- Абсолютно русский, Ваше величество, - развеял мои сомнения Тип, - в
России он был номенклатурный работник и писал атеистические книжки на
тему "Религия опиум для народа", а потом приехал в Израиль и подался в
марокканцы, то есть в марокканские евреи. Для этого он перекрасил брови и
сделал пересадку кожи по методу Майкла Джексона.
- Но почему в марокканские, он ведь и в турецкие мог, или курдские евреи
податься? Слава богу, общин еврейских у нас хватает.
- Так-то оно так, да только вот марокканские евреи занимают второе место
в стране по численности, электоральный потенциал их чрезвычайно высок, а
потому каждый, кто претендует на власть, обязан в некотором роде стать
марокканцем.
- В каком это роде, конкретнее, пожалуйста.
- Ну, к примеру, все политические деятели накануне выборов почитают за
честь справлять традиционные праздники марокканских евреев: облачаются в
марокканские одеяния и поглощают неимоверное количество марокканской
вкуснятины.
- Ну и что?
- Господин Евсеев сразу сообразил, что путь в высшие политические сферы
простому русскому еврею лежит через национальную кухню марокканских
избирателей, и довольно успешно переквалифицировался в выходца из северной
Африки.
- Как это ему удалось?
- На первых порах он надел кипу - в ортодоксальных кругах Израиля, кипа -
это нечто вроде членства в коммунистической партии в бывшем СССР, а потом
замахнулся и на чалму.
- Странно, так вот взять и наплевать на общинные корни, - недоумевал я.
- Потребует электорат, так волком завоешь ни то что в марокканцы пойдешь.
В сущности, это ведь совсем неплохой вариант, Ваше величество.
- Может быть, я не пробовал.
- Придется, - сказал Тип, - если хотите в большую политику.
- Ну хорошо, иди ты со своей политикой куда-нибудь подальше, я должен
подумать.
- Тут и думать нечего, Ваше величество, если что марокканская братва вас
поддержит.
- Я же просил тебя удалиться!
- Все, меня уже нет, Ваше величество, испаряюсь.
Он действительно исчез мгновенно, будто растаял в воздухе.
Старый мудила! - злился я на рава, набирая номер телефона Вероники:
- Милая, я хочу тебя видеть.
- Мне не велено.
- Что значит не велено, лапа моя, к тебе, кажется, царь обращается, а не
какой-то там торговец редиской.
- Я знаю, Ваше величество, но меня держат взаперти, и говорить с вами я
могу только по телефону.
- Послушай, родная, что значит по телефону, какая сволочь заперла тебя?
- глухое раздражение разливалось у меня в груди, - да я в бараний рог...
- Ваше величество, вам не стоит горячиться, я выполняю распоряжение его
преосвященства.
В трубке что-то щелкнуло, и голос Вероники пропал.
Глава пятнадцатая
Происки рава
Тщетно взывал я к своей любимой, кто-то основательно и надолго отключил
линию.
Я позвонил в колокольчик, приглашая Типа, но вошла почему-то Машенька.
Она принесла мне бокал ананасового сока и соломинку. Подавая мне бокал,
она как бы невзначай, дотронулась до моего голого под халатом колена.
Нет, умышленное движение ее не вызвало у меня никаких эмоций. В эту
минуту я готов был променять всех своих жен на одну лишь Веронику
Абрамовну. "Счастье мое, свет очей моих..." Смысл своей жизни я видел
теперь только в ней. Чем дальше отдаляли ее от меня, тем больше я тянулся
к ней.
- Ваше величество, хотите, я вам сделаю даоский массаж? - предложила
Машенька.
- Ну что ж, делай, - обречено согласился я.
Она разложила меня на софе и принялась растирать мои затекшие ноги. Под
ее умелыми пальцами потеплевшая кровь быстрее понеслась по артериям, но
как только она дошла до паха, я тут же остановил ее властным движением
руки:
- Достаточно, милая, ты можешь идти.
Еще вчера я был счастлив от привалившего мне количества жен, а сегодня
уже не мог ни о ком думать, кроме Вероники.
