голос Куренной.
журналисты посторонились, пропуская его.
усаживаясь за свой стол. - Что ты вопишь на все "Останкино"?
Лада ему в лицо, не попадая руками в рукава наконец-то
найденного пальто. - Он жив, и он вернулся, Михаландреич!!
поцеловала ошеломленного шеф-редактора в лысину и пропала.
соображать Александру домой. От счастья, водки, слез и
позднего времени она как бы потерялась немного, плохо
представляла себе, где она и что вокруг происходит.
петь и лезла к Филиппу с поцелуями, мешая вести машину.
вместо дома мы окажемся в Институте Склифосовского.
Qклифосовский. Александра захихикала и завалилась в другую
сторону, на стекло.
петь.
ревнуя к высокому большому человеку, из-за которого она
пришла в такое состояние. когда Филипп приехал, он сидел на
диване, а три подруги, расположившись вокруг него, преданно,
не отрываясь, смотрели ему в лицо и ревели. Одна начинала,
другая подхватывала и завершала хоровое выступление третья.
Маша держала его за руку и не отпускала, даже когда он
пробовал вытащить руку, чтобы налить им водки.
улыбкой, совершенно преобразившей его сожженное загаром
очень усталое лицо. Он будто извинялся перед чужим человеком
за близких ему людей, устроивших такой кошачий концерт, и
Филипп почувствовал ревность, зависть и еще что-то
неопределимое.
встретили так, как встретили его эти девчонки...
Вешнепольский. Иван.
удивляясь тому, что этот человек так откровенно любим и
нужен всем трем "дамам", которых Филипп привык считать
своими.
как Александра встретила Ивана на улице, как они шли потом
до Машиного дома, как колотили в дверь и как Машка - дура! -
упала в обморок.
вдвоем со своей Машей, но он держался, принимая их
истерическую радость и еще не веря, что жив и здоров и-с
ними! Благодарный им за столь буйный прием, он молча
улыбался и тискал Машину руку, иногда прикрывая глаза, как
будто от боли...
на его руке, в счет не шла. Она ничего не видела и не
понимала, кроме того, что держится за эту большую,
загорелую, любимую руку...
прощаясь. Уже погруженная в машину, Александра стучала в
стекло и неистово махала рукой, как будто уезжала в
Антарктиду. - Я отосплюсь, немного сориентируюсь в ситуации
и позвоню.
- Сегодня мы видели друг друга первый раз в жизни".
за плечи. - Черт знает, что здесь творится. Я завтра же
позвоню. А Сашка пусть дома посидит.
холодно.
Hван. - Вылетела, как из-под земли, и пропала. Ни номеров,
ничего... Не думаю, что это случайность.
холодок.
Иван... Вы завтра, когда... выспитесь, позвоните мне на
мобильный. Договоримся о встрече.
Иван.
поговорите со мной.
говорил так, что Иван Вешнепольский, журналист и солдат,
обожженный боями и пленом, не стал ему возражать.
мотор "Хонды" на другой стороне.
приходя в сознание.
сообщила Филиппу, что сегодня вернулся Иван Вешнепольский.
тебя на пятый этаж потащу? Лифт-то опять не работает...
Ивана Вешнепольского Лада Ильина оказалась самой трезвой.
не слишком старалась напиться. Она была счастлива, что
вернулся Иван, счастлива, что счастлива Маша. Полвечера она
проревела над их внезапным сказочным воссоединением, а
полвечера - над своей загубленной жизнью.
его меньше всех, может быть, поэтому сразу увидела, как
чудовищно, непоправимо он изменился. Ни Санька, ни Маня в
счастливом угаре встречи не обратили на это внимания, а Лада
не могла отделаться от мысли, что это совсем не тот человек,
который в сентябре водил Александру в бар обедать.
громадный, широкий, необъятные плечи, руки-лопаты. Он носил
свитера, не признавая официальный пиджачно-галстучный стиль,
и, когда засучивал рукава, больше походил на кузнеца, чем на
журналиста. Ему совершенно не шла его легкомысленная светлая
машина, и, как подозревали редакционные барышни, поголовно в
него влюбленные, именно поэтому он купил массивную и широкую
"Тойоту".
дыхание. Ребенок, которого хочется утешить... А еще
несколько месяцев назад трудно было даже представить, что
Иван Вешнепольский способен вызывать жалость.
Безжалостная и беспристрастная камера сразу покажет то, что
увидела Лада, - безмерную усталость, пустые глаза, вялые,
раздавленные, что ли, эмоции, которые раньше били через
край, так что их приходилось сдерживать... И не будет Ивану
Bешнепольскому ни снисхождения, ни пощады, и останется ему
одна только смертная мука - не справился, не выстоял, не
удержал себя на этой стороне, шагнул туда, откуда уже не
вернуться обратно, в нормальную жизнь...
остальные места были уже давно заняты - и поплелась к
подъезду. Предстояла обычная ежевечерняя эпопея поиска
ключей. Происходила она обычно у подъездной двери, под
лампочкой.
вытаскивала из нее что угодно, но только не ключи, злилась,
совала все обратно... Иногда, придя в неистовство,
вываливала все содержимое на близстоящую лавочку и копалась
в нем, как собака в отбросах, так же по-собачьи рыча от
злости.
долго трясти перед его носом раззявленной сумкой не было
никакого резона. Сразу вспомнились все пережитые страхи и
Корнев Павел
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Рыбаков Вячеслав
Посняков Андрей