и ненавидела. Для второго у нее было больше оснований. Какая красивая могла
получиться у нее в свое время семья и жизнь! Здоровый мужик, не курит, не
пьет, такая редкость, при этом золотые руки и денег огребал много. Она одних
алиментов на дочь получала двести рублей -- это было больше, чем собственная
зарплата. Наташка, конечно, так и не поняла, в чем смысл всего этого
накопительства, но знала, что для Силина значит его коллекция. А теперь
стоит вот одинокий, как побитый пес, и в душе, и рядом ничего. Единственная
связывающая их нить порвалась давно. Дочка умерла в три года. Наташка тогда
ушла в жуткий запой, а вот Силин обрадовался -- отпала необходимость платить
алименты. Еще двести рублей для пополнения коллекции.
приземистая красивая машина с изысканно зализанными формами. По Свечину
моталось много иномарок, но такую Нумизмат видел впервые. Первым из
автомобиля вылез среднего роста, но весьма плотного сложения парень, одним
цепким взглядом он окинул все вокруг и лишь затем открыл заднюю дверцу
машины. Интуитивно Силин понял, что это и есть нужный ему человек, Анатолий
Гаранин, владелец сети магазинов, ларьков, этого вот бара, а по
совместительству еще и глава мощной организации рэкетиров, подмявшей под
себя городские торговые структуры.
расплывшийся в талии человек с жирным загривком и небольшой конусообразной
головой, украшенной поджатыми волчьими ушами без мочек. Прическа у Гарани
была в точности как у его телохранителя -- коротко постриженный ежик, только
седой. Проходившая мимо Наташка радостно приветствовала хозяина своим
звонким голосом:
потом добавил еще что-то словами, отчего Наташка заливисто засмеялась и
первая прошла в дверь бара.
косолапая походка владельца "Золотого бара" говорила о нем много, если даже
не все. Дядька был прав, этот человек в своей жизни видел больше плохого,
чем хорошего, больше тяжелого, чем радостного. Гараня по жизни не шел, он
проламывался сквозь нее как крушащий вражескую оборону танк. Его многие
пытались остановить: государство, милиция, своя лагерная братва. Его
множество раз били и морально, и физически, неоднократно пытались убить.
Такой человек не привык к сантиментам, и идти просить у него: "Отдай
коллекцию, Христа ради!" действительно было и глупо, и смешно.
принявшийся накрапывать дождик плеснул в лицо Нумизмату освежающую порцию
воды, и он понял, что чересчур долго торчит на пустыре. Со своей заметной
фигурой он выглядел словно пугало на осеннем огороде. Развернувшись, Михаил
торопливо пошел к дому.
сторону сапоги и, даже не заглянув на кухню, рухнул на кровать. Несколько
минут Силин лежал, бессмысленно глядя в потолок, затем незаметно провалился
в мучительный сон. С тех пор как у него украли коллекцию, Михаилу снились
одни кошмары.
суток, сокращая и без того серые дни. Обшарив пустой холодильник, Силин
убедился, что он пуст, так что ужинать пришлось горбушкой черного хлеба с
кружкой крепко заваренного чая. За время этого короткого спартанского ужина
Михаил решил, что надо будет сходить к бару, но чуть попозже, к закрытию.
Требовалось чем-то занять эти три часа, и Нумизмат открыл свою заветную
черную тетрадь. На первой странице, сразу после записи на форзаце, красивым
старомодным почерком с четко выраженным нажимом, с завитками и ятями, было
выведено: " Я, Соболевский Алексей Александрович, потомственный дворянин,
лично участвовал в создании этой монеты как чиновник по особым поручениям
при министре финансов Российской империи..."
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ
горели необычно поздно. Сам министр, пятидесятилетний русифицированный немец
Егор Францевич Канкрин уже минут пять неподвижно сидел в своем кресле в
непривычной, расслабленной позе. Правая рука его при этом прикрывала глаза,
одновременно поглаживая высокий лоб, еще больше подчернутый залысиной в
ореоле светло-русых кудрявых волос. Несмотря на поздний час, министр был
облачен в парадный мундир со всеми орденами и медалями. Только что он
вернулся с аудиенции у нового Императора -- Николая. Их встреча должна была
произойти в другое время и в другой, более торжественной обстановке, но
печальные события 14 декабря на Сенатской площади поневоле заняли мысли и
время нового Императора совсем другими делами. Лишь спустя два дня в
перерыве между личными допросами бунтовщиков Николай нашел время принять
главного казначея России.
