Чтение 24–й страницы книги ~Вечный кайф~

очень органично. Чуть ли не каждый месяц на российских военных самолетах,
вертолетах изымаются наркотики... "В самолете "Ан-26" Министерства обороны
России обнаружено 3 кг опия..." "В Душанбе в вертолете "Ми-8" изъято 22 кг
опия..." "В Душанбе - опять в военном вертолете - изъято 100 кг опия на
миллион долларов - перевозили зелье из Приграничья в столицу..." Огромные
деньги - огромные соблазны. Помню, мы задерживали полгода назад бывшего
подполковника-пограничника - тот бойко торговал героином; изъяли у него
почти полсотни грамм. Героин шествует победно, руша одну за другой все
преграды. Мораль, честь - что это сегодня перед длинным баксом Даже для
государевых людей, для офицеров. Их кинула Родина в нищету, их поливали
грязью, унижали год за годом, кидали умирать за чьи-то деньги в Чечне.
Российская власть продала своих военных, внушала им - спасайся сам, делай
Деньги. И вот пришла страшная пора - настало время платить по счетам за
предательство своих людей. Только вот платят почему-то не те. Платят дети,
которые мрут от героина...

Я перевернул еще несколько страниц. И тут из коридора послышался истошный
вопль:

- Клянусь поком, не мои наркотики!

У таджиков говор такой - они не "Богом", а каким-то загадочным "поком"
клянутся. Арнольд, как осла на привязи, за галстук втащил в кабинет
чистенького смуглого перепуганного таджика. На вид задержанному было лет
тридцать. Следом ввалились Галицын и Асеев.

- Смотри, какого чистюлю нашли, - потрепал Арнольд таджика по щеке.

- Это не правда! - долдонил тот. - Не продавал наркотики!

- Садись, Хаким, - Арнольд ногой пододвинул стул и силой усадил таджика.
- Попался - так веди себя прилично.

- Я не попался!

- Да ты сверху донизу в порошке измазан, ты в ультрафиолете, как
кремлевская елка светился, козлик горный! Деньги меченые, придурок! -
Арнольд взял со стола тяжелый комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу
и засветил таджику с размаху по голове.

- Э! - обиженно завопил тот.

- В следующий раз на книжку гантелю положу, - Арнольд кивнул на ржавую
десятикилограммовую гантелю, лежащую за двухэтажным сейфом. - Докладывай,
басмач драный, откуда героин берешь!

- Врут! - крикнул таджик.

- Кто врет?

- Все врут!

Стандартный восточный прием. Хоть двадцать человек на чурку показывают,
что он что-то сделал, так он до упаду будет орать: "Они все врут!"

Это тот самый Хаким, приближенный Моджахеда, которого нам сдал Рок.
Отлично. Взяли за шкирман. Будем трясти, пока не выложит все. Как грушу.
"Они все врут" - У нас это не пройдет. Это он пусть судьям заливает...

- Ладно, не тот базар. - Я присел на стол напротив таджика. - Ты кто по
специальности?

- Учитель.

- Ух ты! Математик?

- Химик. В Душанбе преподавал.

- Химик, - с уважением протянул я. - Математику должен знать. Тебе
товарищи объяснили, что такое цифра семь? Это минимум, который ты получишь
за торговлю героином.

- Сколько?!

- Поверь, брат. Что бы ты ни говорил, каких бы адвокатов ни нанимал - все
эти годки твои. Если... - я сделал паузу.

Таджик вопросительно посмотрел на меня.

- Короче, где Моджахед? - в лоб спросил я.

- Какой Моджахед? - быстро переспросил учитель.

- Муртазов.

- Не знаю, кто такой.

- Разговор такой. Выводишь на Муртазова. Тебе дают год за хранение
наркотиков. Да и то, может, условно. Нет - идешь по полной программе. И я
тебе не завидую.

Хаким посопротивлялся для приличия еще минут сорок. А мы общими усилиями
понакручивали описаниями его судьбы в местах лишения свободы. В красках
нарисовали ему - куда его будут драть всем бараком, как к
чуркам-наркоторговцам на зонах относятся. Пробрало наконец.

- Ох, - застонал он, - зачем я этому врагу продал? Ну зачем? Всего-то
полграмма!

- Курочка по зернышку клюет, - улыбнулся Арнольд.

- А, - таджик глубоко вздохнул, щека его дернулась. Он выдал замысловатую
фразу на своем языке. - Ладно, буду говорить.

