Чтение 68–й страницы книги ~Такси для ангела~

- По-моему, он сильно расстроился из-за того, что акта
самоубийства не произошло, - глядя вслед буряту, сказал Чиж.

- По-моему, ты просто идиот. Ты действительно мог
погибнуть, или это был спектакль, рассчитанный на простаков?

- А ты бы жалела?

- Ни секундочки, - с легким сердцем сказала я.

- Я тебе не верю. - Безапелляционности Чижа можно было
только позавидовать. - Тебе совсем не понравилось?

- То, что ты остался жив?

- То, как я тебя поцеловал.

Поцелуй, поцелуй... Интересно, как целуется Райнер-
Вернер? Его губы совсем непохожи на худосочный рот Чижа, его
губы - мягкие и слегка припухлые, как пятки у младенцев...
Интересно, какие они на вкус?..

- Прекрати! - зло бросил Чиж, и я даже вздрогнула от
неожиданности.

- Что прекратить?

- Прекрати думать об этом лосе! Я же вижу! Стоишь рядом
со мной и нагло сравниваешь... Мол, Петя Чиж - это так,
детский лепет на лужайке! Мол, Петин поцелуй - это укус
комара, не больше. Прихлопнул и забыл. А гансик - гансик
совсем другое дело! И губы у него другие. Мягкие и слегка
припухлые, как...

- Как пятки у младенцев, - раскололась я.

- Держи карман шире! Как переваренные пельмени! Кое-
какой товарный вид имеется, но жрать-то невозможно!

- Кстати, насчет "жрать". - Я почувствовала легкий укол
совести и решила успокоить Чижа. - Если твое предложение
остается в силе, мы можем пообедать. В каком-нибудь
ресторанчике. Когда все закончится.

Чиж, получивший утешительный приз, сделал круг почета
по кухне.

- Мне кажется, это никогда не кончится! - с горечью
произнес он. - А ты что скажешь?

Я развела руками: что тут скажешь, в самом деле!

- Ты подозреваешь кого-то конкретно? Ты думаешь, это
Минна?

Мой невинный вопрос вызвал у Чижа странную реакцию. Он
снова принялся наматывать круги по кухне.

- Ох уж эта Минна! Она прямо как бельмо в глазу,
честное слово! Куда ни кинь, везде она! Под благовидным
предлогом она не пошла на прогулку, а осталась в доме. Более
того, когда ты случайно... Так сказать.., внепланово..,
заглянула на кухню, она была там и производила манипуляции
a... С чем она производила манипуляции?

- Не знаю. - Я вдруг почувствовала угрызения совести от
того, что днем оказалась не на высоте, не набросилась на
Минну с нунчаками и ордером на арест и не потребовала от нее
немедленной дачи показаний.

- И дверцы шкафа... Они были открыты. Почему они были
открыты, ведь Ботболт утверждает, что спиртное обычно
запирается?

- Они были открыты, потому что их открыли. Может быть,
это сделали Доржо с Дугаржапом. Раз уж они такие порочные и
лакают что ни попадя, то подобрать ключи к буфету для них не
было проблемой...

- Ты хочешь сказать, что Минна просто воспользовалась
этим?

- И не только она, - неуверенно протянула я. - Я тоже.

- Я не верю в случайности. Вернее, в цепь случайностей.
Цепь случайностей - это уже закономерность. Это хорошо
продуманный план. И это смущает меня больше всего.

- Что именно?

- Для того чтобы провернуть это дельце и выйти сухим из
воды, преступник должен был отлично знать дом. И не просто
изучить его за пару часов. Он должен был приехать с заранее
заготовленным планом! Иначе ему бы просто не удалось
провернуть его. Иначе он просто не открыл бы дверь на кухню.
Самое важное в этом деле - открытая дверь. И ваза на полке.
Они дали убийце выигрыш во времени и обеспечили ему
стопроцентное алиби. Или почти стопроцентное.

