Ричард ПРАТЕР

ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ

Эта книга не посвящается никому

Глава 1

Когда позвонили в дверь, я смотрел телерекламу "Мммм!".

После полудня, в субботу 14 августа - за день до кульминации событий
(радостных или катастрофических - в зависимости от вашей точки зрения),
которые изменили мир, - я пребывал в расслабленном состоянии в трехкомнатных
апартаментах голливудского отеля "Спартан", босой и одетый кое-как.

Минутные рекламные ролики прерывали заключительную серию семейной драмы,
но она была настолько паршивой, что я читал книгу, уделяя внимание только
рекламе, на которую стоило поглазеть.

Не правдоподобно красивые мужчины использовали крем для бритья и одеколон
"Мммм!", после чего на экране появлялись столь же красивые девушки с
зазывными взглядами, быстро облизывающие губы кончиком языка. Все это
сменялось чем-то не совсем разборчивым, но казавшимся необычайно
увлекательным и не вполне пристойным.

Смысл текста заключался в том, что, если кто-либо опрометчиво
воспользуется всеми рекламируемыми товарами подряд, от него будет исходить
настолько соблазнительный запах, что он сразу же окажется в объятиях
шикарной кинозвезды (правда, не указывалось, мужского или женского пола).

Поэтому, когда в дверь позвонили, я оторвался от несбыточных мечтаний
(продукцией "Мммм!" я не пользовался) и пошел открывать.

На пороге стояла сексапильная красотка лет двадцати пяти в легком белом
жакете и обтягивающем фигуру светло-зеленом платье, щедро демонстрирующем
стройные ножки и обладающем весьма рискованным вырезом. Весила она фунтов на
пятнадцать меньше меня (во мне шесть футов и два дюйма роста и двести шесть
фунтов веса), а макушка ее головы, увенчанной короной золотисто-рыжих волос
цвета меда или подернутого дымкой солнечного света, доходила мне до
подбородка. У нее были ленивые серые глаза, губы, на которых можно печь
бисквиты, и голос, похожий на жужжание пчелы, застрявшей в горячей патоке.

- Мистер Скотт?

- Что?

Девушка казалась озадаченной моим ответом.

Позднее я понял, почему ее рыжеватые брови удивленно приподнялись над
глазами цвета серых воркующих голубей, почему ее раскрытые радиоактивно-алые
губы слегка скривились, словно собираясь послать воздушный поцелуй, и почему
ее легкий вдох приподнял чудесные груди, будто предлагая богам взглянуть на
неведомые Олимпу земные радости, но в тот момент я был в состоянии лишь
молча наблюдать за всем этим.

Можете не сомневаться, что за тридцать лет жизни я еще ни разу не отвечал
девушке, спрашивающей мое имя, таким образом, словно я его не знаю или не
понимаю вопроса.

- Вы мистер Скотт? - повторила девушка. - Частный детектив Шелдон Скотт?

- Да, мэм, - кивнул я. - А вы?..

- Неужели вы не знаете? Вы никогда не видели меня раньше?

- Уверен, что не видел.

Она продолжала голосом, походившим на мелодичное жужжание:

- Думаю, у моего отца очень серьезные неприятности, мистер Скотт. Но мне
бы не хотелось сообщать вам подробности, если вы не захотите и не сможете
сразу же помочь мне.., и ему. Лишь бы не было слишком поздно. Если вы
откажетесь, я должна буду обратиться к кому-нибудь еще...

- Не торопитесь - я в вашем распоряжении. Входите, пожалуйста.

Я сел рядом с ней на шоколадного цвета диван, стоящий в гостиной, и через
минуту убедил ее - по крайней мере, так мне казалось, - что я не только в ее
распоряжении, но что, даже обойдя весь земной шар вдоль и поперек, ей вряд
ли удастся найти человека, способного вытащить ее из неприятностей так
быстро, как я.

Пока я распространялся на эту тему, девушка смотрела на два аквариума с
тропическими рыбками в углу комнаты, но когда я умолк и выжидающе уставился
на нее, она позволила своим мягким серым глазам встретиться с моими - тоже
серыми, но, как мне хотелось бы надеяться, более стального оттенка, - потом
подняла их выше, кратко обследовав мои светлые остроконечные брови и коротко
остриженные, почти белые (хотя отнюдь не седые) волосы, после чего вновь
встретилась со мной взглядом.

- Чепуха, - заявила девушка. - Вы даже не похожи на детектива.

- Разве это не здорово? Подумайте, какие у меня возникают преимущества
над опасными громилами! Если бы я походил на детектива, то не мог бы
заставать их врасплох. Моя неброская внешность не внушает им подозрений,
поэтому я все еще жив, а многие из них мертвы или пребывают в тщательно
охраняемых местах. - Я сделал паузу. - Это означает, что я уволен?

