тут одна из поварих спросила:
вот жаворонок, так мне эти ночные смены как нож острый к горлу. Дрыхну до
четырех вечера, потом вскакиваю как оглашенная и снова бегу сюда.
голос с нотками панического ужаса воскликнул:
и вскоре голоса стихли, погас и свет. Но от окна по-прежнему устойчиво
тянуло теплом, и Силин понял, что у кухарок нет привычки его закрывать.
ощупывая довольно-таки жидкие жалюзи. Судя по всему, решетка была
прикреплена к стене крепкими дюбелями. Хмыкнув, Силин снова отправился на
свой наблюдательный пункт за старым тополем.
кухарки, груженные тяжелыми сумками.
насмешливый голос своей бывшей жены. С годами склонность Наташки к юмору
переросла в сарказм.
трех шагах от затаившегося Нумизмата, на ходу ругая осень, погоду и свою
безотрадную житуху.
дежурный автобус. Желтоватый свет изнутри делал его похожим на аквариум, и
было видно, как четыре подружки пробирались по салону со своими сумками,
выбирая места получше. Кроме них, в автобусе оказалось еще человек пять
мужиков в брезентовых робах, променявших теплую койку с горячей женой на
холодную речку с сопливым ершом.
начали зажигаться огни, первые работяги, не торопясь, потянулись к
остановке, и Силину пришлось сменить наблюдательный пункт. Он перешел на
другую сторону улицы и, усевшись на скамейку рядом с домом, уже издалека
наблюдал за баром. В восьмом часу утра там произошла смена караула:
проработавшего всю ночь вышибалу заменил другой парень, таких же громоздких
размеров. По очереди подошли три женщины, затем подъехала "газель" с шустрым
парнишкой-экспедитором, юрким угрем проскользнувшим в дверь. И лишь после
этого хозяин бара изволил отбыть домой.
шофер. Гараня вышел последним, все так же неторопливо, солидно, плотно и
уверенно ступая по асфальту. Увы, с такого расстояния Михаил снова не смог
разглядеть лица своего врага, только проводил взглядом стремительно
скользнувшую в сторону города машину с профилем атакующей акулы.
8.КРУГАМИ.
припас самую тяжелую железяку разумных размеров, из тех, что нашел в своем
богатом инструментарии -- короткий, самодельный гвоздодер, в народе
по-простому именуемый "фомкой". В "Золотом" все повторилось с точностью
прокручиваемой второй раз кинопленки: разъезд подпивших посетителей, досужие
разговоры кухарок, нестерпимый запах готовящихся шашлыков. Вот только
концовка пошла чуть иначе.
своем автобусе, открылась дверь, и два парня с трудом выволокли висевшего на
их плечах мешкоподобного хозяина. Запихнув его на заднее сиденье "понтиака",
парни перевели дух, и один из них сказал другому:
который по совместительству являлся и шофером. Пока вышибала ходил за
ключами, охранник курил, стоя рядом с машиной, благо тучи в этот вечер
рассеялись и даже показалась луна, стремящаяся принять форму абсолютного
шара. Закрыв дверь на ключ, вышибала совершенно неожиданно одарил Михаила
ценной информацией.
уже усаживаясь в машину.
к открытому окну кухни, он подцепил гвоздодером нижний край решетки, чуть
раскачал ее, стронув с места дюбеля, а затем, поднатужившись, совсем вырвал
их. Хорошо, Бог наградил его просто железными мышцами. Убедившись, что
решетку он в любое время отогнет, Силин снова вогнал в стену дюбеля. Со
стороны теперь все выглядело по-прежнему. Зачем он это сделал, Михаил не
знал, появилась возможность, и он ею воспользовался. Почему-то его совсем не
влекло к дому Гарани, двухэтажному белоснежному особняку в самом центре
города. А вот бар его просто притягивал.
покоя. Нумизмат искал оружие. У него, правда, имелся дуэльный пистолет
пушкинских времен, но он явно не годился для визита к Гаране.
не было слышно и собаки. Проходившая мимо тетка с пустыми ведрами объяснила,
что Васяна увезли на "скорой", у него горлом пошла кровь. Силину не
оставалось ничего другого, как отправиться в Нахаловку, так называли окраину
города, где жили цыгане. В последнее время они круто пошли в гору, среди
обыкновенных домиков-развалюх начали, как грибы, расти кирпичные особняки.
Ни для кого в Свечине не было секретом, что их фундаменты держались на
костях наркоманов. Милиции с цыганами бороться было трудно -- чужих они в
свою среду не пускали, а для перевозки опасного зелья в последнее время все
чаще вербовали курьеров из русских дураков, особенно женщин. Сгорит курьер,
ну и черт с ним, попробуй докажи, что вез он "ширево" цыганам!
степей не согласился продать ему ничего похожего на оружие. "Дурь" --
пожалуйста, от анаши до кокаина. А "пушку" -- нет! Лучше всех сказал хозяин
последней хаты, невысокий усатый цыган с круглым, как астраханский арбуз,
животом.
тяжело. Ты езжай в Железногорск, там магазин есть такой на Ватутина, вот там
этого добра навалом!
и половины названной суммы. Многое перепало Васяну, сдуру Михаил выкупил
посылку с книгами, о чем сейчас уже жалел. Зачем ему книги по нумизматике,
если у него нет самих монет?
Железногорск. Он долго перебирал антиквариат, решая, что целесообразнее
сейчас продать. В конце концов остановился на паре икон, том самом дуэльном
пистолете, редкой красоты чернильнице из серебра в форме ракушки и полном
наборе георгиевского кавалера, в который входили четыре медали и четыре
солдатских креста.
удивлением заметил, что в "Золотой" по очереди нырнули два типчика самой что
ни на есть ханыжной внешности.
Пройдя короткий тамбур, он очутился внутри и понял, что днем этот
престижнейший кабак работает как обычная забегаловка. На высоких табуретах
сидели те самые два "синюшных" объекта, облизывающихся в ожидании опохмелки.
Продавщица, высокая суховатая дама лет сорока с навеки застывшей
высокомерной миной, пододвинула ханурикам стаканы, а затем выставила на
прилавок еще и по блюдечку с довольно большим куском селедки и горбушкой
хлеба. Закончив, она обернулась к Силину.
увидев в глазах дамы некоторое разочарование. Как всегда, он мерз, и рука,
протянутая к стакану, дрожала ничуть не хуже, чем у соседей. К его
удивлению, селедка с хлебом досталась и ему.
сосед. -- Сам в свое время квасил не хуже нашего. Правда ведь, Серег?
Майкопской, помнишь?
по крайней мере о храме Христа Спасителя. -- Жаль, снесли в восемьдесят
седьмом.
селедочный хвост.
остального зала отделяла фигурная раздвигающаяся решетка, дабы у дневных
посетителей не возникало желания присесть за белоснежные простыни двух
десятков круглых столиков. На каждом из них стояла фигурная лампа своего
цвета, отличного от соседнего столика. У противоположной стены виднелось
небольшое возвышение вроде эстрады, но с отполированным шестом посредине.
Михаил понял, что это и есть рабочее место стриптизерш, так в свое время
поразивших Семку-Динамита. Разглядел Силин и крутящийся шар подсветки
светомузыки, сейчас, потухший и неподвижный.
Нумизмата. Его соседи пропустили еще по сто грамм и оживленно обсуждали
Конюшевский Владислав
Буджолд Лоис
Гуревич Георгий
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Акунин Борис