Чтение 27–й страницы книги ~Тебе конец, убийца~

- Она предаст тебя снова, Гросс. Она уже предала тебя. Ты говоришь, что
доверяешь ей. Но задумайся на минутку: я ведь тоже доверял ей.

- Это совсем другое дело. Ты ведь не я. Марго уже говорила по телефону,
прося дежурного полицейского направить наряд в "Какаду", чтобы забрать Стива
Беннетта. Стив понимал, что еще до приезда патруля Гросс убьет его. Все его
усилия, беготня, пережитые им страшные мгновения, его надежды оказались ни к
чему.

Марго положила трубку и небрежно бросила:

- Угодливый педик! - Она сделала паузу. - Он уже послал сюда патрульную
машину, так что нам нужен труп.

- О'кей, уйди в спальню.

- Нет... Я хочу это видеть... Стив прервал ее:

- Она хочет убедиться, что ты не узнаешь, как я трахал ее.

Гросс ответил лишь волчьим оскалом.

- Я провел у нее всю ночь, - продолжал Стив. - Это был кайф. Какого
черта, ты думаешь, я делал там? Крутил большими пальцами?

- Ты спал, блаженненький.

- Ага, с Марго. Я не видел ее больше семи лет, Гросс, как ты знаешь, но
могу описать небольшой шрам, оставленный операцией по удалению аппендицита,
который появился у нее год назад.

Марго не замедлила прервать его, сказав слегка дрогнувшим голосом:

- Взгляни, милый. - Она распахнула халат, обнажив свое тело. - Он напал
на меня перед твоим приходом. Не дай ему обмануть себя. Он увидел шрам
именно тогда.

Прищурившись, Гросс размышлял, а Стив заговорил вновь:

- Сегодня ночью? Может, сегодня же ночью я узнал, что ей нравится
покусывать твои уши? Что она называет тебя "папочка" в постели? Верно?
Правильно, "папочка"? Гросс, я могу повторить каждое ее слово, описать
каждое ее движение, каждую окружность ее тела. Могу описать каждую ее ласку,
каждое прикосновение ее губ и рук... Все-все, Гросс. Ох, и хороша же она!
Господи, как же она хороша! А какая умелая! Послушай, простачок, она
исцарапала меня ради тебя, но не на диване в гостиной, а когда мы резвились
голенькими в ее койке.

Заколебавшись, Гросс переводил взгляд с Марго на Стива, держа его тем не
менее на мушке. Стив продолжил без передышки:

- Когда она поцарапала меня, я выкатился из постели и выхватил носовой
платок из своих брюк. Моих брюк, Гросс, которые висели на спинке стула в
спальне. И если только она не сожгла чертову штуку, на одной из наволочек на
ее кровати осталась моя кровь. Что думаешь сейчас. Гросс? Что она оцарапала
меня в гостиной и я бросился в спальню и испачкал подушку? Или я все же был
в ее постели?

Марго взвизгнула:

- Не давай ему облапошить себя, Оскар! Он тут наговорит...

- Заткнись! - бросил обуреваемый сомнениями Гросс, облизывая губы и
уставившись на Марго.

Стив напряг слух, надеясь услышать рев полицейской сирены, понимая, что,
убедил он Гросса или нет, последний выстрелит в него, как только до его ушей
донесется визгливый вой. Гросс уже слишком увяз и, что бы ни случилось, что
бы там ни натворила Марго, не оставит Стиву шанса рассказать все полиции.
Как только зазвучит сирена. Гросс убьет его и только потом решит, что ему
делать с Марго. Но до них все еще не доносилось ни звука. Стив чувствовал
холодный пот, выступивший на его лице, одновременно удивляясь, почему же
полицейская сирена не звучит - ведь они должны уже быть здесь.

Хриплым голосом Стив заговорил вновь:

- Ну как, убедился. Гросс? Она не только предала нас обоих - копы
зацапают тебя уже сегодня ночью. Я предлагал тебе бежать. С тобой покончит
кровь, кровь Коттона, кровь на твоих руках, моя кровь. Она на моем носовом
платке, который тоже находится в полиции. На нем же будут найдены следы
особой, купленной в Сан-Франциско помады Марго, которые наложены сверху на
мою кровь. Кровь с моего лица, которое якобы оцарапал кассир, когда я убивал
его, под ее модной красной помадой, которую я стер со своего рта. Усек,
Гросс? И копы поймут это тоже. Если бы я убил кассира, мне пришлось бы
вернуться к Марго и поцеловать ее. Вероятно, во всем городе не найдется
больше ни одной другой женщины, которая пользовалась бы такой же липкой
гадостью. Так что я должен был вернуться и - по крайней мере - поцеловать
ее.

Красивое лицо Гросса искривилось, когда он гневно выпалил:

- Тебя это уже не спасет, да и ее тоже!

- Очнись, Гросс! - громко произнес Стив, опасаясь, что вот-вот раздастся
звук сирены - Гросс мог выстрелить в любую секунду. - Ты сам знаешь, что я
не ограничился одним поцелуем. И копы тоже поймут это и умрут от хохота,
смеясь над тобой, Гросс. Она облапошила тебя, сосунок. Больше того,
отпечатки моих пальцев будут найдены по всей ее спальне. Может, даже
отпечаток ее пальца на пуговице, которую она пришила к моему пиджаку. Гросс,
бедный дурачок, если копам удастся снять отпечатки с кожи, они найдут
чертовски много отпечатков моих пальцев на ягодицах Марго.

