Чтение 54–й страницы книги ~Непознанный ходячий объект~

не. проходило, оттого очень хотелось разобраться.

Вернувшись в наш славный город, мы первым делом поехали не к Максиму
и не в редакцию, а ко мне домой. Я объяснила это необходимостью
проверить, не было ли звонков из издательства,. Женька только хмыкнула,
но возражать не стала.

Дома меня ждал сюрприз - листок бумаги, прикрепленный магнитом к
холодильнику, на листке крупным почерком всего два слова: "Уехал
отдыхать".

Куда, интересно? А главное, с кем? Воображение услужливо рисовало то
блондинку, то брюнетку, то обеих сразу.

- Вот свинья! - рявкнула я так, что Женька вздрогнула, а я заявила:

- Ноги моей больше не будет в этом доме...

- Анфиса, может, не стоит делать резких движений? Как известно,
решения, принятые под горячую руку...

- Поехали в редакцию, - прошипела я. Четыре листа машинописного
текста в самом деле ждали нас на Женькином столе. Прочитав их, я
испытала чувство глубокого разочарования. С биографией Валеры - хоть
завтра в ФСБ служить, Горемыкин и Бороднянский тоже ничем не порадовали.
Писатель оказался рядовым инженером, супруга - врач... Машина была
продана им по генеральной доверенности некоей Петраковой Альбиной
Юрьевной. И что мне с этим делать? Женька вдруг призадумалась, а на мой
вопрос ответила вопросом:

- Скажи на милость, на какого врача Лидия Артуровна похожа? На
терапевта, гинеколога или отоларинголога?

- Что ты хочешь сказать? - насторожилась я.

- А чего тут говорить? Врача, как училку, за версту видно. Иногда
просто по выражению лица определить можно. Ну, это, допустим, я так...
Но мы с ней не один день общались. Анфиса, это туфта...

- Что туфта?

- Бороднянские вовсе не Бороднянские, провалиться мне на этом месте.

- А кто они?

- Не знаю. Поехали к Максиму. Эх, жаль, Ромки твоего нет, он бы в два
счета...

- Молчи лучше, - проворчала я.

Она стала звонить Максиму, но тот в настоящее время был занят и велел
приезжать часа через два. Я вырвала у Женьки трубку и горячо зашептала:

- Максим, у нас есть охранное агентство "Феникс", не мог бы ты
позвонить туда, чтоб там нас хорошо приняли? Нам пару вопросов задать
надо об одном их работнике. Очень надо.

- А это зачем? - нахмурилась Женька, когда я повесила трубку.

- Давай рассуждать логически. Валера следил за Бороднянским или
Бороднянский за Валерой, значит, какой-то интерес они друг к другу
имели. Если мы не в состоянии выйти на одного, может, это удастся
сделать через другого?

- Не очень понятно, но ладно. Поехали в "Феникс", - кивнула Женька.

Охранное агентство выглядело весьма солидно. На входе нас встретил
молодой человек и, спросив наши фамилии, препроводил в кабинет на первом
этаже.

Из-за стола поднялся грузный мужчина, поздоровался, представился и
заявил с улыбкой:

- Какие красавицы в милиции работают. - Из чего мы заключили, что
Максим на наш счет особо его не информировал.

Он предложил нам сесть, выпить кофе (от кофе мы отказались) и
спросил:

- Кто из наших ребят вам нужен?

- Беляев Валерий Сергеевич.

- Валера? Хороший парень... А почему он вас заинтересовал?

- Он сейчас случайно не на задании?

- Случайно нет. В отпуске. В законном. Работал он много и успешно,
так что не грех и отдохнуть.

- А он что-нибудь говорил о своих планах на отпуск?

- Собирался куда-нибудь в глубинку. Он ведь у нас художник... Талант
у парня. И есть в кого. Он внук Абрамова Льва Степановича.

- Да ну? - ахнула Женька, и я, признаться, тоже здорово удивилась.

Абрамов, скончавшийся лет десять назад, был очень известным
художником и гордостью нашей области.

- Вот-вот, - кивнул Владимир Михайлович, хозяин кабинета, в котором
мы сейчас находились, весьма довольный произведенным эффектом. - И дядя
его тоже был неплохим художником.

- Это кто? - спросила Женька.

- Святозаров.

- Не помню такого.

- Ну как же, известный человек, преподавал в нашей художественной
школе, усадьбу Холмогорского помогал восстанавливать. Наверное, вы
слышали об убийстве? Святозаров с ним работал, а после убийства
Холмогорского уже вместе со вдовой заканчивал, так сказать, труд всей
жизни... Умер года полтора назад.

