Чтение 74–й страницы книги ~Фирма~

радиостанциям и просто разным нужным людям.

На радио все было проплачено, и "Летящие" встали в сетке вещания, что
называется, в "жесткую ротацию" - два месяца по восемь раз в сутки звучала
песня, сварганенная по проекту Ваганяна.

И тут случилось то, что называют исключением из правил. Песня не
"выстрелила". Ее гоняли по эфиру и в хвост и в гриву, через месяц по
телевидению пошел клип, тоже "жестко" проплаченный и, соответственно,
"жестко" показываемый - по многу раз в неделю разными каналами, - однако
группа "Летящие" в народные любимцы не попала.

Через год Ваганян говорил Вавилову:

- Ничего не сделаешь, Володя. Это печальное исключение. Все было по
высшему классу. Все как по учебнику коммерции. А вот не схавал пипл группу.
Очень редко, но бывает. Нам везло много лет, и вот - прокололись. Чего
делать?

- Ничего не делать, - сказал Вавилов. - Не расстреливать ведь их за это.
Ребята не виноваты. Проект этот наш, идея наша, так чего же теперь? Скажи,
они сильно сейчас у нас по смете жрут?

- Сейчас нет. Если списать убытки на раскрутку, на клип и всю эту байду,
то сейчас они даже в плюс идут. Рубят по клубам, народ на них ходит, деньги
платят. А расходы - оплачиваем для них квартиру, ну, еду покупаем...

- Вот пусть и сидят в Москве. Им-то самим, поди, не хочется на родину?

- Нет. Им нравится. Они себя считают успешной группой. По четыре раза в
неделю концерты в клубах.

- Тогда оставляем все как есть. Будет в загашнике недорогой коллектив.

Ваганян кивнул и пошел "оставлять все как есть".

Он не все сказал своему начальнику. Была еще одна проблема. Ребятам
действительно нравилось жить в Москве, и не только потому, что у них
появилась "своя" публика, что они играли по четыре раза в неделю и что клип
их, хоть и не принесший "Летящим" массовой популярности, такой, какая была у
"Гоблина" или у "Короля", тем не менее еще время от времени показывали в
разных музыкальных передачах.

Нижегородские музыканты, как очень скоро после знакомства с ними понял
Ваганян, были такими худыми и странно сонными не из-за своей конституции и
плохого питания.

Пообщавшись с "Летящими", навестив их на квартире в Марьиной Роще,
понаблюдав за поведением группы в клубах, Артур понял, что таких "торчков",
как эти парни, еще свет не видел. Они сидели "на дозе" с утра до ночи, а в
нескольких клубах с ними расплачивались даже не деньгами - героином. Это
было выгодно всем. Еще бы. Оплата по бартеру всегда обходится дешевле.

Печальное открытие Ваганян совершил как раз в тот момент, когда
предпринял последнюю отчаянную попытку выдвинуть "Летящих" в "первый эшелон"
эстрадных звезд и навязал им солистку - такую же, как и ребята, тощую
девчонку с громким, пронзительным голосом, модную и развязную.

Ваганян не знал, употребляла ли наркотики Катя - новая солистка "Летящих"
- до знакомства с модниками-нижегородцами, но, поработав в группе месяца
два, стала "вмазываться" за милую душу.

Квартира в Марьиной Роще выглядела настоящим притоном. Всюду валялись
шприцы, при внимательном и даже не очень внимательном осмотре на столах и
подлокотниках кресел легко обнаружились бы следы кокаина, да, в общем, для
понимающего человека и фантастических запасов кондитерского изделия под
названием "сливочное полено", сделанных на кухне, было бы достаточно, чтобы
сделать определенные выводы.

Кроме этого "полена", музыканты, кажется, вообще ничего больше не ели, и
Ваганян, грустя про себя, подозревал, что если ребята выдержат такой образ
жизни еще несколько лет, то половина из них получит нормальный, полноценный
диабет, а вторая половина пойдет по пути Элвиса Пресли - к ожирению и
скудоумию.

Конечно, если выдюжат. Если судьба не остановит их какими-нибудь другими
способами.

Ваганян ехал в Марьину Рощу, и непонятное его волнение усиливалось с
каждой минутой.

Интуиция у Артура была развита не меньше, чем у его патрона, и сейчас она
говорила Ваганяну, что его ждут какие-то крупные неприятности.

Артур прокручивал в голове сегодняшние дела и не понимал, откуда можно
ждать беды. Все было вроде бы как всегда, никаких подвохов он не ждал.
Главное - забрать "оторвавшегося" Кудрявцева. Прошлой ночью тот ударился в
воспоминания, разоткровенничался и очень удивил Ваганяна своим настроением.
А настроение это, по мнению Артура, было хуже некуда.

Когда они ехали в машине, Кудрявцев начал бормотать, что не в деньгах
счастье, что он устал хлебать дерьмо и хочет бросить все к чертовой матери,
что ненавидит Москву, ненавидит всех, с кем ему приходится общаться,
ненавидит свой дом, свою работу, ненавидит эту страну и все, что в ней
происходит.

