Чтение 9–й страницы книги ~Шестое чувство ридера~

-- Вот он...-- прошептал почтительно Чип, хоть и не было никаких
оснований понижать голос.

Из подъезда вышел высокий пожилой человек. На голове у него была
непомерно высокая шляпа, а тело его покрывал наглухо застегнутый черный
сюртук. Он производил впечатление весьма хилого человека и особенно забавное
впечатление производило пенсне, сидевшее на самом кончике носа.

-- Это он? -- изумленно переспросил великий Арт.

-- Он самый,-- ответил его спутник, попытавшись придать голосу как
можно больше выразительности.

-- И такого человека у вас боятся?! Его побаиваются? Он у вас самый
страшный крючок?! Дети мои, вы совсем обалдели... Он? Да разве он может
кого-нибудь поймать? Разве лишь только насморк поймает!.. Нет, у нас таких
не водится...

Арт гордился своим родным городом и был настолько большим патриотом,
что готов был расхваливать не только все родное и близкое ему, но даже
качества канадской полиции; справедливость требует сказать о том, что при
обычных обстоятельствах Арт ненавидел полицейских всеми фибрами души.

Арт "оперировал" -- он не считал необходимым как-нибудь иначе
квалифицировать свой образ действий,-- сделав своей штаб-квартирой город
Тсронто. Это давало ему ряд преимуществ, потому что этот город был
расположен недалеко от американской границы и в решительную минуту
предоставлял ряд удобств.

В свое время он "оперировал" и на канадской территории, но так как в те
времена его специальностью был разбой, то ему пришлось как-то познакомиться
с одним из канадских судей. Канадские судьи снабжены очень широкими
полномочиями. Арта упрятали на пять лет, а помимо того -- о ужас! -- он был
приговорен к двадцати пяти ударам плетью. Удары наносились плетью
десятихвостовой, а каждый из этих десяти хвостов оставлял на коже весьма
ощутимый след.

Это прискорбное знакомство с плетью побудило Арта прекратить дальнейшие
разбойные "операции" и сменить специальность. Он занялся подбором труппы. И
труппа Арта Ломера гремела от берега Тихого океана до вод Атлантического
океана.

Лондон он покинул совсем юным созданием, его лишили возможности
продолжать в Лондоне многообещающую преступную карьеру и отправили за океан.
По-видимому, власти были того мнения, что Канада нуждается в подрастающем
преступном элементе.

Его таланты и умение легко и без особых осложнений добывать деньги дали
ему возможность обзавестись шикарной виллой, разъезжать в шестицилиндровом
лимузине, и вскоре Арт Ломер совершенно обамериканизировался и заговорил с
таким акцентом, который можно слышать всюду, кроме... самой Америки.

-- Право, это никуда не годится... Вы тут попросту спите, ребята. Вас
надо разбудить, пора приняться за дело всерьез. Так вот он каков, ваш
знаменитый Ридер?.. Ну, я смею вас заверить, что будь в канадской и
американской полиции много таких сонных козлов, то я бы в один месяц
наработал больше долларов, чем Чарли Чаплин заработает в Голливуде в десять
лет. Уж поверьте мне на слово. Надо полагать, что у вашего полицейского
"стукалы" в кармане имеются?

Его спутник смутился.

.-- Ты, очевидно, осведомляешься о часах?

Арт Ломер удовлетворенно кивнул головой.

-- Погоди маленько! Я тебе предоставлю их через пять минут... Я покажу
вам, как у нас работают.

Это была самая сумасбродная и безумная выходка, которую он позволил
себе. Он был здесь, в Лондоне, "по делам" и ставил на карту миллион
долларов, и все это только ради того, чтобы произвести впечатление на
человека, с мнением которого он даже не считался и который в его глазах не
стоил и ломаного пенса.

Ридер боязливо стоял у края тротуара и выжидал сигнала полисмена, чтобы
иметь возможность перейти на другую сторону улицы.

В это мгновение с ним столкнулся какой-то незнакомец.

-- Прошу прощения, сэр,-- сказал незнакомец.

-- Ничего, ничего... прошу вас, -- добродушно пробормотал Ридер. -- Мои
часы спешат на пять минут, вы можете выяснить, который час, глядя на
башенные часы...

Мистер Ломер почувствовал, как рука сыщика нырнула в его карман и как
часы Ридера снова вернулись к их собственнику. Словно пораженный громом,
Ломер не знал, что предпринять.

-- Вы давно в Англии? Давно переплыли океан? -- приветливо осведомился
мистер Ридер.

-- Я... я...-- залепетал смущенно великий Арт.

-- Славная погода. У нас теперь стоит чудесное время года,--продолжал
Ридер, сняв пенсне и протирая стекла. Потом он водрузил пенсне на место.--
Но у нас природа не так хороша, как в Канаде. У вас там, должно быть,
чудесно осенью. Как поживает Леони?

