Чтение 69–й страницы книги ~Китайский переезд~

куда более эффектные события. В ночной клуб "Мастроянни", в казино
"Стани-славский", в стриптиз-бар "Живаго", в дискотеку "Метелица" и во все
остальные ночные заведения, известные своей "крутизной", врывались бригады
хорошо вооруженных профессионалов с выправкой бывших элитных бригад КГБ и
спецназа и, сминая охрану, без всяких разговоров, под дулами пистолетов и
автоматов уводили из-за ресторанных столиков и игорных столов всех, кто,
по их мнению, был "быком", или командиром московских криминальных
группировок. Этих прекрасно одетых, модно постриженных и украшенных
золотыми "роллексами" молодых и пожилых мужчин тут же сажали в легковые
машины и стремительно увозили на Манежную площадь, в дирекцию "Земстроя".
Здесь почерневший от ужаса за судьбу пропавшего сына Георгий Брух сообщал
им, что пока ему не вернут мальчика, ни один из них не выйдет живым с
территории стройки - независимо от их ранга в уголовном мире. Никаких
возражений или угроз Брух не слушал, и арестованных тут же препровождали в
недостроенный подземный торговый центр имени московского мэра Йю Лу Жжа.

Там на всех четырех этажах и при ярком свете навесных ламп и
прожекторов полным ходом шли отделочные и малярные работы, и бригады
мастеров-художников выкладывали "тцерюльки" - мозаики и скульптурные
композиции великого Тце Рю Ли, друга мэра. Впрочем, сегодня вместе с
рабочими здесь повсюду толпились группы вооруженных охранников с
профессиональной выправкой бывших бойцов "Витязя", "Вымпела" и "Каскада",
а больше сотни готовых к любому бою грузовых машин, самосвалов и
бетономешалок блокировали все подходы к этой стройке со стороны Тверской
улицы, площади Революции и Александровского сада.

Пленников, ежеминутно привозимых со всей Москвы, спускали в уже готовый
цокольный этаж, в складские и подсобные помещения торгового центра, откуда
они могли звонить по своим "Моторолам" и "Эриксонам" или по телефонам
"Земстроя" куда угодно - от подчиненных им бандитов солнцевской,
таганской, люберецкой, чеченской, азербайджанской и пр. и пр. группировок
до министра внутренних дел.

Правда, министру милиции никто из двухсот сорока трех доставленных сюда
господ почему-то не позвонил, зато они подняли, как говорится, на рога всю
криминальную Москву, в которой, даже по скромным официальным данным,
числится "под ружьем" больше двенадцати тысяч "быков" и триста восемьдесят
восемь авторитетов и воров в законе.

Но все эти фактические хозяева города понятия не имели о
местонахождении шестилетнего Марина Бруха и сопровождавшего его немого
американца Робина Палски.

В пять утра Сергей Лихасов (Лихась), Родион Цей (Цейлончик) и кубанский
гость столицы Важа Гриладзе (Боксер) потребовали отвести их к Бруху.
Михась был в скромном сером костюме, на Важе был повседневный "Армани", а
щеголеватый Цейлончик был в смокинге и при бабочке. Они сказали:

- Гриша, мы поставили на рога весь город. Даем тебе слово, это не наша
работа. Это или дикари, или... - и они выразительно показали на потолок
его прокуренного кабинета, - ищи в других сферах. Если ты нас отпустишь,
мы тебе больше поможем.

- Нет, - отрезал Брух, потерявший за эту ночь не меньше десяти
килограммов.

- Но у нас бизнес горит, президентские выборы, - сказал Важа. - Если
Ель Тзын проиграет, мы все потеряем!

- Это меня не колышет.

- Ладно, я тебе так скажу, - сказал Лихась, в его голосе была твердость
лидера. - Если это сделали профессионалы, они позвонят тебе сейчас, до
шести утра. Это самое грамотное время - ты уже "спекся". Поэтому мы хотим
быть при этом разговоре. И запомни: любой посредник - это их человек, имей
это в виду. Если нужны будут деньги - мы поможем.

Цейлончик усмехнулся:

- Они нам потом больше запла...

Телефонный звонок прервал его, взгляды Бруха, Машкова, Лихася,
Цейлончика и Важи Гриладзе скрестились на "Мотороле", звеневшей и мигавшей
на письменном столе рядом с магнитофоном и тонким проводком с резиновой
присоской.

Брух ринулся к трубке, но Лихась накрыл эту трубку рукой, а пальцем
показал на Машкова:

- Ты первый. Брух спит. Понял?

Машков кивнул, взял трубку, прижал к ней резиновую присоску, нажал на
магнитофоне кнопку "запись" и только после этого ответил на звонок:

- Алло!

- Бруха, пожалуйста! - сказал мужской голос.

Машков кивнул смотревшим на него в упор Бруху, Лихасю, Цейлончику и
Важе.

- Он спит, - сказал Машков в трубку. - Что ему передать?

