Чтение 20–й страницы книги ~Генералы подвалов~

Он обладал хорошей интуицией, и она подсказала ему дальнейшие действия. Медленно, стараясь не шуршать одеждой, Ерш сунул руку под мышку и потянул из кобуры свой ТТ. Когда пальцы сжали рукоятку, он, резко развернувшись, выбросил руку вперед.

Интуиция не подвела его. Сзади стоял некто, целившийся в него из револьвера без глушителя. Впрочем, музыка внизу бухала так, что глушитель был без надобности.

Ерш так и не успел толком разглядеть лицо целившегося в него человека. Он опоздал лишь на мгновение. Револьвер выплюнул пулю, которую Ерш, как ему показалось, увидел вместе с яркой короткой вспышкой, сверкнувшей в отверстии ствола. В следующую секунду Ерш упал поперек лежащего на ковре тела. Контрольный выстрел и здесь был лишним…

***

Турка разбудил телефонный звонок. Последнее время он подсознательно старался следить за собой. Во всяком случае, пытался ложиться спать пораньше. Увы, это не всегда удавалось. Иной раз сутками не спал. Когда были запарки, он считал за благо переложить на Ерша, Монаха и еще двоих наиболее верных своих людей, так сказать, технические дела, оставляя себе общее руководство. Хотел еще покуролесить, пожить с размахом, со вкусом… Поэтому и торчали в его спальне тренажеры последних марок. Поэтому чаще стал он посещать бассейн. Спать старался подольше… Да, поспишь тут. Раздался телефонный звонок.

Звонил Монах. По его тону было ясно, что дело действительно срочное. Ну что ж, бывает!

Монах приехал через двадцать минут. Турок уже успел одеться, сполоснуть лицо холодной водой – даже перед людьми из ближайшего окружения он всегда хотел выглядеть свежим и готовым, если потребуется, к энергичным действиям.

Монах, сев в кресло, принялся рассказывать в обычной своей, неспешной и даже занудной манере о том, что случилось нынче ночью с разными людьми в разных частях города.

Убили этих разных людей из разного оружия, но все случившееся с ними так или иначе явно имело отношение к сегодняшней утренней операции. Убитых было трое: Виктор Степанович, лох, как окрестил его Турок, увидев в первый раз; арт-директор ночного клуба «Краб» Верников, который, кажется, пострадал ни за что ни про что; и наконец, Ерш.

Ерша замочить – это надо постараться. Кто-то, видно, все рассчитал, знал, на что шел. Не дурак…

– Что делать будем, Турок?

– Погоди. Дай подумать.

Монах принялся годить. Он действительно всегда был молчуном. Выложит, что знает, и сидит как пень… И то, что он сейчас взял и спросил, что делать, говорило о многом. Несмотря на внешнее спокойствие, Монах был просто вне себя…

Турок же не спешил говорить. Что-то как бы полоснуло его. Кто-то, как чувствовалось, кинул петлю, и он, Турок, попал в самый ее центр. И петля эта сжимается. Пока не касаясь его, но сжимается. И скоро схватит, стянет по рукам и ногам, и не двинуться ему будет, не пошевелиться. И тогда – конец…

– Знаешь, Монах, ты иди, пожалуй… Иди домой. Здесь в один присест ничего не просечь. Если бы они… – он сделал короткую паузу, не пояснив, кто такие «они», – если бы они хотели просто взять наркоту, так и взяли бы. Без шуму. А тут… шухер на весь город. Во всех газетах ведь завтра будет… Постой, – сказал Турок, увидев, что Монах встал и повернулся, чтобы уйти.

Он поднялся, подошел к бару, встроенному в стену, достал бутылку коньяка:

– Помянем Ерша.

Когда Монах ушел, Турок взял телефонную трубку и набрал номер майора Пресника.

– Алло! Майор?

Турок звал Пресника исключительно по званию. Несмотря на то что майор был из органов уволен, он исхитрился и, дав жирную взятку куда и кому надо, получил разрешение на открытие собственного сыскного агентства.

Опальным был майор только для непосредственного начальства. А для большинства коллег он оставался человеком, которому просто не повезло. Многих из них, коллег Пресника, можно было подловить на нарушении закона, на использовании осведомителей, шаливших откровенно криминальными делишками, на том на сем… Но попался Пресник, а не они. Однако, как бы то ни было, майор дело свое знал и теперь, будучи главой частной фирмы, вовсю использовал свои связи, приобретенные за годы работы в МВД. И многие из тех, кто способствовал его увольнению, приходили к нему и просили забыть старые обиды. Майор забывал. Или делал вид, что забывал. И сотрудничали с ним работники органов очень даже успешно. Ну и он их использовал по мере надобности.