- А Валера давно у вас работает? Он ведь, кажется, из Москвы?

- А вот как раз полтора года. Дядя заболел, и он, получив телеграмму,
прибыл, но... болезнь неизлечимая, Святозаров умер, а Валере оставил
квартиру.

Шикарная квартира в самом центре. Раньше она принадлежала Валериному
деду, Абрамову. А у самого Валеры в Москве кое-какие проблемы были, с
женой развелся... Ну, вы понимаете. Вот и подался к нам. Рекомендации у
него отличные, бывший офицер. В общем, мы с радостью приняли его в свои
ряды и не пожалели об этом.

Мы с Женькой переглянулись. Я пыталась придумать, чего б такого
спросить еще, и не придумала, поэтому мы откланялись.

- Валера чист, аки агнец, - усмехнулась Женька, - хоть завтра за него
замуж выходи.

- Он, возможно, еще не разведен. Еще какие-нибудь ценные мысли?

- Парень - блондин, красавец и просто душка.

- То, что вдруг всплыла фамилия Холмогорского, тебя не насторожило?

- Насторожило, - кивнула головой Женька. - Не поверишь, сердце прямо
екнуло...

- Ни ты, ни я в случайности не верим. Значит, Валера что-то имел в
виду, появившись вблизи усадьбы Холмогорского.

- И Бороднянский интересовал его не просто так. Поехали к Максиму.

Бывший Женькин воздыхатель был завален работой. Он приткнул нас за
угловым столом в своем кабинете, выложил бумаги и заявил:

- Голос подавать лишь в случае крайней нужды. Кабинет я запру, чтоб
вас никто не видел. Не то как бы мне по шапке не получить за мою-то
доброту.

Документы, точнее справка, касались трупа без головы - Светлова
Александра Леонидовича. Освободился он полтора месяца назад, далее
название колонии и статья, которая, кстати, ни о чем мне не говорила.
Как выяснилось, был осужден за драку с нанесением телесных повреждений.
Дело выглядело так.

Трое друзей прибыли в райцентр, где жил их приятель. На следующий
день пошли в ресторан, где и устроили поножовщину с этим самым
приятелем, нанесли ему повреждения, от которых тот слег в больницу, а
дружки прямиком отправились в места лишения свободы. История банальная.
Настораживало лишь то, что происходила она как раз в тех местах, откуда
мы только что вернулись, в том самом райцентре, в одиннадцати километрах
от усадьбы Холмогорского и в шестнадцати от Липатова.

- И что нам это дает? - вздохнула Женька.

- Ничего, - честно ответила я. - Светлов освобождается из тюрьмы и
почти сразу приезжает в богом забытое место, где лишается головы. Что
ему там понадобилось?

- Не что, а кто. Бороднянский. Ты ведь разговор слышала...

- Если Светлов тот ночной гость, то интересовало его нечто, к чему
Бороднянский безуспешно пытался пробраться.

- Ага. И что его могло интересовать?

- А вдруг это как-то связано с Холмогорским? Ведь не зря Валера...

- Не сваливай все в одну кучу, - пресекла меня Женька. - Лучше
послушай дальше, что здесь написано. Подельниками Светлова, то есть
типами, которые вместе с ним устроили драку, были Шустов А.Г. и Петраков
С.Ю. Последний, между прочим, родом из Фрязина. Как тебе это? Кстати,
Петраков погиб в колонии.

Несчастный случай.

- Очень интересно. Один погибает в результате несчастного случая,
другой лишается головы, не успев оказаться на воле. Там ничего не
сказано, Петраков случайно не отбывал срок в одной колонии с Шустовым?

- Отбывал...

- Дай-ка справку, - перебила я Женьку, схватила бумагу и, найдя
нужную строчку, усмехнулась. - Занятно... Джип-то у нас на имя
Петраковой Альбины Юрьевны.

- Она что, однофамилица погибшего?

- Вряд ли, раз здесь сказано, что Петраков был женат. Инициалы те же.

- Думаешь, это Лидия Артуровна?

- Думаю. Муженек в колонии сгинул, а она решила что-то с этого
поиметь и на время сделалась Бороднянской. Джип нужен был, чтобы в
Липатове добраться, вот и возникла эта генеральная доверенность.

- Так, выходит, Бороднянский - это...

- Шустов. Я почти уверена. Подавай голос, нам нужна его фотография.

Через несколько минут я уже имела возможность гордиться своей
интуицией. Человек, недобро глядевший на нас с фотографии Шустова, был
Владислав Петрович Бороднянский.

- У .меня голова кругом идет, - вздохнула Женька. - Шустов, то есть
Бороднянский, освобождается, зачем-то убив в колонии дружка, затем