урезонить и поехала медленнее.
здесь дорога была узкой, в жутких колдобинах. Как обычно, по весне
заниматься ремонтом никто не спешил. Вот колокольня ярцевской церкви,
поворот... Ни одной машины не попалось навстречу. А если у Глеба сломался
телефон? Разве такого не бывает? Может, он уже дома? Я набрала номер
квартиры. Автоответчик моим голосом сообщил, что никого нет дома.
расстояние, неслась мне навстречу, мы поравнялись на выезде из Ярцева.
Наверное, уже в ту самую минуту я и поняла, что произошло, прижалась к
обочине, пытаясь справиться с дыханием, потом заставила себя ехать дальше.
За Ярцевом начинались места малообжитые - на ближайшие семьдесят километров
ни одного населенного пункта вдоль дороги. Лес сплошной стеной, ближе к
озеру луга. Еще один поворот. Впереди на дороге, возле обочины, стояли
красные "Жигули", мужчина и женщина испуганно жались к своей машине. Я резко
затормозила.
было никакого транспорта, потом внимание мое привлек указатель "Опасный
поворот", опрокинутый на асфальт, а метрах в сорока от дороги в поле
догорало то, что недавно было машиной. Искореженная груда железа, только
номер, как будто в насмешку, выглядел вполне различимым. 320. Рядом стоял
милицейский "газик", и несколько мужчин топтались по соседству. У меня
хватило сил выйти из машины.
продолжала испуганно жаться к "Жигулям", а мужчину позвал милиционер, и они
вдвоем устремились к дымящемуся остову машины.
гораздо раньше, я ничего не замечала вокруг. Я бежала к "Шевроле", увязая в
земле, и дождь хлестал по лицу, я потеряла туфлю и заплакала, а потом
увидела милиционера, он поддерживал меня под локти, без конца повторяя:
как-нибудь прекратится.
женщине плохо.
Жив, - твердила я себе, а вокруг молчали. - Где он? Куда его увезли? Да что
вы молчите? Помогите же мне... где он?
на грани сознания. Должно быть, это и спасло меня от сумасшествия, в
противном случае пережить то время было бы мне не под силу. Первое
отчетливое воспоминание: я сижу в коридоре больницы, вокруг какие-то люди,
им нет до меня дела, и слава богу. Я забилась в угол, кутаюсь в кофту,
пытаясь согреться. Нелепая оранжевая кофта, откуда она взялась? Меня бьет
озноб, я стискиваю зубы, таращась на дверь прямо напротив. Вдруг она
открывается, высокий мужчина в белом выходит мне навстречу, сосредоточенно
хмуря лоб и избегая моего взгляда.
кивнула, поднявшись. Он сунул руки в карманы халата и протянул:
физически ощутимым, давило на плечи, заставляя подгибаться колени. Мужчина
шагнул ко мне, подхватил под руки. - Сядьте. Вам плохо?
глаза, нелепо пожал плечами. Нелепо, потому что на мой вопрос должен быть
ответ, а не это пожатие плеч... - Где он? - задыхаясь, спросила я, голова
кружилась, подступала тошнота, я боялась, что меня вырвет прямо здесь, в
этом сером унылом коридоре, пропитанном запахом лекарств и безнадежностью. -
Послушайте, - я схватила его за руку, стиснула ее, должно быть, причиняя ему
боль, потому что он недовольно поморщился, - у нас есть деньги... Все что
угодно... Только ради бога...
уцепилась за нее, как за последнюю надежду.
говорю... я люблю его... мы женаты одиннадцать месяцев, да поймите вы...
похлопал меня по плечу. - Как вас зовут?
невозможно выжить.
плеча.
такси?
Он пожал плечами и поднялся. Я схватила его за руку. - Мне можно его
увидеть?
хотелось кричать во все горло. Увидев табличку на двери, я влетела в дамскую
комнату, меня долго рвало, я стояла, согнувшись в тесной кабинке, и думала
только об одном: я не хочу жить.
полную даму в нелепой цветастой блузке.
чем-нибудь тяжелым... Я спятила. - Извините, - повторила я и прошла к
раковине. Торопливо умылась холодной водой. Из зеркала на меня смотрело
бледное лицо Арлекина с темными подтеками туши под глазами, страдальческим
ртом. - Это несправедливо, - пролепетала я и залилась слезами, прекрасно
сознавая всю нелепость моего упрека господу.
Впрочем, неважно. Я достала носовой платок, вытерла лицо. На смену рыданиям
пришла опустошенность, хотелось забиться в угол, а еще хотелось уснуть. Я
вытащила сотовый и набрала номер. Такси я ждала у ворот больницы, машина
прибыла минут через пять, а еще через двадцать я вошла в свою квартиру,
протопала в спальню и рухнула на кровать, открыла тумбочку, нащупала флакон
со снотворным и выпила три таблетки.
надеясь. - Я усну, и все пройдет".
покрепче и подумала: "Это ночной кошмар, страшный сон и ничего больше. Глеб
уехал на рыбалку и как раз сегодня вернется".
спинку кресла, книга рядом с настольной лампой. Я беззвучно заплакала,
уткнувшись в подушку. Потом заставила себя подняться, выпила кофе, глядя в
окно. Сквозь частые облака пробивалось солнце, играя на боках вазы на
подоконнике, а мне опять захотелось плакать. Я безнадежно покачала головой,
прикрыв глаза, и некоторое время сидела так, без чувств, без мыслей. Потом
приняла душ, оделась и покинула квартиру.
ключи обнаружились в моей сумке. Сесть за руль не было сил, я вызвала такси.
Водитель попробовал завести со мной разговор, но вскоре умолк. Остановился
возле корпуса, я поднялась на второй этаж и вошла в отделение. Слева за
столом сидела медсестра и, позевывая, листала журнал.
свидетельством о смерти, то к Петру Васильевичу. Прямо по коридору последняя
дверь.
указанном направлении. Дверь была прикрыта неплотно, а комната оказалась
пустой. Я вернулась в коридор и огляделась, прошла немного вперед и увидела
мужчину. Вряд ли я смогла бы узнать его, но он назвал меня Полиной, и я
поняла - это тот человек, с которым я разговаривала вчера. Он торопливо
шагнул навстречу и взял меня за руку.
моем локте. - Послушайте, не стоит вам его видеть. Попросите кого-нибудь из
друзей. Бумаги готовы, закажите... все необходимое...
глубине двора. Дверь была открыта, и я вошла. В комнате, выложенной голубой
плиткой, толстая тетка мыла руки, стоя возле раковины ко мне спиной, и
говорила кому-то, повернувшись к распахнутой настежь двери в соседнее
помещение:
повернулась и выжидательно уставилась на меня.
прейскурант...
Контровский Владимир
Березин Федор
Трубников Александр
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Флинт Эрик