Стеганый халат снова распахнулся, обнажая ее тело - груди с торчащими
сосками, плоский живот, темный треугольник женственности, длинные и стройные
ноги. Ее голос журчал тихо, убедительно:
убедительны, а тело бесстыдно предлагало себя в ярком освещении комнаты.
Взгляд Стива скользнул по ее обнаженной плоти, потом вернулся к лицу. Она
положила руки на его грудь и тихо заворковала:
должен знать, я все еще.., все еще влюблена в тебя.
соблазнительным ее обнаженные бедра качнулись вперед и коснулись его.
Держась одной рукой за его плечо, она изогнулась и тихо завращала бедрами в
движении, древнем, как сама женщина.
облизнул нижнюю губу, ее губы округлились и соблазнительно надулись.
прерывался. - О, Стив!
влечет не больше, чем к обезьяне. Так что кончай суходрочку и перестань
врать!
она даже раздвинула губы во всезнающей улыбке. Но потом смысл, его слов
дошел до нее, и ее лицо застыло в мертвой маске. Ее рука покинула плечо
Стива, длинные пальцы согнулись как когти и стремительно метнулись к его
глазам.
толкнул ее на диван у стены. Ее колени подогнулись, она опрокинулась
навзничь и глухо стукнулась головой о стену. Какое-то время обессиленно
лежала, потом села прямо и тщательно запахнула халат. Тряхнув головой и
искривив лицо, посмотрела на Стива и начала плеваться словами. Материлась
она весьма профессионально, выкрикивая непристойности и злобные эпитеты,
пока Стив не оборвал ее:
спокойно проговорил:
мог и волоска тронуть на твоей голове, но сейчас, любимая, я готов изрубить
его в куски вот этим. - Он помахал револьвером. - Ты ведь не будешь больше
врать, а?
ты вновь объявилась в моей жизни - впервые за семь лет. Совпадение? Нет,
детка, часть дьявольского плана с целью сделать из меня козла отпущения.
предложила. Весьма важный момент. И Кот-тон, и я должны были выиграть
немного денег. И ты потащила меня к рулетке и организовала мой выигрыш. Ты
собрала мои фишки и выложила их перед кассиром, которого уже
проинструктировали выдать мне, банкноты определенной серии - той самой, к
которой принадлежали и банкноты, выданные позже Коттону. Именно "выданные" -
на самом деле он их не выиграл, так же, как и я. Нас просто заставили
поверить в то, что мы выиграли.
изъять меня из обращения на всю ночь, лишить меня алиби на время убийства
Коттона. У тебя дома мы почти сразу прыгнули в постель. Нечего сказать, это
было упоительно. Догадываюсь, ты позвонила Гроссу еще до начала потехи и
заверила его, что я уже попался и что он может приступить к своему плану. А
мне ты сказала, что заказала спиртное, которое так и не принесли. В постели
ты меня оцарапала, чтобы потом это выглядело так, будто меня оцарапал
кассир. Порыв страсти, подумал я тогда, вот какой ты мужик, Беннетт! Та еще
страсть, Марго. Утром на моем новом пиджаке не оказалось одной пуговицы -
потом ее найдут в кулаке мертвого кассира. Забавно: когда я сказал, что
потерял пуговицу, ты, даже не взглянув на меня, знала уже, о какой пуговице
речь, откуда она, какого цвета и все такое. Еще бы! Ты сама оторвала чертову
пуговицу, готовя ложное обвинение против меня. Лучше было бы, если бы я не
заметил исчезновения пуговицы, но, раз уж я заметил, ты постаралась ублажить
меня, чтобы я ничего не заподозрил.
прервать. Стив продолжал:
проснулся. Подвезла меня к единственному открытому в такой ранний час кафе
и, вероятно, подождала, пока я зайду в "Хижину Дана". Еще одна забавная
штука: не успел я зайти туда, как появились копы. Только три человека знали,
где я. Ты и двое других, которые и близко не подходили к телефону и
постоянно были в поле моего зрения. Значит, ты. Марго, вызвала копов. Позже,
венчая все предыдущие усилия, ты заявила копам, что я пробыл у тебя дома
полчаса и ушел. И все - я спекся. Здорово все было проделано. Вот только мне
полагалось гнить в камере, где у меня не было бы ни малейшего шанса
доказать, что я не верблюд. Ты никак не могла ожидать, что я вырвусь из
тюряги и смогу попортить тебе личико.
лице постепенно сменяется испугом. Она приложила ладонь к щеке, не спуская
глаз со ствола револьвера в руке Стива. Он видел, как обмякло и побелело ее
лицо, как ужас заполняет ее глаза.
копам. Тогда твое лицо не пострадает. Иначе...
страха. Слова полились бурным потоком:
ужасную пушку!
Облизав губы, она сказала:
Но только убери револьвер. Я не могу говорить, когда ты суешь его мне в
лицо.
натворили Марго и Гросс, но хотел размягчить Марго до такой степени, чтобы
она охотно выложила все полиции. Он начал было засовывать револьвер за пояс
джинсов, но остановился. Его чувства были обострены настолько, что ему
почудилась фальшь в выражении ее лица - страх, который она должна была
испытывать, был явно преувеличен.
собственного лица полностью изменилось. Она откинулась на спинку дивана и
расслабилась, потом провела рукой по своим роскошным черным волосам и
произнесла прекрасно модулированным голосом совершенно спокойно и четко:
только что услышала забавный, но немного непристойный анекдот.
Он начал было поворачиваться, поднимая револьвер, который все еще сжимал в
правой руке, когда его остановил голос.
аккуратненько брось свою хлопушку, олух.
Глава 17
навернулись слезы. Челюсти его сжались, шейные мышцы набухли, губы
раздвинулись, обнажив зубы в оскале.
Гросс вернулся оттуда, куда он ездил. Он, видимо, стоял за спиной Стива уже
какое-то время, пока все его внимание было сосредоточено на Марго.
выстрелить ли в Гросса. Но если у Гросса пушка...
руке, он повернул голову.
ноги и почти полностью заполняя собой дверной проем. В правой руке он держал
тяжелый пистолет 45-го калибра. Одна бровь поднята выше другой, широкая
улыбка на красивом лице. Он казался счастливым. Пистолет был нацелен точно и
твердо в голову Стива.
неспешно нагнулась и подняла его. Так же неспешно она продолжила движение и
врезала стволом револьвера по челюсти Стива.
движении о том, что Гросс держит его на мушке. Боль от удара обожгла его
щеку и взорвалась калейдоскопом в голове, он пошатнулся и упал на колени.
Все еще ошеломленный, он медленно повел головой, чувствуя, как что-то
влажное стекает по его лицу.
ты пришла сюда. И я поспешил на выручку. - Он засмеялся, и его хохот
Орлов Алекс
Черепнин Владимир
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав