Чтение 6–й страницы книги ~Интим не предлагать~

- Детей вам только псих доверит, - в свою очередь, вздохнула я и,
свистнув Кузе, пошла к выходу.

Андрюха, немного постояв столбом, очнулся и устремился за мной, а Упырь
крикнул:

- А кошелек?

- Ты что, спятил? - обиделась я. - Я ж не Жеглов.

- Ну, Дарья... - Клюквин хотел что-то еще сказать, но передумал и
ломанулся к стеклянным дверям, сметая все на своем пути; по счастью, ничего,
кроме этих самых стеклянных дверей, ему не препятствовало покинуть магазин,
и вскоре он уже исчез за углом, а участковый, оказавшись на улице,
неожиданно обрел дар речи.

- Кто такой Зюзя? - спросил он.

- Откуда я знаю.

- Дарья Сергеевна! - Голос его звучал строго, а выражение лица
точь-в-точь как у нашей учительницы на лабораторной работе по химии, когда
она, вышагивая между партами, бдительно следила за реактивами в детских
руках, в любой момент готовая залечь на пол.

- Отвяжись, - буркнула я, Андрюха покраснел, а я со злостью добавила:

- Чего ты заладил: Дарья Сергеевна, Дарья Сергеевна. Ты ж до пятого
класса со мной в одном дворе рос. Или не помнишь?

- Помню, - широко улыбнулся Андрюха. - Ты мне еще по носу дала. Бабушка к
твоей маме жаловаться ходила...

- Так ты велик зажал. Не давал прокатиться...

- Ага.

- Ладно, пошли, - махнула я рукой, не удержалась и съязвила:

- Черт-те что творится на твоей территории.

- А чего творится-то? - испугался он.

- Ты что, не слышал? Фотографию забрал какой-то Зюзя. И как я ее верну,
скажи на милость?

- Так чего ж мы Клюквина отпустили? Надо было его допросить.

- Скажет он тебе, как же... а может, и в самом деле не знает. А вот ты
знать обязан. Петрович всю шпану как свои пять пальцев знал...

- Я второй день и...

- А как ты в магазине оказался? - остановилась я, Андрюха тоже замер и
неохотно пояснил:

- Я... за тобой приглядывал.

- Что? - Глаза у меня полезли из орбит, а Кузя жалобно заскулил, качая
головой.

- Я в смысле помощи, - затараторил Андрюха. - Мало ли что...

- Очень много от тебя толку, - заметила я презрительно и, кивнув на
прощание, зашагала к дому.

Во дворе в беседке, с одной стороны обвитой хмелем, сидел Сенька в
компании Петьки и вечно чумазого Чугунка. Все трое грызли семечки с таким
унылым видом, точно с минуты на минуту ожидали конца света.

- Ты ужинал? - подойдя ближе, спросила я племянника.

- Ага. Спасибо.

- Пожалуйста.

Я села на скамейку и покосилась на Чугунка.

- С новым участковым говорила? - бросив горсть семечек голубям, спросил
он.

- Поговорю. Пока случай не представился.

- Как он вообще?

- Нормально, в нашем дворе рос до пятого класса. Можно сказать - свой
человек... А ты, случаем, Зюзю не знаешь?

- Зюзю? - Чугунок несказанно удивился и даже вытянул шею на невероятную
длину, чтобы иметь возможность заглянуть мне в глаза.

- Ты ж слышал.

- Слышал. Зачем он тебе?

- Знаешь или нет?

- Зюзя не из наших, он крутой.

- Да неужто? - презрительно кривя губы, осведомилась я. - Чего ж это твой
крутой с Упырем дружит?

- Упырь врет, цену себе набивает.

- Ясно. И чем твой Зюзя знаменит?

- А ты не вредничай, а то я с тобой разговаривать не буду. Про Шмеля
слышала?

- Ну...

- Его парень. Соображаешь?

- Не очень, - созналась я. - А где живет этот Зюзя?

- Не знаю, - покачал головой Чугунок. - Где-то недалеко. Я его часто
встречаю. Хотя, может, он здесь по делам бродит. Это ведь их район.

- В каком смысле? - нахмурилась я.

- Ох, Дарья, - тяжко вздохнул Чугунок. - На тебя как накатит, так ты
точно моя мамка: ну дура дурой.

- Вот сейчас влеплю затрещину, - рассвирепела я, но Чугунок уже спрыгнул
с лавки и, присев на корточки рядом с Кузей, стал его наглаживать.

- Может, мне с ним пожить? - вдруг сказал он.

- Где? - обалдела я.

- В конуре. Она у него просторная, места хватит.

- Спятил совсем, - фыркнула я и зашагала к подъезду.

