драгоценность.
водки из бутылки и принялась растирать ему спину и грудь.
Давненько же я не видела мужского тела! К тому же такого
роскошного... По спине Райнера перекатывались мышцы, а торсу
мог бы позавидовать любой культурист. Ни единой волосинки,
выщипывает он их, что ли? Выщипывает и натирается розовым
маслом, подлец! А татуировка! Пижонистый дракон, сжимающий в
лапах миниатюрную женщину. Апофеоз мужского чванства.
мне больно.
чтобы не простудились...
бы у Бывшего были такие руки, такие предплечья! Возможно, я
бы пересмотрела свое отношение к супружеским обязанностям.
трудом от них оторвавшись, я закутала немца в два одеяла и
всучила ему бутылку водки.
!c+l*-c+ водкой.
недооценила.
Воспоминания о снежной баталии слегка подпортили мне
настроение: она началась из-за Дашки, и Райнер был по-
настоящему расстроен. Из-за меня никто бы не стал так
расстраиваться и начищать физиономию ближнему, это уж точно.
заплетаться, - что замерзшего человека нужно согревать своим
телом... Чтобы он не умер...
мстительный воздушный поцелуй и вышла из комнаты.
телевизор, вот только какой-то умник врубил звук на полную
мощность.
бубнами и цыганским монисто - не очень актуально, но на два
притопа - три прихлопа сойдет. Я прослушала песню до конца,
пощелкала пальцами, повиляла "слабовыраженными" (как
говорила когда-то Дашка) костями таза - и выдернула
телевизионный штепсель из розетки.
собачьего лая в самом конце коридора. Такие вопли - на грани
ультразвука - могла издавать только Ксоло. Бедная псина,
сидит где-то одна-одинешенька, принесенная в жертву
беллетристическим разборкам.
становился все явственнее.
угол. Лай доносился из-за двери комнаты, выходившей в
маленький холл. Пол в холле был устлан толстым ковром, а
стена напротив двери - задернута плотными шторами.
приоткрыта. Несколько секунд я колебалась, но лай Ксоло
призывал меня. Нет ничего предосудительного в том, что я
успокою собачку. Я распахнула дверь настежь: по ногам
пробежал сквозняк, и шторы на стене заколебались.
сидела на чемодане и остервенело облаивала пространство.
спросила я.
лизнула в подбородок. Тельце собаки била дрожь.
маленькое чудовище, укачивая ее, как младенца. - Скоро
придет мамочка, она тебя утешит...
контраст с той халупой, в которой поселили нас с Райнером-
Вернером. Окно во всю стену, пряничный рождественский пейзаж
за окном, дорогая мебель - никакой двусмысленной восточной
роскоши. Все предельно элегантно, утонченно и изысканно:
совсем не для бурятского седалища Дымбрыла Цыренжаповича.
Девяносто девять из ста, что все это великолепие - привет
Дымбрылу от какой-нибудь европеизированной любовницы.
Которая уже научилась пользоваться эпилятором, не краснеет
от словосочетания "глобализация экономики" и способна
кончить при одном только виде утюга с тефлоновым покрытием.
Теперь нужно следить, чтобы они не потянулись ни к Аглаиному
чемодану, ни к ноутбуку, стоящему здесь же, на столе возле
окна. Ноутбук, равно как и чемодан, были частью ее рабочего
кабинета, той самой privacy <Уединение, одиночество,
уединенность (англ.).>, попытка влезть в которую может
закончиться плачевно.
который никто еще никогда не видел и о котором все так много
говорят.
может обвинить меня в промышленном шпионаже.
нос к носу столкнулась с Аглаей. На щеках метрессы пылал
девичий румянец, а на скромной енотовой шубейке таяли
последние снежинки. Аглая была в самом благостном
расположении духа, поэтому никакой истерики не последовало.
спросила Аглая, отбиваясь от визжащей и прыгающей Ксоло.
проведать.
плоским ключом у меня перед физиономией.
предположение и тут же вспомнила укутанную коньячными парами
мизансцену в подсобке.
в глаза не видела и потому промычала что-то
нечленораздельное.
прямо на пол.
сугробах?
предплечье... Черт возьми, лучше мне поискать другое место
для ночевки! Взять хотя бы диванчик в оранжерее. Или
подсобку в коридорчике. Бурятские юноши когда-нибудь оттуда
уберутся, надо полагать...
'- g(b, вы еще с ним не переспали.
себя? Ладно, не стоит дуться на старую добрую Аглаю! А как
вам сегодняшний паноптикум? Они готовы были разорвать меня
на части, эти стервы!
превосходного настроения. СС, ТТ и ММ. Она сыграла "Рондо
каприччиозо" у них на нервах, она заставила их выйти из
себя, она вынудила их показать зубы. Зубы, почти полностью
потерянные в ходе борьбы за беллетристический ОЛИМП.
Распопов Дмитрий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Корнев Павел
Куликов Роман
Майер Стефани