Чтение 80–й страницы книги ~След нумизмата~

говорили так: "С Аликом хорошо на войну идти. Он обязательно устроится там,
куда не упадет ни один снаряд." Действительно, чутье у него было развито
феноменально. Он ушел из аппарата ЦК за неделю до путча девяносто первого
года и покинул Белый дом за час до того, как начался его обстрел из танков.
Точно так же он умудрялся лавировать в мире бизнеса. Лишь знаменитый Джордж
Сорос мог сравниться с Аликом в манипулировании ценными бумагами. Понижение
курса акций, повышение -- это было жизнью Алика, океаном, а он в нем --
огромной акулой. Странный демарш Багдасяна очень обеспокоил оставшихся
членов "теневого" правления. Неужели их друг учуял что-то такое в положении
страны, чего они не смогли разглядеть?

Месяц назад попросился на покой самый старый из их рассыпавшейся
шестерки, шестидесятилетний Дмитрий Иванович Сапин. Он служил в их компании
чем-то вроде сита, задерживающего ценные идеи, и отбрасывающего чистый бред.
За последние два года старик сильно сдал, погрузнел, часто жаловался на
множество накопившихся болячек. Но это был не последний удар судьбы.

Пока Балашов пытался раскрутить на громадный заем швейцарских "гномов"-
несколько старых и могущественных банков, "Арко" покинул самый талантливый
из оставшихся членов пятерки, Андрей Ратманов. Вот это было страшно. Кроме
того, что он имел солидный пакет акций фирмы, Андрей знал многое из того,
чего не должны были знать другие.

Теперь их оставалось всего двое: Балашов и вице-президент Федор
Замайский, и у Виктора Александровича не было уверенности, что они смогут
удержать на плаву этого огромного, разбухшего монстра под вывеской
"Транснефть-Арко".

Не мог сомкнуть глаз в эту ночь и Валерий Киреев, хотя именно сегодня
он рассчитывал выспаться. "Розовый замок" он покинул сравнительно рано, в
восемь вечера, после званого ужина по случаю новоселья. Исполняющий
обязанности начальника личной охраны не ожидал от своего неуловимого врага
ничего серьезного. Еще позавчера, проанализировав действия Силина мозговым
центром во главе с Шуриком, он пришел к выводу, что в своих действиях
Нумизмат ориентируется на сообщения телевидения и газет. К его радости,
никто из них не проявил ни малейшего интереса к возвращению одного из
олигархов в родные пенаты.

Приехав домой, Киреев долго плескался в ванне, затем достал заветную
бутылочку "Гленливена", но открыть ее не успел. Раздался телефонный звонок,
который изначально интуитивно не понравился Валерию Николаевичу.

Подняв трубку, он нашел в себе силы пошутить:

-- Несчастный Киреев у телефона.

На другом конце провода кто-то засмеялся, потом мужской голос сказал:

-- Валерий Николаевич, это не менее несчастный Скорик. Вы знаете, мы тут
одного человечка надыбали, совсем по другому делу, случайно. Так вот, он
оказался одним из строителей дома Балашовых. Я его спросил, знал ли он
Трошкина, оказалось, что да. Похоже, он может рассказать много интересного.

-- И где же вы его нашли?

-- В одном из отделений милиции. Если вам интересно, я продиктую адрес.

Через сорок минут Киреев разговаривал с невысоким мужичком со слегка
подбитой физиономией, на которой постоянно блуждала виноватая улыбка.

Сергунчик в этот раз влетел по-крупному. Пропив заработанные деньги в
дружной компании московских бомжей, прошлым вечером он принялся разнимать
драку двух своих собутыльников под одним из московских мостов.
Миротворческие усилия строителя кончились тем, что кто-то из дерущихся
просто-напросто "отключил" щуплого Сергунчика. В чувство его привел уже
наряд милиции, обнаруживший под мостом два тела, причем одно из них
бездыханное. По случайности строителя доставили в отделение милиции, где
совсем по другому делу работал Скорик. Следователь краем уха расслышал в
показаниях шуплого мужичка знакомые фамилии и позвонил Кирееву.

Побеседовав с маявшимся похмельем строителем, Киреев понял, что
"послужной список" Нумизмата придется удлинить.

-- Так этот твой Шпон напрямую заявлял, что Димку убил Силин?

-- Да, -- подтвердил Сергунчик.

-- А на следующее утро его самого внезапно убило током?

-- Ну да.

-- А Силин, то есть Михалыч, эти слова слышать мог?

-- Да лях его знает! Темно было, мы уже спать легли, а он все наверху, в
биллиардной стучал. Про это и разговор начался. Вот, дескать, какой
работяга! А тут Шпон и попер супротив всех. Он, говорит, Димку убил. Долго
мы про это гутарили, а стучал он в это время там или нет, я уж не помню.

-- Ладно, давай вернемся к последнему дню, вернее ночи. Так ты эти
дырки, говоришь, не прожигал.

