Глава 7
БРАТЬЯ ПОЛЯКИ
"Рено-Меган классик" цвета "белая ночь" был просторный, и лениво смотрел на
пробегающую мимо польскую землю. Гринев дремал на заднем сиденье, посапывая
под нос. Водитель жал все глубже на газ.
розыска.
сержант-водитель, слегка сдерживая бег своего резвого "мустанга". - А дорога
более-менее. Лучше, чем у нас.
интереснее всего путешествовать по Европе на машине. Тогда ощущаешь течение
чужой жизни. И еще настраиваешься на философский лад. И в голову лезут
грустные мысли.
России, отрезанная недружественными, если не сказать более. Прибалтийскими
государствами; визовый режим для жителей области был предельно упрощен, так
что на машине теперь легче добраться до Берлина, чем до Смоленска. Ушаков
пару раз со знакомыми гонял на машине в Германию с целью прикупить дешевый
железный хлам на колесах, поскольку на приличную машину денег у него не было
и быть не могло. И сразу бросалось в глаза постепенное окультуривание.
окружающей среды с продвижением на Запад. Раздолбанные дороги, унылые
бензозаправки, покосившиеся заборы и некрашеные, похоже, еще со времен
немецкого владычества, дома - это наша, Полесская область. Заборы становятся
чуть попрямее, дорога чуть менее колдобистая, дома чуть посвежее - это пошла
Польша. Но пока различия не кардинальные. Здесь, как и в России, царит
нездоровая мода на безвкусные кирпичные домища, порой размерами и
украшениями попирающие все приличия.
вон такой, приютившийся около дороги трехэтажный, космически безвкусный,
украшенный гипсовой лепниной в самых непригодных для этого местах
архитектурный "шедевр" в форме средневекового замка. Его хозяин полировал
тряпкой стерегущего ворота безобразного гипсового льва. Он оторвался от
своего занятия и проводил глазами "Рено" с русскими номерами и двумя
антеннами на крыше.
Месяц назад в Варшаве был, машину перегонял. На заправке на три секунды
сумку в туалете оставил. И нет ее. Шаромыжники!.. Это разве Европа?!
водитель, глядя на оставшуюся за кормой трассовую шлюху. - Ну чего ты руку
тянешь? - хмыкнул он. - Руссиш полицай. Ноу бабок... Во, еще одна...
трассе в Полесской губернии. Их будто расставил какой-то эстет, ровненько,
на расстоянии примерно пятьсот метров друг от друга вдоль всей трассы и одел
в униформу - белые блузки, короткие юбочки. И все в одной позе - нога
вперед, рука поднята - голосуют.
Серьезные люди.
фантастическом романе - шагаешь в черную дыру и оказываешься на другой
планете. Это царство орднунга - благословенного немецкого порядка. Здесь у
тебя не сопрут зонт, который ты оставил в автобусе, а будут бежать за тобой
через весь город и кричать, что ты его забыл. Тут нет некрашеных домов и
кривых, ухабистых шоссе, на которых отваливаются колеса. Тут аккуратные
немцы каждое утро моют асфальт перед своим "хаузом", часто шампунем, притом
не из-за того, что, как гласит анекдот, они настолько страну загадили, а
чисто по причине приверженности на генном уровне к орднунгу. И на оградах
палисадничков с розами там висят таблички "частная собственность", что
означает - эти розы никакой пьяный дурак не сгребет в охапку, чтобы
преподнести своей тоже уже изрядно поддатой даме сердца. Орднунг - суть
недостижимой в какой-то своей машинной размеренности, правильной и жутко
скучной цивилизации.
нужен был маленький двухэтажный отель, где банда Корейца выбивала деньги из
морских волков, пробороздивших все моря и ставших жертвами пиратов
сухопутных.
криминальной полиции воеводства, седой, разменявший недавно полтинник Анджей
Полонский, уже ждал их - по рации ему сообщили, что русская машина въехала в
город.
российско-польскими контактами, отсюда и отношения у коллег-полицейских
тесные и взаимовыгодные, часто перерастающие в приятельские.
Ушакова, крепко пожал руку Гриневу. - Пошли, - он дал гостям знак следовать
за собой.
учился в Академии МВД СССР, где, кстати, впервые и встретился с Ушаковым,
пережил все чистки после падения социализма и прирос к своему креслу
намертво.
котором на видном месте под стеклом были знаки различия русской милиции и
немецкой полиции, а также письмо за подписью начальника Полесского УВД с
благодарностью за сотрудничество.
притон.
бандиты. Чеченские. Интернационал. Хозяин там такой. Отсидел одиннадцать лет
еще до "Солидарности", старый мерзавец. Но ничего. Сейчас ему, как у вас
говорят, мало не покажется.
общался с полицейскими разных стран, польские коллеги все-таки ближе всех к
русском ментам. Они не похожи на немецких биороботов, работающих точно по
расписанию. У поляков есть азарт и профессиональная гордость, своих
уголовников они прессуют и мордуют похлеще, чем в русских отделах милиции,
вместе с тем есть и расхлябанность, почти русский "авось". Польский и
русский коллега друг друга всегда поймут.
начальника криминальной полиции.
сердце, он готов был признать, что русские бандиты замордовали Польшу куда
больше, чем одиночные польские бандиты Россию. Поляк в душе спекулянт, а не
бандит. Еще во времена социалистического лагеря их и воспринимали как
главных спекулянтов СЭВ. Наш же бандит проникся убеждением, что весь мир,
вне зависимости от границ, - это его охотничьи просторы. И шмаляют братки
друг друга, берут заложников, вымогают деньги с равным успехом и на родине,
и в Польше, и в Германии. Потому что нет в мире ни одной демократической
страны, полиция которой способна эффективно бороться с нашим бандитом -
хитрым, как лис, хищным, как тигр, ядовитым, как кобра, и напрочь
отмороженным, как будто раньше работавшим в Арктике белым медведем.
подлокотниками. - Времени терять не будем. А то они успеют решить свои
проблемы, и мы опять останемся ни с чем.
форме и в штатском.
польского языка несколько слов и с трудом понимавший, о чем идет речь, не
раз вспомнил былую славу польского сейма как самого шумного парламента за
всю историю. Полонский время от времени осаживал разошедшегося подчиненного,
гневно хлопал увесистой ладонью по столу, отчего чернильный прибор перед ним
подскакивал.
полчаса. Еще через двадцать минут от здания полицейского управления стали
отчаливать, подвывая сиренами и рассекая плотный поток автомобилей,
полицейские машины. Ушаков и Гринев устроились в белом просторном "Форде"
полицейской модификации с мигалкой на крыше, за рулем которого сидел сам
Полонский.
припомним.
тараканами поползли сомнения. И постепенно стала возникать непонятная
уверенность - ничего у них сейчас не получится.
машину вперед, так что перегрузка в кресло вжала, как в истребителе.
рулем на отвлеченные темы. - Мы, как никто другой, умеем создавать сами себе
проблемы.
глубже. - Немец, прежде чем вводить какое послабление, на калькуляторе
подсчитает, чем оно обернется и во сколько обойдется. Поляк же и русский в
желании осчастливить обездоленных вводит какую-нибудь щедрую экономическую
льготу, а потом удивляется, почему в казне пусто.
Корнев Павел
Журавлев Владимир
Прозоров Александр
Майер Стефани
Кервуд Оливер Дж.
Афанасьев Роман