Пресник тоже не спал в эту ночь. Какой тут на хрен сон…

– Да, я. Это ты, Артур?

– Да. Ну что там у тебя за бардак, майор?

Пресник слышал явный восточный акцент. Он знал, как и немногие другие, что когда Артур – а так звали Турка в детстве – начинал говорить с акцентом, ничего хорошего такие разговоры не предвещали.

– Какой бардак, Артур? Ты о чем?

– Я тебе за что бабки плачу, а?

– Тише ты…

– Не ссы. Никто нас не слушает. Кому ты нахрен нужен?.. Что происходит, майор? Моих людей убирают в каком-то сраном клубе… ни за что ни про что…

– Это мы выясним.

– Ты уже, сучий потрох, должен был это выяснить. Уже сейчас! Почему я раньше тебя узнаю об этом, а?

– Не надо, Артур, не надо. Я уже полночи этим делом занимаюсь. Ребята шуруют по всему городу.

– Шуруют… – Акцент Турка начал ослабевать. – Пусть шуруют.

Он помолчал. Потом, поняв, что майор ничего больше сам говорить не собирается, спросил:

– Как сам-то, майор?

– Да как тебе сказать, Артур… Что-то мне не по себе… Старость, что ли, нервы…

– Какие наши годы, – уже совершенно без акцента успокоил его Турок, – разве это старость? В общем, майор, сразу давай мне знать, что по этому делу у тебя всплывет. Считай, что это мой заказ. Можешь официально все обставить, я тебе оплачу услуги. Ну и кроме того, сам знаешь…

– Хорошо, Артур. Естественно, все будешь знать первым. Я ведь в этом заинтересован… Ты же понимаешь…

– Еще бы… Ну все, старина, давай. Хотел бы сказать тебе – «отдыхай», да понимаю, что сейчас это не то слово. Держись, в общем. Работай. Отдохнуть еще успеем.

– Счастливо, Артур.

Турок отключил телефон и налил себе еще коньяку. Мерзкое чувство обложенности. Впрочем, обкладывали его не раз – не то это. Он всю жизнь рискует. Это была не опасность. Обреченность – вот точное слово. И он не понимал, с какой стороны ждать следующего удара. А то, что еще будет нанесен удар, он знал точно. Не мог себе даже объяснить почему, но знал. Так же ясно, как и то, что все сегодняшние события направлены против него. Не против этой лоховской наркоконторы, а против него лично – Турка-беспредельщика, как называли его раньше, пока он сам не отсек вторую часть кликухи.

ГЛАВА 6

Настя и Димка поехали в магазин к одиннадцати – к самому открытию. Дорога на такси до улицы Жуковского заняла минут пятнадцать. За все это время они не проронили ни слова. Сидели вдвоем на заднем сиденье и смотрели в окна.

Куз обещал подъехать своим ходом прямо из дома и встретиться с ними в магазине. Димкины «крышники» тоже должны были прибыть к одиннадцати. Он надеялся, что они не опоздают. А то всякое может случиться. Одному ему от турковских бандюг не отбиться, это и ежу понятно.

– Смотри, прикольный какой, – тронула его за рукав Настя.

– Чего? – не понял Димка.

– Да вот, смотри, смотри. – Она показывала рукой куда-то вбок. – Слушай, а я ведь его где-то видела… Знакомый парень.

На углу Некрасова и Литейного торчал паренек в широченных штанах черного цвета, спущенных чуть ли не до паха. На нем была желтая майка, размера на два, кажется, меньше, чем полагалось бы, но парня это не смущало. Шел дождь, мимо паренька двигались люди, одетые в плащи, куртки, некоторые даже уже с меховыми воротниками. Паренек же держал свою куртку в руках и, кажется, выворачивал ее наизнанку. Дождь лупил по его спине, обтянутой тонким хлопком так, что виден был ряд позвонков на тощем теле. Глаза чудика закрывали зеркальные темные очки. В общем, он весьма сильно выделялся из питерской толпы осенней порой.

– Прикольный… – повторила Настя. – Вспомнила. Это – Рэппер.

– Что за Рэппер?

– Я видела, как его били, – сказала Настя. – Он и другие ребята моют машины. А его били за то, что не сдал свою выручку их главному…

– Бригадиру, – поправил Димка.

– Да. Бригадиру. И вся бригада его метелила.

– А он?

– А он терпел. А потом встал и пошел с теми, кто его дубасил, в обнимку.

– Ну, что, правильно били, – сказал Димка. – Приехали.

