ненависти, что я просто задохнулся от ярости.
сторонам, я увидел на столике рядом с кроватью пожаренные мной самим
шашлыки. Пять шампуров еще чуть дымились, но три оказались пусты. Рука
словно сама нашла один из них, я со всей силы ударил нержавеющим,
отполированным стержнем в грудь Бормана. Удар оказался так силен, что он
насквозь прошил сердце бывшего "пехотинца" Коржана и буквально пришпилил его
к своей роскошной кровати. Он еще успел дернуться всем телом, как бабочка на
игле, открыл рот, словно пытаясь что-то сказать, глаза его широко
раскрылись, в них промелькнула искра понимания, но вымолвить хоть что-то он
уже не смог.
владельца ночного заведения откинулась назад, лишь тогда я понял, что
натворил. Подавив первоначальный импульс страха, я прислушался. Девицы
по-прежнему плескались в бассейне, в коридоре было тихо. Вытащив из кармана
пиджака носовой платок, я аккуратно протер кольцо торчавшего из груди
Бормана шампура, отступил в холл, не забыв вытереть дверную ручку.
Оставалось самое трудное - незаметно улизнуть.
дальнем конце показалась стремительная фигура хлопотливого Осипа Андреевича.
Сердце у меня оборвалось. Не зная что делать, я просто встал у двери,
прижавшись к стене. Шаги нашего вездесущего метрдотеля замерли совсем рядом.
Я уже совсем перестал дышать. Послышался стук в дверь, но какой-то тихий. И
лишь когда он повторился, я понял, что Осип стучит в дверь напротив! Это
подтвердил и донесшийся до моих ушей голос:
нашего вездесущего "Меркурия" застучали по коридору, удаляясь в сторону
ресторана.
себя времени не было. Сзади были эти чертовы любительницы купания, да и
грузин со своей бабой вот-вот должен был нарисоваться в коридоре.
цыпочках проскочил до фатального запасного выхода. Уже на улице оглянулся.
Коридор был пуст. Я плотнее прикрыл дверь и услышал, как щелкнул английский
замок.
города улицы узкие, фонарей мало. Но я постарался, чтобы редкие прохожие
меня не увидели. И, кажется, это мне удалось.
чудовищную усталость. Оттолкнув Джека с его могучими ласками, я прошел к
своему шезлонгу под грецким орехом и растянулся на упругой ткани. Посидев
так немного, я пошарил рукой по небольшому столику, стоящему рядом, налил
себе шелковичного морсу, утолил жажду и надолго задумался.
Сколько я всего пережил из-за него? При мне убивали десятки людей, сам я
как-то незаметно стал хладнокровным убийцей. Да что я! Моя Ленка, бедная,
несчастная девчонка, и то разнесла пулей череп тому майору. И что я имею в
итоге? Постоянный дамоклов меч от угрозы разоблачения и жену- неврастеничку.
"
девяносто первого года, когда в первый раз прочел на белом листке,
приклеенном к столбу, это фатальное словосочетание: "Золотодобывающая артель
"Заря".
своим чередом. Проклятая моя память не забывала ничего.
орал смертельно раненный Сенюхин, хрустела прокалываемая иглой шприца
подпаленная кожа Чапая. Мы опять падали в пучину водопада, ползли по гребню
горного хребта, и этот прощальный, растерянный взгляд Павла...
порой реальней монотонного и однообразного настоящего. Сколько довелось
пережить всего: ненависти, боли, ярости, тревоги - на две жизни хватит.
а ночная тьма, свернувшись клубком, уползла спать в тень под деревьями. В
доме зазвенели кастрюли, значит, Елена уже поднялась. Надо сказать ей, что
случилось, предупредить, чтобы говорила, что я вернулся домой без пятнадцати
одиннадцать. Она начнет нервничать, глотать свою валерианку. А тут еще эти
нехорошие сны про Андрея! Как все тяжело!
и я пролил ее. Потребует ли оно когда-нибудь моей крови, кто знает? Мы
словно связаны одной цепью, золотой, и порвать ее нелегко.
Она меня знает насквозь, сразу поймет, что случилось что-то страшное. Но
надо постараться хотя бы улыбнуться.
Суворов Виктор
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Якубенко Николай
Шилова Юлия