И ведь обыкновенная блядь, а как прикипел-то. Кажется, от короны бы
отказался ради нее.
Почему ты назвал ее блядью, а ты то сам кто был - ничем не лучше и не
выше ее. Рядовая, серая и ничтожная личность. Она человек, прежде всего и
именно за это ты ее полюбил.
Что-то непонятное творилось со мной. Может быть, не зря жена всегда
считала меня тюфяком? "Таких как ты, говорила она, любая, даже неумелая
баба мигом подберет". А ведь на практике так оно и вышло: отнеслась ко мне
Вероника по-человечески и чувство благодарности мгновенно переросло в
любовь. Но с другой стороны я жил двенадцать лет со своей ныдлой и никто
меня не подобрал вроде бы. Наверное, она психологически подавляла во мне
мужское начало и подбирать-то, собственно, было уже нечего.
Самое ужасное, когда женщина пилит, нудит и придирается. Ни одно светлое
чувство не выдержит под этим тройным натиском, и именно сей тройственный
союз, подтачивает основы брака в частности и личность мужчины вообще.
Машенька удалилась, а я сморенный под ее ласковыми руками, заснул и
проспал даже ужин: метрдотель не посмел будить меня, потому что с утра я
был не в духе.
Глава шестнадцатая
Тренинг
Проснувшись, я вновь увидел перед собой Машеньку. Она принесла на подносе
небольшую шкатулку с набором чугунных гирек.
- А это зачем? - удивился я.
- Даосская система, - пояснила Машенька, - рекомендует мужчине носить на
пенисе тяжести.
- Скажешь тоже, - расхохотался я.
- Я вполне серьезно, Ваше величество, ношение тяжестей развивает половую
силу и выносливость мужчины.
- Что я должен делать?
Машенька лукаво улыбнулась:
- Привяжите к Илюшеньке вот эту стограммовую...
Еще в первую нашу встречу, она нарекла "мальчика" Ильей Муромцем и сейчас
говорила о нем с таким благоговением, что я невольно проникся к ней
благодарностью.
- А Он не оторвется? - пошутил я.
- На то он и Муромец, - сказала она, - выдюжит. Походите с нею недельку,
а там поменяем вес.
Машенька вышла, а я приладил гирьку к срамному месту и прошелся немного
по кабинету с оттянутым членом. В общем, ничего, хотя какой-то дискомфорт,
конечно же, ощущался.
Через два часа я привык к гирьке и уже не замечал ее.
Походка, правда, у меня изменилась, и теперь я ходил как моряк в
раскачку. Но зато уже совершенно точно знал, на каком именно флоте служил
Тип, и какие эсминцы он брал на абордаж.
Первые результаты подобной тренировки я ощутил спустя неделю. Во время
ночных эрекций Илюша проявлял такую гигантскую мощь, что свободно поднимал
байковое одеяло, которым я укрывался. Вообще-то из царской каптерки мне
выдали пуховое одеяло, но я решил не изменять своим привычкам и предпочел
байковое.
По указанию Машеньки я пошел на двести граммовую гирьку. Через неделю я и
к ней привык, но поднимать планку далее, у меня не хватило духу. Черт его
знает - вдруг и в самом деле оторвется. Машенька все пыталась развеять мои
опасения, утверждая, что иные спортсмены носят в штанах килограммы. Но я
решил не форсировать события, поскольку и так мои достижения в сексе были
на грани фантастики, и все, чего я хотел - это закрепить и стабилизировать
свои успехи. Кстати, и сон у меня улучшился, по утрам меня было теперь не
добудиться.
Хорошее питание, продолжительные душещипательные беседы с Вероникой и
ежедневный гиревой спорт свели на нет мой хронический недосып.
Глава семнадцатая
Насилие
Поднявшись с постели как-то утром, я увидел перед собой Типа, который
преданно дожидался моего пробуждения:
- Ваше величество, - сказал он дрогнувшим голосом, - мои люди добыли
пленку, где рав Оладьи насилует Веронику Абрамовну.
- Неправда!
Панов Вадим
Пехов Алексей
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Майер Стефани