Машина остановилась, Димка расплатился с шофером, и они вышли из нее. Вход в магазин был неподалеку, три ступенечки вниз, в подвал. Массивная железная дверь открыта, возле входа небольшая толпа подростков в черной коже. Обычное дело…

Настя вдруг с удивлением почувствовала себя чужой перед этими алисоманами, металлистами, просто хулиганами… Совсем недавно они были свои, просчитываемые на десять ходов вперед, безопасные и почти все знакомые. Сейчас ни одного лица, которое бы она узнала, не было. Хотя наверняка большинство из этих парней она где-нибудь встречала – на тусовках, концертах, в клубах… Все эти подростки сейчас были чужими. Непонятными и… опасными. Вот такие ощущения.

– Ну что, – спросил Димка, – идем?

– Да, – тихо ответила она и, наклонив голову, прошла под изучающими, любопытными, липкими взглядами маленькой верещащей толпы.

Барракуда встретил их в зале. Настя оглядывалась вокруг. Она бывала здесь и раньше, но предпочитала этому магазину «Караван» и «Костыль». «Рокси» был мажорским местечком. Дорогие кожаные вещи, фирменные ковбойские штучки, шляпы, шпоры и прочая мутота, как определяла все это Настя. Черную кожу она не любила, предпочитала носить светлые джинсовые вещи. Какая-то рутинность была в черных кожаных «косухах», отсутствие фантазии…

Впрочем, сейчас, когда, по словам Барракуды, «магазин полетел под уклон», витрины заполнились обычным дешевым товаром – самопальными, производства питерских умельцев, браслетами, кулонами, перстнями с символикой начиная от сатанистской до всяких «Металлик», «Нирван» и «Кино». Появились на вешалках футболки, большей частью черные, с яркими картинками, изображающими популярных для юнцов героев. Футболки эти Настя тоже не покупала никогда. Отец дарил ей настоящие, купленные по двадцать и больше долларов за штуку, и она на глаз определяла разницу между ними и «радостью совков».

Однако дешевый товар имел для владельца магазина преимущества, привлекая основного покупателя. Типа тех ребятишек, которых она видела у входа.

Настя подошла к Димке, стоявшему вместе с Барракудой возле прохода за прилавок.

– Ну, пошли? – отозвался Барракуда.

– Пошли, пошли. А Марк-то приехал? – спросил он.

– Нет, – покачала головой Настя. – Он сам по себе добирается.

– Слушай, Настя, ты, может, встретишь его? – спросил Димка. – А мы пойдем внутрь. Посидим там.

– Хорошо, – согласилась она. Куз обычно не опаздывал, и ожидание не должно было затянуться.

– Так, – быстро сказал Димка, войдя в кабинет. – Оружие у тебя есть?

Барракуда развел руками.

– Газовая «волына» вот. – Он открыл сейф и вынул газовый пистолет. – Для ночного сторожа…

– Ясно, ясно… Второй выход где?

Уж что-что, а о том, что должен быть второй выход, Димка знал. Это каждый бандит знает… Какой же магазин без второго выхода…

– Там, за бухгалтерией.

Димка быстрым шагом прошел к черному ходу, потрогал железную дверь, запертую на засов.

– Ты чего, к бою готовишься? – спросил Барракуда, стараясь выглядеть спокойным.

– Всякое бывает. Ладно, пошли в кабинет.

***

Когда они вернулись на рабочее место Барракуды, Димка сказал:

– Если что, за девчонку мне головой ответишь.

– Ты чего, парень? – удивился Барракуда. – С ума сошел? За кого ты меня держишь… Дима, – вспомнил он наконец имя своего будущего коллеги.

Димка посмотрел на него каким-то просветленным взглядом, тряхнул головой.

– Извини, братан, это я так. Нервничаю…

В кабинет вошла Ворона. Окинув равнодушным взглядом молодого парня, которого видела впервые, она обратилась к своему начальнику:

– К тебе пришли там…

– Кто? – быстро спросил Барракуда. – Крюгер?

– Нет. Какие-то незнакомые…

Димка посмотрел на Ворону и сказал:

– Меня Димой зовут.

– Очень приятно, – ответила та механическим голосом.

– Люда, пропусти их, – попросил Барракуда. – Это, наверное…

– Да, наверное, – кивнул Димка. – Дай-то Бог… Слушай, – продолжил он быстро, когда Ворона вышла звать гостей, – слушай, это люди очень серьезные, я не хочу, чтобы Настя присутствовала при разговоре. Приедет Куз, пусть он будет как бы самый главный, окей? У него вид такой… самый солидный. Хорошо?