Стив поставил на ярость и замешательство Гросса, которые вызвали эти
слова - целая гамма чувств отразилась на его покрасневшем лице. Швырнув ему
в лицо последние слова, Беннетт повернулся спиной к дулу пистолета и
двинулся к Марго, все еще стоявшей за письменным столом. На его краю прямо
перед ней стоял телефон, а ближе к Стиву - большая полупустая пивная
бутылка. Он оказался точно на линии между Гроссом и нею, когда Марго
попыталась сделать шаг назад.

Стив остановился у стола. Марго смотрела ему в лицо, и он надеялся, что
она не заметит движения его рук. Его правая рука охватила горлышко
одноквартовой пивной бутылки.

Он почувствовал ладонью гладкую поверхность, когда Гросс произнес
сдавленным голосом:

- Пожалуй, я прикончу тебя, сукин сын, сию секунду.

Мельком, краем глаза, Стив заметил, как опустились уголки алого рта Марго
в тот момент, когда он крутанулся на одной пятке и швырнул тяжелую бутылку в
искривленное лицо Гросса.

Глава 18

Выстрел из огромного пистолета Стив воспринял как взрыв в ограниченном
пространстве комнаты, но пуля в него не попала. Он увидел, как пиво
выплеснулось из горлышка бутылки, основание которой врезалось в плечо Гросса
за какую-то долю секунды до того, как он выстрелил. Бутылка еще не успела
упасть на пол, когда Стив метнулся к Гроссу и с силой врезался в него.
Пистолет громыхнул еще раз, и Стив едва не завопил, когда пуля и пламя из
дула обожгли ему бок.

Сжатым кулаком он треснул Гросса по плечу. Пистолет грохнулся на пол и
скользнул по нему в другой конец комнаты. Стив прыгнул в ту сторону, отдавая
себе отчет в том, что с голыми руками ему не устоять перед силой и ловкостью
противника. Но когда пистолет упал, Гросс уже караулил следующее движение
Стива и свингом своей похожей на молот руки нанес удар ему в голову.

Удар был не очень сильным, однако он ошеломил Стива, и его глаза
заволокло туманом: он рухнул на пол, не добравшись до пистолета, успев
заметить прыжок Гросса, нагнувшегося за пистолетом. Стив в отчаянии
изогнулся всем телом и нанес сильный удар правым башмаком по шее Гросса
сбоку в тот момент, когда его рука коснулась пистолета. Мощное тело Гросса
дернулось, а пистолет скользнул через всю комнату к стене. Какой-то миг
Гросс стоял на одном колене, тряся своей большой головой, потом повернулся к
Стиву и бросил весь вес своего мощного тела на него, одновременно стараясь
дотянуться сильными руками до его горла.

В борьбе пошли в ход пальцы, кулаки, колени и ступни, противники
покатились по полу. То один из них, то другой оказывались наверху. Наконец
они остановились, и Стив, лежавший опять на спине, увидел над собой потное
лицо Гросса и ткнул вытянутыми в струну пальцами в его выпученные глаза.
Почувствовав, как его палец скользнул по гладкому глазному яблоку, Стив
попытался выдавить, разорвать, вырвать, выбить эти глаза. Гросс резко
отдернул голову и с силой двинул коленом между ног Стива.

Стив отчаянно крутанулся, и удар пришелся в основном по ляжке. Тем не
менее острая боль и тошнота залили его пах и наполнили живот. И хотя у него
перехватило горло, он со всего маха врезал левым кулаком по взбугрившейся
жилами шее Гросса. Ребро ладони Гросса опустилось на переносицу Стива, и
горячие слезы на миг ослепили его. Испытывая сильное головокружение, он
судорожно задергался, попытался опереться правой рукой о пол. Его пальцы
коснулись пивной бутылки, обхватили и крепко сжали ее. Стив размахнулся и
опустил бутылку на темя Гросса.

Неудобное положение Стива ослабило его удар, но он все же оглушил Гросса
на мгновение. Стив вывернулся из-под его грузного тела, слыша лишь хрипение,
вырывавшееся из его рта, окрашенного кровью в результате одного из отчаянных
ударов Стива. Освобождаясь из-под тяжелого тела противника и наблюдая, как
он приходит в себя, тряся головой, чтобы освободиться от дымки в глазах,
Стив вдруг безучастно сообразил, что это хрипение было единственным звуком,
что все еще не было слышно ни воя сирены, ни визга тормозов патрульной
машины, останавливающейся у дверей "Какаду".

Стив с трудом дышал широко раскрытым ртом, свинцовая тяжесть сковала все
его мышцы, уже ослабленные предыдущим избиением. Он отметил, что Гросс
отклонился еще дальше назад, потом поднялся с пола. Стив заставил свои
исстрадавшиеся мышцы подтащить измочаленное тело к стене, все еще крепко
сжимая в правой руке пивную бутылку. Он понудил себя подняться на ноги под
пристальным взглядом крепко сжавшего зубы Гросса.

Мучительная боль в паху не отпускала Стива, ослабляла его, головокружение
туманило его голову. Огромная грудь Гросса вздыбилась на вдохе, потом воздух
с шипением вырвался из его рта. Он разжал кулаки, потом снова крепко сжал
их. Какое-то мгновение мужчины молча пристально смотрели друг на друга. Стив
тряхнул головой, пытаясь прояснить свое затуманенное сознание.