под мышки. Он оказался намного сильнее, чем я мог предположить. Принять
сидячее положение мне было сложно из-за пенькового узла, но после того,
как я сел, стало легче. Он не пытался поставить меня на ноги; я подполз
на коленях к краю кровати, а он, поддерживая меня под мышки и потихоньку
подтягивая, поднял и закатил меня на кровать. Наконец я перекатился на
спину, задыхаясь и заливаясь солеными слезами из-за болей в животе, а он
стоял и одобрительно кивал.
головой.
брат когда-то служил в полиции. Его убили бутлеггеры из Канады. А теперь
там совсем другие люди, другая разновидность людей. Где болит?
слово, и принялся расстегивать мне рубашку и "молнию" на брюках, чтобы
добраться до живота. Его полные губы сжались, и он покачал головой. -
Все в синяках, - сказал он. Он дотрагивался до меня, и я сжимался от
мучительной боли. - Болит, - констатировал он. Он сильнее сжал губы и
начал их покусывать, глядя на меня. - Думаю, будет лучше, если мы найдем
врача, - решил он наконец. Он огляделся вокруг:
улыбнулся своей ободряющей улыбкой и исчез из поля моего зрения. Я
слышал, как открылась и закрылась дверь, потом я закрыл глаза и решил,
что снова потеряю сознание. Я слишком долго боролся, чтобы не заснуть.
сознание. Я открыл рот и закричал, издав очень высокий и громкий звук,
на который я не считал себя способным, и тогда рука с запахом, вкусом и
фактурой кожи зажала мне рот. Я посмотрел поверх нее выпученными глазами
и снова увидел того же старика, пытающегося заставить меня замолчать.
Вам надо просто потерпеть.
очках в металлической оправе. В то время как в моем животе перемещались
огонь и лед, старик продолжал зажимать мне рукой рот, просто из
осторожности, и запах и вкус кожи наполнили все мои органы чувств.
мой брат рассказывал мне об этом. Бутлеггеры часто обрабатывали друг
друга, но никогда не оставляли следов.
взглянул на меня ясными маленькими глазами и сказал:
повязку на лицо. Конечно, вы не будете выглядеть как новенький, но
вполне сойдет.
немного поворочать, и несколько раз я почти терял сознание, но все же не
потерял. Хотя лучше было бы потерять. Затем он слегка отер кое-где мне
лицо мокрым тампоном, перебинтовал меня и с удовлетворением закивал,
глядя на результаты своей работы. Они со стариком отошли к дверям и
зашептались, а после этого врач ушел, а старик вернулся к моей кровати,
волоча за собой кресло.
вопросы. Заплатите мне завтра.
так больно, как прежде. Мой рот уже не был так сух, и теперь больно было
только глотать.
фамилия Стендиш. Я кивнул.
остановились. Я рискнул, и оказалось, что хотя бы это в их статье
правда, и вот я пришел, чтобы поговорить с вами. Дверь была приотворена,
и я увидел, что вы лежите на полу. Вот как все это было.
убили его, а он был один из лучших молодых рабочих во всем мире. Чак
Гамильтон был моим лучшим другом, и я горжусь, что работал с ним рядом.
И я знаю, и вы знаете, что они не собираются ничего делать тому, кто
убил Чака. Но пусть я сгорю в адском огне, если буду сидеть сложа руки и
помалкивать. Вы понимаете, о чем я говорю?
никогда не знали Чака и ничего о нем не слышали. Это мое дело, и я этим
займусь. Но я не знаю, с какого конца за него взяться. Поэтому-то и
пришел к вам, чтобы попросить о помощи.
дела. Это несправедливо, что никому нет дела.
осталось совсем мало. Теперь все рассуждают как бутлеггеры, и я подумал,
что если кто-то не боится пойти против всех, как вы с мистером Килли, то
вы наверняка хорошие люди.
себе-то не могу помочь.
быть, в этом залог успеха. А я знаю людей и кое-что о том, что здесь
происходит, и, возможно, в этом тоже залог успеха. Может быть, мы сумеем
объединиться и наподдать им.
но я чувствовал необъяснимое удовольствие при мысли, что встану на
сторону Гара Джефферса. Он обладал таким простым, ясным и разумным
взглядом на вещи! Я засмущался еще сильнее, но почувствовал, что в
присутствии этого старика смущение быстро развеется.
вам?
портфеля Уолтера...
заглянул внутрь.
растянулся в лукавой улыбке.
они могут со мной сделать?
которые могли бы вас защитить.
почти шестьдесят пять лет. Это очень много.
об этом, но сегодня позвольте мне сказать вам, что известно мне.
Помните, в том письме, которое вы сюда прислали, вы просили прислать
вырезки из газет или написать об известных нам случаях. Так вот, нет
никаких вырезок из газет и не может быть, и теперь, я полагаю, вам
понятно почему.
вчера на работе он сказал, что вроде нашел кое-что. Знаете, как это
делается. Он подмигнул мне, улыбнулся слегка и сказал, что у него есть
новости и он выложит их, когда приедут парни из профсоюза. Я просил его
пока помалкивать, чтобы не нарваться на неприятности, и он обещал.
осторожно. И я попытался объяснить это Джефферсу.
скользкий и вкрадчивый, и у него нет совести. Но я не могу себе
представить, что он убивает Гамильтона или приказывает его убить. У него
имеется обширное досье, в котором собраны газетные публикации, порочащие
наш профсоюз. Он готов к публичной схватке, у него полные пригоршни
грязи. Думаю, он не был бы настроен столь воинственно, если бы опасался,
что и против него есть компромат.
станет убивать кого-то, чтобы только удержаться на своем посту.
Гамильтон, должно быть, раскопал что-то такое, за что Флейш мог угодить
в тюрьму.
несколько раз покачал головой, злясь на себя за неопытность в таких
делах. - Не знаю, не знаю, может быть, я не прав, но я не вижу во всем
этом никакого смысла.
тронул ладонью мою руку. - Сейчас ни о чем не беспокойтесь и отдохните.
меня на сорок лет, и он назвал меня "мистер Стендиш". Я почувствовал
Лукин Евгений
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Свержин Владимир
Шилова Юлия