- Нет, - быстро ответила девушка. - Вы наняты. - Она открыла большую
кожаную сумку и вынула из нее лист бумаги. - Что вы об этом думаете?

Половина листа была исписана мелким, но четким, словно гравировка,
почерком. В записке говорилось:

"Друзилла, дорогая, несколько дней я буду занят очень важным проектом,
поэтому не беспокойся, если я не смогу "неожиданно" заглянуть до следующего
уикэнда и позволить тебе накормить меня своей великолепной стряпней (не
могла бы ты приготовить в субботу бифштекс терияки? ). Комбинация напольного сейфа в моем кабинете 85Л 12Р
51Л. Пожалуйста, возьми оттуда запечатанный конверт с надписью "ЭРО" и
доставь его в маленький белый дом на углу Пайн-стрит и Пятьдесят седьмой
улицы в Уайлтоне. (Я бы сам пришел за ним, но, как истинный безумный ученый,
заперся в ванной.) Эти бумаги мне нужны к вечеру, так что постарайся
принести их, самое позднее, к девяти. До встречи за терияки... Папа".

Я посмотрел на девушку, которую, очевидно, звали Друзилла.

- Ваш отец живет в Лос-Анджелесе?

- В Монтерей-Парке.

- Ну, как будто тут все о'кей, - сказал я. - Конечно, немного странно,
что он так поглощен своим проектом, что не может приехать домой и открыть
свой сейф. Тем более что Уайлтон всего в нескольких минутах езды по шоссе на
Санта-Ану, совсем недалеко от Монтерей-Парка. Обычно люди указывают адреса,
а не углы улиц, но от безумных ученых всего можно ожидать.

- Я и не рассчитывала, что кто-нибудь заметит что-то еще.

- А что, по-вашему, не так с этой запиской? Быть может, конверт в сейфе
набит тысячедолларовыми купюрами и вашего отца похитили, чтобы потребовать
за него выкуп? Записка не похожа на...

Я оставил фразу незаконченной, поняв по лицу девушки, что, сам того не
ожидая, попал в точку.

- Конверт содержит нечто куда более ценное, чем тысячедолларовые купюры.
- Она взяла у меня записку. - Здесь есть вещи, которые понятны только мне, а
не тем, кто держит в плену моего отца и заставил его написать эту записку.
Папа проделал отличную работу, учитывая обстоятельства, в которых он
находится. Они, безусловно, убьют его, если получат конверт, - а может, и
если не получат.

- Они? Значит, вы подозреваете, кто...

- Нет. - Она быстро покачала головой. - Но записка не датирована - это не
похоже на папу. Он очень пунктуален и датировал бы письмо машинально. Меня
зовут Друзилла Бруно, но никто, даже отец, не называет меня иначе как Дру.

Фамилия Бруно показалась мне знакомой, но девушка не дала мне подумать.

- Папа действительно любит мою стряпню, но ненавидит бифштекс терияки. Он
намекает, что увидит меня, когда я доставлю конверт, но последние слова в
письме:

"До встречи за терияки", что означает до следующей субботы. А самое
важное, что я прекрасно знаю комбинацию папиного сейфа, и она совсем не
такая.

Я посмотрел на записку в ее руке, вынул блокнот и ручку, написал на
бумаге 85Л 12Р 51Л и написал под цифрами буквы с соответствующим порядковым
номером в алфавите. Получилось ЗД АБ ДА. Потом я зачеркнул АБ и заменил их К
- двенадцатой буквой алфавита.

- Я уже делала это, - сказала девушка. - И так, и так. Получалась
бессмыслица.

- Может, он пытался каким-то образом написать "помоги" или...

- Едва ли. Папа уже написал "помоги" при помощи неверной комбинации и
других способов. Я уверена, что он пытается что-то мне сообщить, но не могу
понять что. Возможно, я.., слишком расстроена. - Помолчав, она добавила:

- Не обращайте внимания на "безумного ученого". Папа действительно
ученый, но никак не безумный. Хотя в последнее время многие пытались это
доказать.

Я "вытащил сигарету и собирался снова вставить ее в рот, когда меня
внезапно осенило. Я не заметил, как стиснул пальцы и табак из сломанной
сигареты просыпался мне на брюки.

- Друзилла Бруно... - Я посмотрел на девушку. - И ваш отец ученый. Он
часом не...

- Да. Эммануэль Бруно.

Я бросил смятую сигарету на желтый ковер, вытащил другую и закурил, глядя
на плавающих в аквариумах неонов и гуппи. Потом я взглянул на часы. Десять
минут десятого. А согласно записке, Дру должна была доставить конверт к
девяти.

Дру не говорила ни слова, пока я стоял, уставясь на рыб, и вспоминал
историю, связанную с Эммануэлем Бруно...

Глава 2

Имя Эммануэля Бруно, всего год назад менее известное, чем имя Эльвиры
Сналл, которая сорок два года жила одна, выращивая горох в Озаркских горах,