- Ты от Моджахеда наркоту получал?

- Нет. От Рахима. Муртазов сам ничего не дает. За него Рахимов всем
раздает.

- Откуда наркотики?

- Из Москвы... У Муртазова большие связи. Я знаю, он еще в Таджикистане с
русскими военными работал. Военными самолетами в Россию возили. Но недолго.
Его чуть не арестовали. Он в Россию уехал, пока дело не замнут. Здесь
строился. Сначала плохо было. Потом авторитет приобрел.

- Откуда везут?

- Из Москвы. Перебой был месяц назад. Но недавно много героина пришло.

- Хороший героин?

- Не знаю.

- А Малюта?

- У Моджахеда с Малютой - война. Малюта наглый. Глупый, как щенок. Он все
хочет получить. Думает, съест все и не подавится. А все не бывает.

- И Малюта начинает убивать оптовиков, которые берут наркотики у вас? -
спросил Асеев.

- Чего не знаю, того не знаю. Я человек маленький...

- Как наркотики из Москвы доставляют?

- Не знаю. Человек маленький, кто мне скажет?

- Где сейчас Муртазов?

- Он ото всех скрывается.

- Почему?

- Не знаю. Боится чего-то.

- А ведь ты знаешь, где он, - встряхнул таджика Арнольд.

Небольшая пауза. Потом таджик ответил нарочито бодро;

- Не знаю.

Видно было - врет, зараза.

- Ладно. Если так, договор разорван. А Муртазову я дам звукозапись нашего
разговора прослушать. - Я открыл ящик, где лежал работающий магнитофон.

- Э, так не по-мужски, - он чуть не заплакал.

- Врать - не по-мужски.

- Муртазов квартиру снимает. - Таджик вытер со лба пот дрожащей рукой.

- Где?

- За комбинатом железобетонных изделий. Улица там в бок идет. Не помню,
как называется.

- А мы вспомним, - Арнольд уселся за компьютер и вывел на дисплей карту
города.

Наконец с трудом мы установили адрес.

- Убьет меня, если узнает, - сказал учитель. - И семью убьет.

- Не узнает. Не бойся.

- Я не могу не бояться... Я привык бояться, - он резко вздохнул. - Вот он
где, страх, ножом вбит, - он ударил себя по сердцу...

***

Арнольд, развалившись на переднем сиденье и уперев колено в панель,
листал изъятую у какого-то наркомана записную книжку. Этого добра у нас
навалом. Иногда записные книжки содержат немало полезной информации -
телефоны барыг, наркопритонов. Обычно мы отдаем списки телефонов технарям,
они забивают все данные в компьютер, и тогда вырастают целые кусты связей в
наркоманской среде. Так накапливается весьма полезная информация. Только
отрабатывать ее нет ни времени, ни возможности. Слишком мало у нас работает
людей. Слишком много наркоманов.

- Братва, вы поглядите, какой стиль, - Арнольд ткнул пальцем в книжку и
нараспев выдал:

- "Искали счастье и покой. Нашли разлуку и конвой".

- Определенно не шедевр русской словесности, - сказал Асеев, сидящий за
рулем.

- Зато сколько чувств. Какой драматизм.

- Ничто прекрасное им не чуждо, - усмехнулся я, по-тягиваясь на заднем
сиденье. - Стихоплеты чертовы.

- А вот еще, - перевернув несколько страниц, зачитал Арнольд:

- "Я сидел под могучим кишмишем, начиняя мозги гашишем".

- Ладно, кончай расслабляться, - сказал я и взял рацию. - Второй, что
там?

- Пока глухо. Никакого шевеления.

Машина стояла в обильно поросшем зеленью дворике, рядом с котельной. За
деревьями был подъезд, в нем на лятом этаже была хата, которую снимал
Моджахед-Муртазов. Жил там с телохранителем - отпетым бандитом, спускавшимся
с гор и скучающим без ежедневного сдирания скальпов.

Сперва мы хотели вломиться в хату, но дверь была железная, пока будем
вести переговоры, если что и есть на квартире, так обязательно закинут
куда-нибудь, потом не найдешь. А спецназ подключать не хотелось.

Муртазов был дома. Он выходил на балкон, и в бинокль я отлично видел его
одутловатое брезгливое лицо.

Нам оставалось ждать, когда он вылезет. Если в ближайшее время не выйдет,
надо будет что-то придумывать.

Двор был как двор. За кустами четверо краснорожих до-давливали, как