- Стопроцентных алиби не бывает. - Полгода работы со
звездой детектива не прошли для меня бесследно. - Во всяком
случае, так утверждает Аглая... Утверждала. Она говорила,
что у каждого человека есть маленькая грязная тайна.

Чиж самым непостижимым для меня образом залился
румянцем.

- У каждого человека есть маленькая грязная тайна, -
повторила я. - И для того, чтобы скрыть эту маленькую
грязную тайну, человек способен признаться в самом настоящем
преступлении. Даже если он его не совершал. Или пойти на
настоящее преступление... В настоящем преступлении есть что-
то от высокой трагедии. В нем можно раскаиваться, в нем
можно не раскаиваться, но оно не является постыдным.

- В отличие от маленькой грязной тайны?

- Ну да...

- Какой бред! - со смаком сплюнул Чиж. - Где ты
набралась этой псевдофилософской мути?

- Почему же мути? - обиделась я. - Разве ты не читал
"Стыдливые сны"? Между прочим, они признаны лучшим
детективом прошлого года...

- Кем признаны? - Щеки Чижа продолжали полыхать. -
Экзальтированными журналисточками из "желтой прессы"?
Критикессами в буклях, которые за штуку баксов объявят какую-
нибудь госпожу Тютькину или Пупкину новым Львом Толстым? Или
- страшно даже подумать - новой Агатой Кристи!

- Почему же за штуку баксов? - оскорбилась я подобным
расценкам.

- Правильно, не обязательно за штуку. Можно и за
пятьсот. И за триста.

- Можно и бесплатно. Если критикесса так думает.

- Критикесса никогда ни о чем не думает. Думать ей
нечем. У нее акульи хрящи вместо мозгов. Голая мускулатура.
Критикесса либо дует в задницу, либо размазывает по
асфальту. Третьего не дано.

Такая яростная, такая жаркая осведомленность о
жизнедеятельности книжных червей показалась мне
удивительной. Я, конечно, многое могла бы порассказать Чижу
о беллетристах и их церберах в лице главных редакторов
издательств. Но - воздержалась.

- В конце концов, существуют рейтинги...

- Рейтинги покупаются, - безапелляционно заявил Чиж.

- Невозможно купить попсовый рейтинг! Это же не большая
литература, в конце концов!

- Еще как возможно. Политику определяют не читатели, а
издатели. Если издатель решил: вот звезда - значит, звезда
будет. Куда ж ей деваться! При хорошей раскрутке даже
"Колобок" можно выдать за триллер всех времен и народов.

- Если читатель не захочет читать...

- Да ладно тебе! Вот зритель, на него и ср... - Чиж
осекся. - В смысле наваливайте большую кучу...

- Хочешь сказать, что Аглая - дутая величина?

- Не хочу.

- Вот видишь!

- О мертвых либо хорошо, либо... Сама знаешь. Господи,
о чем мы говорим? В доме с тремя трупами - о чем мы
говорим!..

- Господи, о чем мы говорим, - опомнился Чиж. - В доме
с тремя трупами... И вообще... Пора навестить цвет нашего
детектива, ты как думаешь?

Я кивнула головой. Пора, пора навестить цвет нашего
детектива, тем более что Чиж - на глазах изумленной публики
- обещал разродиться своей версией преступления.

Рука об руку мы выдвинулись в коридор, но пройти его до
конца так и не успели. Торжествующий вопль, похожий на
трубный брачный глас архара, едва не сбил нас с ног -
Убийца! Вот она, убийца!..

Глава 2

Через четыре с половиной часа после убийства

...В зале не было никого, кроме напрочь замороженного
"Льдинкой" Фары. Пока мы с Чижом препарировали критикесс на
кухне, все общество переместилось в оранжерею. Видимо, для
этого существовал повод. И весьма серьезный.

В партитуре звуков центральную партию вела Минна.

Я определила это сразу же. За прошедшие несколько часов
я не только научилась распознавать голоса писательниц, но и
определила странную закономерность: они как угодно могли