заговорил своим сварливым, скрипучим голосом:
подделкой и не шевельну пальцем, чтобы схватить убийцу. Убийцы ловят себя
сами. Бегают постепенно сужающимися кругами. Никогда из них не вырываются.
До вечера, Ди.
растерянность.
увидел он стеганую чайную корзинку в центре стола, рядом с высоким
подсвечником. Подойдя к туалетному столику, он протер себе лицо и шею
надушенным полотенцем, которое слуги, приготовив, положили в бронзовый таз.
Сразу стало легче. Могильщик Лу был чудаком, а таким людям свойственны
странные высказывания. Он пододвинул стол поближе к раздвижным дверям и
уселся лицом к каменной горке в саду. И открыл папку.
этом, прекрасно написанном очерке каждая фраза была составлена с такой
тактичностью я продуманностью, что Ди предположил, а не собирается ли Ло
сопроводить им свое издание стихов Юлани. В нем сообщались все существенные
факты, причем ее прошлое излагалось в иносказательных выражениях, которые не
могли обидеть, хотя не оставляли и тени сомнения относительно того, что
подразумевалось. Внимательно прочтя этот очерк, судья откинулся назад в
своем кресле. Сложив руки, он вновь задумался над изломанным жизненным путем
Юлани.
столичной аптеки. Этот влюбленный в литературу самоучка научил ее чтению и
письму, когда ей было только пять лет. Но он был плохим финансистом. Ей
только исполнилось пятнадцать, когда он так запутался в долгах, что ему
ничего другого не оставалось, как продать ее в очень известный публичный
дом. В течение проведенных там четырех лет она старательно заводила
знакомства со старыми и молодыми литераторами и с их помощью добилась
большого успеха во всех изящных искусствах, проявив исключительное дарование
в области поэзии. В девятнадцать лет, когда Юлань была близка к превращению
в высокопрофессиональную куртизанку, она вдруг исчезла. Объединение
владельцев публичных домов наняло и бросило на ее поиски искусных сыщиков,
потому что в нее были вложены немалые деньга, но они не смогли напасть на
след. Двумя годами позже, больная и разоренная, она была случайно обнаружена
в жалкой гостинице на севере. Нашел ее молодой поэт Вэнь Ту-нян, известный
своим разящим остроумием, красотой и обширным богатством. Он встречался с
нею раньше в столице и все еще был в нее влюблен. Вэнь оплатил все ее долги,
и она стала его неразлучной спутницей. Ни одно модное сборище в столице не
считалось удавшимся без присутствия Вэня и Юлани. Вэнь опубликовал томик
стихов, которые они писали друг другу, и их цитировали в литературных кругах
всей империи. Юлань и Вэнь много путешествовали, посещая все самые красивые
места и оставаясь там, где приглянется, по много месяцев, и повсюду их
приветствовали известные литераторы. Они были вместе четыре года" И вдруг
Вэнь ее покинул, увлекшись бродячей акробаткой.
качестве прощального подарка, купила себе прекрасную усадьбу. Там она осела
со служанками и певичками, и ее дом вскоре стал средоточием умственной и
художественной жизни далекой провинции. Она одаривала своими ласками только
тщательно отобранных поклонников, всегда бывших либо крупными писателями,
либо высокопоставленными чиновниками, которые преподносили ей дорогие
подарки. В этом месте начальник Ло не смог удержаться от цитирования
известной строчки: "Каждое из ее стихотворений ценилось в тысячу унций
золота". Ло также упомянул, что у Юлани было много близких подруг, и
некоторые из ее лучших стихотворений посвящены им. Вывод напрашивался сам
собой, особенно после сообщения, что Юлань через пару лет была вынуждена
оставить Сечуань из-за осложнений, возникших в связи с одной из ее учениц,
дочерью местного начальника округа.
приобрела монастырь Белой Цапли, небольшую даосскую кумирню в красивейшем
Озерном уезде, и провозгласила себя даосской монахиней. При себе она
сохранила только одну служанку, к ней не допускался ни один мужчина, и она
сочиняла только духовные стихи. Она всегда так же легко тратила деньги, как
и приобретала, и, уезжая из Сечуани, выплатила всем многочисленным своим
слугам невероятные деньги за потерю работы. Оставшиеся средства были вложены
в монастырь Белой Цапли. Но ее продолжали считать зажиточной женщиной,
потому что местная знать щедро платила ей за уроки, которые она давала ее
дочерям. Здесь составленная Ло биография заканчивалась. В конце страницы он
написал: "Пожалуйста, смотрите прилагаемые судебные документы".