- Ничего хорошего, Артур, поверишь? Ничего я здесь не вижу. Спроси меня -
что хорошего у меня есть? А я отвечу - ничего. Разве можно так жить? Нет,
нельзя! Вот я и ищу другой уровень... Надо просто жить по-человечески,
понимаешь? Это гораздо важнее, чем вся наша суета. Вот ты опытный человек,
взрослый, много повидавший, ты-то понимаешь, что вся эта наша пахота никому
не нужна? И нам - в первую очередь. Понимаешь ты старую истину, что не в
деньгах счастье?

- Ну, допустим, - отвечал Артур. - А что, есть предложения?

- Нет. В том-то и дело, что нет. Скажи, зачем мы все это тащим на себе?
Ведь не нужны нам деньги! Уже есть, все есть. На три жизни хватит, если
нормально жить.

- Работа такая, - сказал Артур, не зная, как остановить эти глупые
стенания с исповедальным оттенком.

- Работа... Нас что, под дулом автомата на эту работу гнали? Нет! Сами
выбрали себе... Шоу-бизнес! Тьфу! Это единственное, что есть в этой стране.
У нас вся страна - сплошной шоу-бизнес! И при Брежневе, и при Сталине - один
шоу-бизнес. Одна показуха. Одно-единственное шоу на весь мир. Фабрика по
производству дерьма!

Ваганян понимал, что забирать Романа нужно, что сам Кудрявцев, будучи в
весьма неадекватном состоянии, может просидеть на наркоманской квартире
целую неделю.

"Смена обстановки. Положительный стресс. Бывает, что и в куче говна
понравится. После десяти лет жизни во дворце. Это мы понимаем, - думал
Артур, выезжая на Сущевку. - Но все равно, хорошего - понемножку. Поторчал,
Рома, и будет. Нас ждут великие дела".

Когда Артур подъехал к дому, в котором проживала группа, он понял, что
интуиция его не обманула.

Возле нужного ему подъезда стояли "скорая", милицейский "газик" и черная
"Волга". Сразу за "Волгой" приткнулась казавшаяся здесь совершенно лишней
красная "Тойота", рядом с которой стоял высокий мужчина в отличном костюме,
двое милицейских чинов и санитары.

Артур вышел из своего автомобиля и пошел прямо к машине, имевшей
совершенно недвусмысленный "табельный" вид. Подойдя к "Волге", он посмотрел
на компанию у японской красавицы.

- А-а... Господин Ваганян, если не ошибаюсь, - громко сказал владелец
дорогого костюма. - Прошу к нам. Вам уже сообщили?

- Что сообщили? - спросил Ваганян, оглядываясь.

- Его уже погрузили, - ответил Буров. - Так что вы ничего тут не увидите.
Вы как здесь, собственно, оказались?

- А вы кто? - спросил в свою очередь Ваганян, предполагая, что сам может
дать ответ.

- Старший следователь городской прокуратуры Буров. Так что привело вас
сюда в столь ранний час?

- Я приехал за Кудрявцевым. Мы договорились, что я его заберу. На
работу... Он всю ночь пил... За руль садиться не хотел.

- Это понятно.

- Где он?

- Там. Я же вам сказал. - Следователь махнул рукой в сторону "скорой".

- Что с ним?

- Убит ваш товарищ, - спокойно ответил следователь.

Ваганян ждал чего угодно, только не этого. Могла произойти драка, могло
сердце сдать, приступ, но - "убит"?

- Как - убит?

- Из пистолета.

- Кто?

- Пойдемте-ка со мной, - сказал Буров и, взяв Ваганяна под локоть,
направился к его машине.

- История, господин Ваганян, очень неприятная. И конечно, у меня к вам
будет очень много вопросов. Относительно того, например, знали ли вы, чем
ваши подопечные занимаются у себя на квартире?

- Что значит - чем занимаются? Спят они там, кушают. Чем еще занимаются?
Они же работают чуть ли не каждый день...

- Это уже как достоинство воспринимается? "Чуть ли не каждый день..."
Люди раньше ежедневно работали, и никто этим особенно не гордился.

- Послушайте, а можно по существу дела? Вы уж меня извините, но мне
хотелось бы знать, что здесь произошло.

- Убийство произошло, господин Ваганян. Убийство. Убили вашего знакомого
Романа Кудрявцева.

- Как убили? Кто убил?

- Убили из пистолета "Вальтер", старый такой пистолет, во время Великой
Отечественной прославился. А убил... Судя по тому, чем мы сейчас
располагаем, убил его певец вашей группы "Летящие" Евгений Мельников по
кличке Джефф.

- Джефф? Не может быть! Этого не может быть! Джефф... Женька...

- На такой дозе, уважаемый господин Ваганян, на какой сидела вся эта
компания, еще и не то может быть.