пораниться - в таких заборах обычно полно гвоздей. Я все-таки поднялась
и попыталась поднять Женьку, она лежала без движения и громко стучала
зубами. - Это собака, - здорово разозлившись, повторила я. Ясно, что от
Женьки толку никакого, придется брать инициативу в свои руки.
подняться. - И пойдем к людям.
рухнувшее частично. - Мы пойдем вдоль него и выйдем к дому.
вдоль забора оказалось делом непростым: прежде всего пришлось
пробираться сквозь крапиву, которая в некоторых местах достигала нашей
груди, дважды путь нам преграждали самые настоящие заросли, преодолеть
которые было делом немыслимым, и их пришлось обходить, при этом я
страшно переживала, что в темноте мы собьемся с курса и потеряем наш
забор. К счастью, этого не случилось. Наконец, забор кончился, и мы
вышли ко двору. За двором последовал и дом. Вскоре мы уже стояли на
высоком крыльце и робко стучали в окно.
наше учащенное дыхание. Затем в крохотном оконце рядом с дверью мелькнул
огонек, а мы с облегчением вздохнули, дверь со зловещим скрипом
открылась, и мы увидели банника, то есть, может, теперь это был и не
банник, а кто-то еще, домовой, к примеру, но выглядел он точной копией
первого, в той же шапке, с той же ухмылкой и с теми же клыками, в
беспалой руке держал свечу, и свет ее отбрасывал на его физиономию
причудливые тени, глаза жутко блестели... в общем, это было совершенно
непереносимо.
одетое, а мы с Женькой Скатились с крыльца и бросились прочь, но без
воплей, так как вопить сил уже не было. Банник что-то кричал нам вслед,
но либо он невнятно произносил слова, либо мы их не понимали, разобрать
нам ничего не удалось. Преодолев не меньше километра, мы рухнули на
колени возле каких-то зарослей и попытались отдышаться.
тебя сюда привозить. Если б я сейчас была одна, то хоть за тебя не
беспокоилась бы.
которые сильно смахивали на исповедь перед последним причастием, твердо
начала я, - всему есть простое и логичное объяснение. Сейчас ни ты, ни я
логически мыслить не способны, значит, надо дождаться утра и разобраться
со всей этой галиматьей.
скоро рассвет.
мало смыслила в таких вещах, но определенно помнила, что есть заря, за
которой следует рассвет, и, говоря по чести, не мешало бы им
поторопиться.
восток, а север, - проворчала подружка.
на юго-запад, а город за нашей спиной.
порадовалась: если Женька начала вредничать, значит, все в порядке, от
страха не умрет.
скоро рассвет, вот и жди.
замерла и услышала шаги, а затем увидела... Первой мыслью было - волк.
зрачок в зрачок. - Я этого не вынесу, - заволновалась Женька и закрыла
глаза, а я подумала: мне здорово повезет, если я лишусь сознания. Ничего
подобного. Женька клацала зубами, зверь сидел напротив, а я таращилась
на него. - Анфиса, что же это? - пискнула Женька. - Волк?
какой...
посвистела немного:
или кто бы он ни был, сел копилкой и завыл, да так, что у меня буквально
волосы встали дыбом.
согласилась. Потратив на сольное выступление никак не меньше пяти минут,
зверь, не обращая на нас никакого внимания, спокойно развернулся и
вскоре растворился в темноте. - Фильм ужасов, да и только, - с заметным
облегчением вздохнула Женька.
направлении. Женька обо что-то споткнулась и едва не упала, я подхватила
ее, больно ударилась коленом и тут поняла, что перед нами скамейка,
сделала еще несколько шагов и, можно сказать, уперлась носом в
палисадник. В трех метрах от места, где мы стояли, находился дом. Темный
и, честно сказать, жутковатый, потому не очень-то мы и радовались.
крыльцо низкое и еще палисадник, там палисадника не было.
до утра на скамейке посидим? Сама говоришь, недолго осталось.
ответила я. - Идем.
Женька. - Ты иди одна, а я здесь посижу.
выскочила собака и истошно залаяла. Не успела я насмерть перепугаться,
как сообразила, что собака на привязи и до меня не дотянется, но и мне к
крыльцу не пройти. Я вздохнула, на всякий случай отступая, и с некоторым
удивлением, оглядевшись в очередной раз, поняла, что стало светлее, а я
нахожусь на деревенской улице, потому что напротив тоже дом и дальше еще
дома, правда, темные и как будто нежилые, но это ничего не значит, раз
сейчас ночь, люди по ночам спят, к тому же граждане остались без
электричества.
Звучал он без страха, но сурово, точно здесь поджидали непрошеных
гостей.
и взяла инициативу в свои руки.
живет?
заблудились. Оттого так поздно...
шерстяной кофте, мужских носках и тапочках, в руках она держала
керосиновую лампу, которую тут же подняла повыше, чтоб разглядеть нас, и
шикнула на собаку:
Женьку, пристально в нас вглядываясь.
махнула рукой.
сделали шаг, а она шепнула собаке:
шаг, пес заинтересованно приблизился к нам, правда не выказывая никакой
антипатии. Мы вошли в дом, но наши испытания на этом не закончились.
Дверь за нами тут же захлопнулась, кроме обычной задвижки, ее заперли на
огромный засов, а я, к своему ужасу, обнаружила в трех шагах от себя
жуткого вида мужика. В руках он держал средних размеров кол, заостренный
с одного конца. Никого не предупредив, Женька плюхнулась на пол, мужик
бросился к ней, а я схватилась за сердце. Но ничего не произошло, мужик
подхватил Женьку и куда-то поволок, а женщина, держа меня за локоть,
увлекла вслед за ними, и через несколько секунд мы оказались в
деревенской кухне. Здесь горела еще одна лампа и было гораздо светлее.
Женька вроде бы очухалась и таращила глаза на свет, мужик с колом замер
у двери, а тетка спросила, обращаясь к нам:
золотой крестик на цепочке, и я с тех пор всегда носила его. Женька
предпочитала что-нибудь из экстравагантных украшений, потому я здорово
удивилась, когда она с энтузиазмом кивнула и извлекла на свет божий
медный крест на белой тесемке.
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Акунин Борис