Мое кухонное окно выходит во двор. Делая вид, что в кухне у меня
накопились неотложные дела, я то и дело поглядывала туда, наблюдая за
беседкой. Где-то через час Сенька кивком попрощался с друзьями и направился
в сторону гаражей, я метнулась к окну и гаркнула:

- Сенька! - Он весьма неохотно приблизился. - Куда это ты собрался? -
сурово поинтересовалась я.

- Прогуляюсь.

- С таким украшением на физиономии лучше во дворе сидеть.

- Да я недалеко...

- В парк, что ли? - Он, по обыкновению, стал разглядывать свои кроссовки,
а я со вздохом сообщила:

- Нет у него фотографии. - Головы он не поднял. - Честно, нет. Какой-то
его знакомый на ней номер машины записал и унес с собой.

- Зюзя?

- Что? - опешила я.

- Фотографию Зюзя унес?

- Нет. Не знаю...

- А сама всегда говоришь, что врать нехорошо.

- Ну-ка быстро домой! - рявкнула я, теряя терпение. Сенька повиновался,
устроился за столом на кухне и даже выпил чаю. Вид он имел отрешенный, и
меня это здорово беспокоило. - Слушай, - не выдержала я, - этот Зюзя
наверняка ее уже выбросил. А твоя девушка вполне может сфотографироваться
еще раз.

- Конечно, - согласился Сенька с таким видом, что я сердито швырнула в
мойку чашку и удалилась с кухни, хлопнув дверью.

Спала я в ту ночь плохо, а лишь только начался рассвет, выпила кофе и,
покинув квартиру, побрела в сторону стадиона "Строитель", где в ветхой
пятиэтажке проживал Петрович. Возле его дома я начала мучиться угрызениями
совести: в такое раннее время к людям не заглядывают, тем более что Петрович
теперь и не участковый вовсе, а заслуженный пенсионер. Чертыхнувшись, я
прошла к открытым воротам стадиона и замерла в некотором недоумении.
Насколько мне было известно, увлечение Петровича спортом сводилось к
регулярному просмотру футбольных матчей по телевидению, но сейчас он
собственной персоной суетился возле песка для прыжков в длину и что-то там
замерял. Моргнув раза три и даже тряхнув головой с намерением избавиться от
галлюцинаций и ничего этим не достигнув, я приблизилась, устроилась на
травке чуть в сторонке и спросила, глядя на часы:

- Рановато для занятий физкультурой.

- Не спится, - бодро отозвался бывший участковый. - Да и неловко как-то,
еще смеяться начнут... А ты чего в такую рань?

- Петрович, ты Зюзю знаешь?

- Зачем он тебе?

- И что ты за человек? - возмутилась я. - Никогда не ответит: да, мол,
знаю, или нет, не знаю, сразу вопросы задавать.

- Ну, знаю я Зюзю. Совершенно непутевый парень. Наркоман. Что с такого
возьмешь? Родители у него хорошие люди, отец начальником мастерских на
заводе работал, пытались его лечить, без толку. Купили ему "малосемейку" и
рукой махнули. А что с таким сделаешь?

- А живет на что?

- На что они живут? Правда, ни на чем таком он ни разу не попадался.

- А какие у него отношения со Шмелем?

- Со Шмелем? - Бывший участковый отряхнул спортивный костюм. - Какие у
них могут быть отношения? Валентин Владимирович у нас фигура, а Зюзя что?
Тьфу... Наркоша, одним словом. Так зачем он тебе сдался?

- Так, интересуюсь. А где живет этот Зюзя?

- В "малосемейке", за универсамом. Номер квартиры не помню, первый этаж,
последняя дверь по коридору, окна во двор. Навестить хочешь? Может, все-таки
сообщишь, с какой целью?

- Сообщу, если в гости соберусь, - пообещала я и, сделав три обычных
круга по стадиону, отправилась домой, а затем на работу.

Ближе к двенадцати я собралась домой, чтобы накормить Сеньку обедом и
проверить, чем он занят. Путь мой лежал мимо универсама, и я вроде бы между
прочим свернула во двор, где находилась "малосемейка", в которой жил Зюзя.
Могу поклясться, что никакой цели у меня не было, возможно, чуть-чуть
любопытства, но серое девятиэтажное здание выглядело так уныло, что
любопытство разом испарилось. Скорее из упрямства я немного постояла возле
детской песочницы, пялясь на первый этаж и прикидывая, какую угловую
квартиру Петрович имел в виду. Мимо проходила старушка с большой
хозяйственной сумкой, полминуты назад она вышла из подъезда "малосемейки", и
я совсем было собралась обратиться к ней с вопросом, но вовремя вспомнила,