пистолета у него не было.
рюкзаке, на самом дне. Я вот не помню куда пистолет положил, в мой рюкзак
или Пашкин. Черт меня дернул тогда так надраться.
нашел, но в нем оставалось всего два патрона, так что танкист приберег его
до верного.
Судя по лицам, они так же вымотались до предела, и даже Андрей уже не
оглядывался, а
гребня оставалось каких-нибудь два шага, когда я услышал какой-то странный
звук, и лишь прислушавшись, понял, что это дыхание того, со вставными
зубами. Я оглянулся и увидел его буквально в двух шагах. В руках у него
блестело лезвие длинного ножа.
что не успеет его выдернуть, резко бросился на врага. Ему удалось
перехватить удар, нанесенный сверху, но его противник был так силен, что оба
рухнули на снег. Павел по инерции продолжал двигаться вперед, буксируя меня
за собой. На самом гребне он обернулся, увидел схватку, но тут же
поскользнулся, нелепо взмахнул руками и исчез по другую сторону перевала. Я
остался стоять на гребне, балансируя под ударами порывистого ветра. У моих
ног продолжалась схватка. Мужик с железными зубами пытался вонзить нож в
лицо Андрея, а тот, перехватив его кисть, с трудом удерживал ее. Держал он
руку противника из последних сил, с мучительным стоном. А детина неумолимо
дожимал, лезвие потихоньку опускалось все ниже и ниже.
метрах в тридцати от нас, и это словно подстегнуло меня. Рука нащупала на
поясе рукоять ножа, а далее все произошло как в замедленной съемке. Я плавно
опустился вниз, невесомый, как падающая с неба пушинка, но лезвие ножа
словно само вошло в спину бандита по самую рукоять.
убитого мной человека, увидел предсмертную судорогу его тела. Андрей еле
столкнул в сторону его тело, обильный пот струился по лицу лейтенанта, он
тяжело дышал.
белом снегу. Оторвал меня от этого занятия прозвучавший снизу выстрел. Мы
глянули в ту сторону. Стрелял второй из бандитов. Сейчас он снова целился в
нас. Андрей скочил на ноги. Вторая пуля, попав в рюкзак, не причинила
Лейтенанту вреда, просто увязнув в золоте, но зато сбила его с ног. Я
нагнулся и протянул ему руку. Снова прогремел выстрел, пуля взвизгнула над
самым моим ухом. Я все-таки поймал руку Андрея, но тут он как-то странно
пополз вниз. Боковым зрением я увидел, как зашевелился и начал сползать вниз
труп убитого бандита. У меня буквально зашевелелись волосы на голове, но тут
же я понял, что это оседает и ползет вниз весь огромный пласт снега.
собой и Андрея. Я держал его за руку и чувствовал, как возрастает нагрузка.
Восемьдесят
силой тащили меня за собой.
он ухватился за Андрея и буквально выдернул его на гребень. Мы оглянулись
назад. Прошла всего какая-то секунда с первой подвижки снега, максимум две,
а внизу уже катилась мощная, всепоглощающая лавина. Она уже погребла в своем
чреве двух наших врагов, и только далеко внизу огромными звериными прыжками,
падая и поднимаясь, бежал в сторону от увеличивающегося фронта белого ужаса
Куцый.
прикрыла белой пеленой главаря убийц, а затем понеслась дальше, увлекая все
большую массу снега, распухая и увеличиваясь в высоту. До нас донесся
низкий, протяжный гул, под ногами даже задрожала каменная твердь, а далеко
внизу многотонная масса вломилась в зеленую гребенку тайги.
и выше в борьбе с неуступчивой тайгой снеговой вал. Лишь когда его
окончательно поглотило и успокоило зеленое таежное море, мы смогли
оторваться от этого
ласковому и мягкому снегу.
жутчайший приступ кашля скрутил мое тело в бараний рог. Глядя на меня,
Андрей скинул рюкзак и достал кусок вяленой оленины. Есть я не мог, с трудом
разжевал и проглотил кусочек, зато немного передохнули и подкрепились оба
моих товарища. Отдохнув, мы снова пошли вниз. Мы уже не спешили, и как
оказалось, зря. Примерно через час Андрей оглянулся и выругался. Сзади в
полукилометре от нас
определил:
каких-либо особых препятствий, но до ближайшего леса было еще очень далеко.
А наш пресле дователь не отставал, более того, он неумолимо сокращал
расстояние. Ближе к вечеру дистанция сократилась метров до трехсот. На одном
из привалов Андрей снова достал бинокль. Глянув, он протянул бинокль нам.
и усы, но даже ресницы и брови. Почерневшие, распухшие щеки почти закрыли
глаза, оставив маленькие щелочки. Куцый понял, что мы смотрим на него, и,
оскалившись, поднял руку с зажатым в ней пистолетом.
убегал и никто не догонял. И мы, и Куцый просто шли как могли, из последних
сил.
выходил из себя.
убил?
Да отсыпь ты ему нашего золота, пусть подавится. Хоть горсточку.
руки, он развязал рюкзак и вытащил один из мешков с золотом. Взвесив его в
руках, он бросил его на тропу.
потом долго и тщательно завязывает его и бережно кладет в свой рюкзак.
килограммов золота за плечами, может, и доставили ему моральную радость, но
отнюдь не прибавили сил.
ускорили шаг. Желание встретить ночь в лесу, с костром словно подстегнуло
нас. Уже в синих сумерках мы вошли в тайгу. Это было такое счастье, услышать
над
пришли. Но бинокль не помогал, темнота скрыла нашего преследователя. Эту
проклятую ель Павел и Андрей рубили целую вечность. Казалось, что топор
затупился и просто отскакивал от ствола, настолько вымотались мужики. Раза
три они передавали топор друг другу, хотя каждый раньше мог свалить такую
елку за три удара. Наконец она поддалась. Через час мы пили настоящий
горячий чай, да еще и с медом. Первый глоток этого восхитительного напитка я
воспринял как самое большое счастье в своей короткой жизни. Огненный шар,
прокатившись по пищеводу, разлился по всему телу божественным жаром, а тепло
костра создало иллюзию комфорта.
после каждого глотка. Впрочем, время от времени он оборачивался в сторону
гор и с беспокойством прислушивался. Луны той ночью не было, она взошла лишь
под утро, но скрип снега под ногами человека слышно было издалека. Несмотря
на тревогу и холод, мы быстро уснули. Слишком уж вымотались за эти двое
суток. Среди ночи я часто просыпался от душившего меня кашля, поправлял
нодью, подкидывал дров и снова проваливался в беспамятство сна.