- Можешь выключить магнитофон, - усмехнулся голос. - Это из милиции,
майор Сорокин, 208-е отделение. Разбуди Бруха, а я подожду. У меня хорошие
новости.

Машков закрыл микрофон рукой и негромко сказал:

- Майор Сорокин, 208-е отделение милиции.

- Я же сказал, - усмехнулся Бруху Лихась. - Бери трубку.

- Алло, - глухо сказал Брух в трубку. - Слушаю.

- Георгий Ефимович, это майор Сорокин, 208-е отделение, доброе утро.
Ваша фирма по бронированию автомашин находится на моей территории.
Наверное, поэтому люди, которые похитили вашего сына, позвонили мне. Как я
понимаю, они просто боятся выходить на вас напрямую.

- Короче! - перебил Брух. - Он жив?

- Пока да. Но у них есть условия...

Лихась отошел в дальний угол кабинета, набрал на своей "Мотороле"
какой-то номер и сказал негромко:

- Товарищ генерал, извините, что разбудил. Есть срочный заказ. Конечно,
по двойному тарифу. Майор Сорокин, 208-е отделение. Все телефоны и адреса.
Я жду...

Тем временем Брух велел Машкову тоже прильнуть ухом к трубке.

- Только имейте в виду, Георгий Ефимыч, - продолжал голос в трубке. - Я
всего лишь посредник, и почему они выбрали на эту роль меня, я не знаю.
Наверное, потому что оффис "Рос-Ам" на моей территории...

- Короче! Условия! - хрипло перебил Брух.

- Вы берете в эту фирму еще одного партнера и в обмен получаете сына и
этого американца, - деловым голосом сообщил майор и тут же спросил: - Да
или нет? Они позвонят мне через пять минут.

Машков показал Бруху на часы и жестом попросил потянуть время.

- Но я не хозяин этого бизнеса! - сказал Брух. - Есть еще два партнера,
я должен спросить у них.

- Я думаю, они вам не откажут, - усмехнулся голос, а Машков даже
щелкнул пальцами от такого явного подтверждения работы посредника на
похитителей. - Так что мне передать тем, кто держит вашего мальчика?

- А вы можете говорить с ними от меня? - спросил Брух.

- Нет, я на дежурстве.

- А если я к вам приеду? За пять минут я успею.

- Нет, нет! Они следят за вами и, если вы поедете ко мне, они мне
просто не позвонят. Решайте сейчас и срочно! Речь идет о жизни вашего
сына!

- Я... Я сог... - начал Брух.

Но Машков вырвал у него трубку, сказал в нее:

- Слушай ты, милицейская сука! Моя фамилия Машков, я начальник охраны
"Земстроя". У меня под ружьем четыреста бойцов с легальным оружием. Имей в
виду: если эти долбоебы тронут пацана или американца, тебе не жить. Ляжешь
с ними, ты понял?

- Да я тут при чем?! - изумился голос. - Они мне позвонили...

- И через тебя ведут переговоры, это мы поняли. Так вот, если хочешь
жить, договорись, чтоб они дали нам время до утра, пока прилетит второй
американец. У него контрольный пакет акций, ты понял? - И Машков принял из
рук Лихася лист бумаги, на котором был записан домашний адрес майора
Сорокина, состав его семьи, а также адреса его родителей и тестя с тещей.

Как только закрылся лючок под мусорным бачком туалета "Боинга", в лазе,
который шел меж полом пассажирского салона и потолком багажного отсека,
стало совершенно темно. Но именно этого и ждал оказавшийся тут молодой
человек. Привыкнув к темноте, он не спеша пополз вперед, останавливаясь
через каждые пять-шесть метров и на ощупь вывинчивая на каждой остановке
по одному шурупу в поддоне лаза. Вывинтив шуруп, он приникал глазом к
крохотному от этого шурупа отверстию и, не разглядев под собой в багажном
отсеке ничего, кроме темноты, завинчивал шуруп обратно и полз дальше.

Наконец, на четвертой остановке ему повезло - внизу, в темноте, из-под
чемоданов и саков ярко светились широкие люминесцентные ленты "I LOVE NEW
YORK", которыми были крест-накрест оклеены все двенадцать чемоданов
Винсента Фер-рано. Молодой человек прибыл к первому пункту своего тайного
путешествия и приступил к работе: вывернул пять остальных шурупов,
крепивших тут дюралевый лист поддона лаза, положил эти шурупы в кармашек
своих джинсов и спустился в багажный отсек. Здесь он извлек винсентовские
чемоданы из-под пресса остального багажа, передохнул на них от этих трудов
и открыл их все до единого, сняв с них люминесцентные ленты.

Конечно, никаких кевларовых листов в этих чемоданах не было, кевлар,
как вы понимаете, летел в это время в другом самолете, в "Дугласе"
компании "KRASSAIR", и отставал от "Боинга" компании "Дельта" ровно на два
часа. А в чемоданах, которые вскрыл тут этот старательный и аккуратный
молодой человек, были стандартные брезентовые мешки с клеймом "Федеральный
банк США", перетянутые у горловины плетеными стальными удавками со