-- Нет! -- Сергунчик прижал руки к груди. На глаза его даже навернулась
слеза. -- Богом клянусь, мамой своей! Не курю я в постели, задыхаюсь почему
то...

-- Ладно, ладно, верю! -- Киреев успокоительно поднял руки. -- Теперь
дальше. Вы кладете линолеум, ты напиваешься, а потом что, сразу утро?

Сергунчик задумался, почесал затылок и отрицательно мотнул своей
лохматой головой.

-- Не-а! Я среди ночи очухался. Глядь, лежу внизу, на кухне, что ли. А
Михалыча нету. Пошел на второй этаж, зову его, ну... выпить, за компанию. А
его нигде нету. Я в одну комнату -- нет его, в другую -- тоже. Потом снова в
коридор выхожу, а он там стоит! Только что его не было, и вот те на, как
штык!

-- А он что говорил?

-- А Михалыч мне говорит: "Чего разоряешься, в туалете я сидел, понос у
меня..."

Тут Сергунчик снова радостно засмеялся:

-- Да только врал он, не было его в туалете.

-- Ну, а ты-то откуда знаешь?! -- в азарте вскричал Киреев. -- Ты что за
ним, унитаз нюхал?

-- Не-а! Тут дело простое. Когда лак отмутить надо, туда соли бросаешь.
Вся дрянь на стенках оседает, а получается соленый спирт. А с него поноса не
бывает, наоборот! Хрен просерешься.

Киреев, не выдержав, захохотал. Отсмеявшись и вытерев слезы, он
спросил:

-- Слушай, специалист по запорам, а где же он, по-твоему, мог
находиться? В ванной?

-- Да нет, что ты! В нише.

-- В нише? Почему в нише?

-- Почему-почему, по кочану да по капусте. Стоял он у дверей ниши,
вплотную так.

-- Ниша, ниша... -- Киреев задумался, что-то было связано с этой самой
нишей. -- Она на втором этаже, в самом конце коридора?

-- Ну да! Михалыч ее и строил.

Они поговорили еще с полчаса, потом Киреев велел увести мужичка. На
прощанье Сергунчик как-то оглянулся, словно хотел попросить чего, но только
виновато улыбнулся.

Уже оставшись один, Киреев вспомнил, по какому именно поводу
запомнилась ему ниша. Конечно же, крыса! Именно в ней поймали ту крысу. Но
при чем здесь Силин?

После долгих раздумий Валерий Николаевич позвонил в Зубовку.

-- Это Киреев. Кто дежурит?

-- Семенов и Шварц.

-- Что в доме? Все спокойно?

-- Так точно. Только что выключили свет.

"Бывший солдат, что ли?" -- некстати подумал Валерий Николаевич.

-- Хорошо, смотри в оба.

Можно было двигаться домой, но машинально Киреев повернул машину на
выезд из города. Ехал, курил свое обычное "Мальборо" и все думал, думал,
думал...

"Крыса. Крысами, или кротами у нас звали двойных агентов. Силин --
типичный двойной агент. Убивает пацана, занимает его место, притворяется
своим, все вынюхивает, высматривает. Что он имеет в итоге? Точный план дома,
расположение комнат. Может, сумел сдублировать ключи? Вполне возможно,
времени у него было предостаточно, мастерства тоже. Чего только та шайба с
штемпелем стоит... Но он не пройдет охрану, двое на вахте, двое под домом.
Если только сумеет вырубить свет. Надо точно узнать, где размещается
подстанция, может, клюнет, выйдет к ней. Но крыса... При чем тут крыса?
Говорят, что они идут в жилье в предчувствии холодов. Но при чем тут холода?
И вообще, как эту крысу занесло на второй этаж?"

Киреев еще раз попытался восстановить в памяти всю сцену при проверке
дома.

"Линда подходит к двери, начинает лаять, вся эта суета... Нет, еще раз,
и все сначала. Линда подходит к двери, начинает лаять... Нет, что-то
ускользает. Еще раньше. Линда... Линда..."

Он остановил машину так резко, что ее немного занесло. Съехав на
обочину, Валерий Николаевич полистал записную книжку, нашел нужный телефон и
набрал номер. На вызов долго никто не отвечал, но Киреев упорно не сбрасывал
номер и в конце концов добился своего.

-- Да! -- послышался в трубке заспанный голос. -- Кого надо?

-- Тебя надо, Паршин. Это Киреев говорит.

-- Какого черта, второй час ночи... -- начал было возмущаться прораб, но
начальник охраны сгустил голос до металла и прервал его:

-- Слушай сюда! К тебе только один, но важный вопрос. На втором этаже
розового дома есть скрытые полости?

-- Что значит скрытые полости?

-- Ну, двойные потолки, фальшивые стены...

-- Конечно, есть. Как раз по второму этажу проходит вентиляционный
короб, аккурат по коридору.

-- Он большой, этот короб? -- спросил Киреев, чувствуя, что ему трудно
становится дышать. Одной рукой он держал трубку мобильника, второй повернул
ключ зажигания и плавно тронул машину.