в памяти каждое слово, каждый жест, взгляд Императора. Столь же строгому
анализу подвергал министр свой собственный доклад, ответы на вопросы
государя. Было похоже, что он все-таки выиграл. Несколько суховатый, но
доходчивый рапорт министра понравился Николаю. Канкрин и раньше слыхал об
армейской грубоватости, въедливости и педантизме Николая Павловича, но
именно при личной встрече он осознал, что новый царь имеет много схожего в
чертах характера с ним самим.
настроению Императора, Егор Францевич понял, что в этом кресле ему сидеть
еще очень долго. Инстинкт чиновника не подвел его. Когда спустя двадцать лет
состарившийся и больной Канкрин попросится в отставку, Николай скажет ему
слова, значащие больше всех наград и чинов: "Ты знаешь, что нас только двое,
тех, кто не может оставить своих постов до самой смерти: ты да я".
отстранив от больных глаз руку, c улыбкой взглянул на стоящего перед ним
молодого человека, все это время сохраняющего благоговейную тишину.
устраиваясь на краешке стула. Министр молчал, и молодой человек позволил
себе нарушить субординацию и первым задать вопрос: -- Как прошла аудиенция,
Ваше Превосходительство?
но к Алексею Соболевскому Егор Францевич явно благоволил. Несмотря на
молодость лет, тот уже поднялся в табели о рангах до чина коллежского
асессора и полгода исполнял обязанности чиновника по особым поручениям при
министре.
одобрил работу нашего ведомства.
Успокоенность и явное благодушие в голосе министра подсказали ему, что тот
больше не волнуется за судьбу своего поста. Значит, останется на своем месте
и он. Хотя многие из сослуживцев признавали природный ум и блестящие
способности молодого чиновника, но никогда бы он не стартовал в своей
карьере столь стремительно и красиво, если бы не явная протекция и
благосклонность Канкрина. Так что от судьбы министра во многом зависела и
судьба Соболевского.
злополучных монет, -- Канкрин кивнул на стоящую у него на столе небольшую
шкатулку. -- Но выразил он это не словами, а, скажем так, физиономически. При
этом государь даже похвалил Монетный двор за расторопность при их
изготовлении.
русоволосый Алексей имел правильные, но, пожалуй, несколько мелковатые черты
лица. Небольшие бакенбарды в стиле покойного Императора Александра оттеняли
бледность его лица, типичного для коренного жителя Петербурга. На эту улыбку
он имел более чем заслуженное право. Именно он курировал изготовление
рублевой монеты с профилем Константина Павловича. Подобно римскому богу
Меркурию, он служил посредником между Канкриным и начальником Петербургского
монетного двора Еллерсом. Весь процесс изготовления монеты от первого эскиза
до воплощения в серебре занял всего шесть дней, что делало бы честь любому
монетному двору Европы.
изготовлению и сами штампы, на коих они были изготовлены. Все должно
сохраниться в строжайшей тайне. Займитесь завтра этим, голубчик.
позволил себе ответить в тон своему благодетелю:
с отцом Соболевского начинали службу в военно-интендантском ведомстве.
Продолжая продвигаться по служебной лестнице, сохраняли дружеские отношения.
Случилось так, что уже в зарубежном походе русских войск по Европе в 1813
году на небольшой кортеж интендантского штаба Первой Западной армии внезапно
наскочил разъезд лихих французских улан. Пришлось принять бой, слава Богу,
что еще подоспели наши казаки. Но перед этим полковник Соболевский буквально
своей грудью прикрыл от пули генерал-интенданта Канкрина и умер через пять
минут у того на руках.
списках чиновников знакомую фамилию и захотел увидеть сына столь дорогого
для себя человека. Первое впечатление просто поразило его. Молодой Алексей
как две капли воды походил на своего отца в годы общей для них молодости.
Проверив молодого чиновника в деле, министр убедился в том, что Соболевский
обладает незаурядными способностями: умом, памятью, честью. Кроме того, у
Конюшевский Владислав
Флинт Эрик
Мацумото Сэйте
Роллинс Джеймс
Русанов Владислав
Суворов Виктор