взгляду понадобилось немного времени, чтобы Оценить основные факты. Два
месяца назад, в конце весны, в монастырь Белой Цапли ворвались стражники
местного Ямыня и принялись копать под вишневым деревом в саду за домом. Они
выкопали обнаженное тело семнадцатилетней служанки Юлани. Вскрытие показало,
что она умерла всего три дня назад от жестокой порки. Юлань была задержана и
обвинена в гнусном убийстве. Она презрительно отвергла обвинение. Тремя
днями раньше, утверждала она, служанка попросила на неделю отпустить ее,
чтобы посетить стариков родителей, и уехала, приготовив для своей хозяйки
вечерний рис. Тогда-то поэтесса и видела ее в последний раз. После еды она
отправилась одна на длинную прогулку по берегу озера. Когда она вернулась за
час до полуночи, калитка сада была взломана, а после проверки увидела, что
из монастырской кумирни пропали два подсвечника. Юлань напомнила начальнику
уезда, что тем же утром сообщила о краже в Ямынь. Она высказала мысль, что
служанка вернулась в монастырь, где что-то забыла, и застала грабителей. Те
заставляли ее сказать, где прячет деньги хозяйка, и под пыткой она умерла.
поэтесса и служанка часто ссорились, и что иной раз они по ночам слышали
вопли служанки. Хотя монастырь расположен в редко посещаемом месте,
несколько бродячих торговцев проходили мимо той страшной ночью, но не видели
и следа воров или бродяг. Начальник уезда заявил, что оправдания Юлани - это
сплошная ложь, обвинил ее в том, что она сама сломала калитку и бросила
подсвечники в колодец. Ссылаясь на ее беспутное прошлое, он уже намеревался
потребовать для нее смертного приговора, но тут по соседству вооруженные
грабители ворвались в крестьянское хозяйство и на куски изрубили крестьянина
и его жену. Начальник уезда отложил вынесение приговора по делу Юлани и
послал своих людей на поимку разбойников, которые могли бы подтвердить
правдивость предложенной Юланью версии. Тем временем весть об аресте
известной поэтессы разнеслась широко, и начальник округа приказал передать
дело в его собственный суд.
поклонником поэзии Юлани - выявило два обстоятельства, говорящие в ее
пользу. Во-первых, всплыло, что годом раньше начальник уезда ухаживал за
Юланью, но был отвергнут. Тот признал, что так и было, но отрицал какое бы
то ни было влияние этого обстоятельства на его подход к делу. Он получил
анонимку, утверждавшую, что под вишневым деревом захоронен труп, и счел
долгом проверить обвинение. Тем не менее, начальник округа постановил, что
уездный судья был настроен предубежденно, и отстранил его от исполнения
обязанностей. Во-вторых, военная полиция захватила грабителя, который еще
недавно входил в банду, совершившую нападение на крестьянское хозяйство. Он
заявил, что их главарь говорил о том, что в монастыре у поэтессы много
золота, и добавил, что стоило бы как-нибудь туда заглянуть. Это вроде бы
подтверждало версию Юлани об убийстве. На основании этих фактов начальник
округа передал дело в суд провинции, со своей стороны рекомендуя оправдание.
особ всей империи, уже собирался вынести оправдательный приговор, когда
появился молодой водонос из Озерного уезда. Сопровождая дядю в поездке к
родным могилам, он несколько недель отсутствовал. Он был дружком служанки и
сообщил, что та ему часто жаловалась, будто хозяйка пристает к ней и бьет,
если ей отказывают. Подозрения губернатора окрепли еще больше после того,
как оказалось, что служанка была девственницей. Он рассуждал, что если
разбойники убили служанку, то прежде ее обязательно бы изнасиловали. По его
требованию военная полиция обшарила весь край в поисках разбойников,
напавших на крестьянский двор, потому что их показания имели бы
первостепенное значение. Но все попытки выследить шайку были тщетны. Не
удалось найти и автора анонимки. Губернатор решил избавиться от столь
тайного дела и передал его в имперский суд.
Прохладный осенний ветерок шелестел бамбуковой листвой на каменной горке,
предвещая чудесный вечер.
Начальник Ло описал его как чисто теоретическую головоломку. Но, конечно,
его лукавый друг прекрасно знал, что оно станет для него, судьи, личным
вызовом. А встреча с самой поэтессой кровно связала его со всем, что с ней
случилось. Непосредственно поставило перед вопросом: виновна или невиновна?
распоряжении имелись только сведения из вторых рук. Вдруг перед его
внутренним взором предстало некрасивое, жабье лицо могильщика. Странный
монах напомнил ему, что для поэтессы вопрос стоял о жизни или смерти. Он
смутно ощущал неловкость, тревогу, его одолевали необъяснимые дурные
предчувствия. Может быть, он освободился бы от смутной неуверенности, если
бы опять схватился за папку и вновь просмотрел все устные показания
свидетелей. Было еще меньше пяти часов, так что у него оставалось по крайней
мере два часа перед ужином. Но почему-то не хотелось возвращаться к изучению
судебных документов. Он подумал, что отложит эту работу до тех пор, пока за
ужином не поговорит с поэтессой. Тогда же он выслушает и то, что академик с
поэтом скажут Юлани, попытавшись оценить их отношение к ее вине. Веселая
вечеринка, обещанная коллегой, приобрела мрачное значение суда, обсуждающего
смертный приговор. В нем зашевелилось ощущение надвигающейся опасности.
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Шилова Юлия