Арт Ломер не упал в обморок, он лишь покачнулся и заморгал глазами,
словно пытаясь проснуться.

Леони был владельцем маленького кабачка в Буффало,-- во время своих
наездов Арт располагался там на стоянку.

-- Леони?.. Скажите-ка, мистер...

-- А как поживает остальная труппа?.. Она теперь выступает в Лондоне,
или... сейчас не покое? Я полагаю, что это будет самое точное определение
для ее нынешнего состояния?

Арт тяжело дышал, не сводя глаз со своего собеседника.

Лицо Ридера выражало участие и безграничный интерес, словно он лично
был заинтересован в том, чтобы все члены труппы чувствовали себя хорошо.

-- Вы... вы... послушайте...-- хрипло забормотал Арт. Но прежде чем он
успел выдавить из себя несколько связных слов, Ридер боязливо огляделся по
сторонам и сошел на мостовую, судорожно сжимая ручку зонтика.

-- Мне кажется, я схожу с ума,-- пробормотал Ломер и медленно
возвратился к своему спутнику. Его спутник боязливо поглядывал на него.

-- Нет... его и след простыл, прежде чем я добрался до него,-- коротко
заметил он своему провожатому. У Арта было свое понятие о профессиональной
чести.-- Пойдем-ка куда-нибудь перекусить, ведь скоро полдень...

И он сунул руку в карман, но -- увы! -- его часы исчезли! А вместе с
часами исчезла и ценная цепочка из платины. Порой мистер Ридер умел очень
зло шутить!

-- Арт Ломер? Имеется какой-нибудь материал о нем? -- осведомился у
Ридера прокурор.

-- Нет, сэр, о нем никакого материала не поступало. Никто никаких жалоб
на него не подавал. Я... случайно... ко мне попали его часы. Ознакомившись с
имеющимся у меня материалом, я установил, что эти часы были украдены в 1921
году в Кливленде, вы найдете соответствующие указания об этом в отчетах
полиции за упомянутый год. Но самое замечательное то, что этот славный
господин прибыл в Лондон к самому окончанию сезона.

Прокурор задумчиво зажевал губами.

-- Уведомите об этом чиновников Скотланд-Ярда. Насколько я понимаю, у
нас нет никаких оснований заниматься этим молодчиком. Собственно говоря, что
является его специальностью?

-- Он состоит директором труппы... я полагаю, что это будет самым
верным и одновременно точным обозначением. Мистер Ломер ранее состоял в
каких-то отношениях с каким-то театральным предприятием...

-- Вы хотите сказать, что он актер? -- спросил прокурор, не
разобравшись в словах Ридера.

-- Да, сэр... или, вернее, он режиссер, а не актер. Я не раз слышал о
его труппе, но мне никогда не выпадало счастье посмотреть, как он работает.
Это очень талантливое содружество.

И он тяжело вздохнул и покачал, по обыкновению, головой.

-- Я не пойму, что вы хотите этим сказать и что вы разумеете под словом
"труппа",-- сказал прокурор.-- И как к вам попали его часы?

Ридер кивнул головой.

-- Это была с моей стороны маленькая шутка,-- тихо прошептал он,--
всего лишь маленькая невинная шутка.

Прокурор слишком хорошо знал свойства своего подчиненного и не стал его
дальше расспрашивать.

...Ломер занимал в Кальфорт Отеле в Блумсбери несколько комнат.

Охотясь за крупной дичью, нельзя ужимать расходы. А крупная дичь пошла
на приманку гораздо быстрее, чем предполагал Ломер. Дичь звалась Берти Клод
Стаффен, и обозначение "крупная дичь" или, вернее, "крупная рыба" как нельзя
лучше подходило к нему.

Берти с его широко открытыми, стеклянными, навыкате глазами и
полуоткрытым ртом действительно походил на рыбу.

Отец Берти был очень богат, богаче даже тех миллионеров, о которых
грезят во сне артистки.

Он изготовлял фарфор, попутно скупал текстильные фабрики и был
настолько богат, что никогда не позволял себе сесть в такси, когда
поблизости находился автобус, и никогда не садился в автобус, когда
предоставлялась возможность пройтись пешком.

Эта похвальная привычка дала ему возможность до преклонных лет
сохранить в порядке свою "печенку" (о которой он более всего любил
поговорить".

Берти Клод унаследовал от отца все его состояние, за исключением сумм,
оставленных верным слугам, сиротским домам и филантропическим учреждениям,
ставящим себе целью улучшение человеческой породы.

Молодой миллионер обладал низким лбом и слабым подбородком,
свидетельствовавшими о недоразвитости его интеллекта, но все же это не
мешало ему доподлинно знать, что в шиллинге двенадцать пенсов, а сто центов
составляют один доллар. Таким образом, он обладал большими познаниями, чем
обычно мы вправе требовать от сынка миллионера.