дурно от этого тошнотворного сладковатого запаха, и я едва не рухнула
с биде. Что делает эта кровь у меня на ладони? И как она там появилась?
Никакой боли я не чувствовала - следовательно, это не моя кровь. Тогда чья?
Может быть, Олев мне объяснит?
Каменистый Артем
Фазиль Искандер
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Корнев Павел
Роллинс Джеймс