– Дима, ну, ты прямо как маленький. Сразу видно, что в нашем бизнесе новичок. У нас ведь тут на внешность не смотрят… Кого ты хочешь представить?

– Кого-кого… «Крышовиков» наших новых.

В следующий момент в кабинет вошли двое мужчин. За их широкими спинами мелькало лицо Вороны. Мужики полностью закрывали собой дверной проем, и ей только и оставалось, что прыгать сзади.

– Здравствуйте, – громко и уверенно сказал один из вошедших, сорокалетний брюнет с крупными, жесткими чертами лица. – Ты будешь Дима?

Он безошибочно определил того, кто ему был нужен.

– Да, я, – ответил Димка.

– Ну что, все в порядке? – спросил мужик. Представляться он не спешил.

– Вы… – начал Димка.

– Мы, мы. Я – Сухой Андрей Вадимович. Это – Толик. – Он кивнул на второго мужичка, поменьше ростом, но такого же широкоплечего. – Фирма «Кольчуга». Вот документы.

Димка мельком взглянул на раскрытое перед его носом удостоверение.

– Ну, что тут у вас? – спросил Сухой.

– Магазин, – ответил Димка.

Барракуда помалкивал.

– Да видим мы, что магазин. Какие проблемы?

– Пока никаких.

– Так вам требуется постоянная охрана, как я понял? – спросил Сухой.

– Да.

– Условия наши вам известны?

– Известны.

– Оплачивать как будем? Проводить по бумагам?

– Нам удобней черным налом, – быстро сказал Димка.

– Удобней… В общем, так. Вот наши расценки. – Сухой вынул из кармана сложенный вдвое лист бумаги. – По минимуму проведете через банк. Вот, наверное, по этому пункту – «Разовые услуги»… Раз в месяц, скажем, будем оформлять как сопровождение груза… Остальное – по этим расценкам черным налом мне. Устраивает?

– Вполне, – сказал Димка. – Как это все будет выглядеть?

– Как-как… Будет человек у вас тут стоять. Хорошего мальчика поставим. Двоих, вернее. Меняться будут. Сдюжат. Я смотрю, здесь у вас ничего такого страшного быть не должно…

– Да… Но вам говорили про сегодня?

– Про сегодня? А что сегодня?

– Сейчас придут люди… Мы им должны деньги… Хотелось бы, чтобы вы при этом поприсутствовали.

– Кто такие?

– Люди старой «крыши» этого магазина.

– А, вон оно что… Ну, поприсутствовать-то можно.

Димка с удовлетворением отметил, что упоминание старой «крыши» не вызвало у Сухого ни малейшего беспокойства.

– Отступного, что ли, им платите?

– Вроде того.

– Давно пора. А вообще, сразу надо было с нами работать. Дешевле бы вышло. А что все-таки за люди придут?

– От Турка.

– От кого? Ха, – сказал Сухой и посмотрел на своего друга. – Во дают ребята. Вы чего? – обратился он к Димке. – С ума сошли? Да-а… Не слабо. Ну, ладно, разберемся. Когда придут-то?

– Да должны скоро.

– Посидим. Вообще, разборки с Турком тоже денег стоят.

– Само собой. Договоримся, – сказал Димка.

– Ну, тогда другое дело. Подождем, Толя.

Толя пожал плечами.

Настя вышла на улицу и отошла в сторонку. Она незаметно оглядывалась вокруг, чувствуя все тот же дискомфорт. Ощущение было такое, будто она иностранка, впервые оказавшаяся в незнакомом городе. И эти подростки, толпившиеся в нескольких метрах от нее, какие-то не от мира сего.

– Эй, подруга, слышь, дай пару рублей, – раздался вдруг голос совсем рядом.

Настя повернулась и увидела улыбающегося паренька в черной «косухе», бандане, узких черных джинсах и тяжелых тупоносых ботинках.

– Ну, чего ты, пару рублей-то дай, – повторил парень, видя, что Настя не реагирует на его просьбу.

В его голосе послышалась та наглость, которая всегда появляется у этих пареньков, когда они не встречают при первом обращении сопротивления или вызывают растерянность. Теперь он просто так не отцепится.

Она снова почувствовала, какая пропасть сейчас лежит между ней и этими тинейджерами.

– No future… – пробормотала она про себя, но парень услышал.

– Чего-чего? Ты что, мать, больная? Ты типа панк? Ха, мужики, девка панком прикидывается, – сказал он, повернувшись к своим. – Слышь, ты, панк, – он взял ее за локоть, – пошли с нами пивка попьем. Дай на пиво-то…