под ударами французской службы безопасности и полиции.
Он просмотрел список тех, кто не моргнув глазом выстрелил бы в президента.
На каждого из них в штаб-квартире французской полиции имелось досье,
толстое, как библия. Если б дело обстояло иначе, ему, Родину, не пришлось бы
прятаться в отеле заваленного снегом австрийского городка.
мысли. Если такого человека можно найти... Если такой человек действительно
существует. Не торопясь, обстоятельно Родин начал строить новый план в
расчете на этого человека, прикидывая возможные препятствия и способы их
преодоления. План оказался без изъянов, не споткнулся даже о секретность.
боль, вызванную долгим пребыванием в теплом, прокуренном номере. Он повернул
налево, к почте, и послал несколько коротких телеграмм своим коллегам,
живущим под вымышленными фамилиями в южной части ФРГ, Австрии, Италии и
Испании, сообщая, что уезжает на пять-шесть недель для выполнения срочного
задания.
его бегства от службы безопасности. Родин пожал плечами. Пусть думают, что
хотят, время объяснений закончилось.
отправившись на поиски человека, которого, возможно, и не существовало на
белом свете.
заруливал на стоянку, приземлившись на полосе 04 лондонского аэропорта. Он
прилетел из Бейрута. Среди пассажиров был высокий светловолосый англичанин,
с отменным загаром, полученным под жарким солнцем Среднего Востока.
Прекрасному настроению англичанина способствовал не только двухмесячный
отпуск в гостеприимном Ливане, но и внушительная сумма, переведенная из
банка Бейрута на его счет в Швейцарии.
когда недоумевающие и разъяренные полицейские похоронили двух немецких
инженеров-ракетчиков, каждый из которых получил пулю в спину. Их внезапная
кончина на несколько лет застопорила программу создания ракеты, начатую
Насером, и нью-йоркский миллионер, придерживающийся сионистских взглядов,
поздравил себя с удачным помещением капитала. Деньги англичанин отработал.
Пройдя таможенный досмотр, он взял такси и поехал в свою квартиру в
Мейфлауэ.
тонких досье в корочках из картона, которые Родин постоянно держал при себе.
В середине июня он вернулся в Австрию и поселился в Вене, в маленьком
пансионе Клейста на Брукнералле.
и в Рим, вызывая на совещание в Вену своих помощников. Они прибыли на
следующий день. Рене Монклер - на взятой напрокат машине из Больцано, Андре
Кассон - самолетом из Рима. Под вымышленными фамилиями и по поддельным
документам, так как они оба находились в самом верху в списках резидентов
СДЭКЭ в Италии и Австрии и агенты службы безопасности тратили немало сил и
денег, пытаясь держать их под наблюдением.
назначенного срока. Он попросил шофера такси остановиться на углу
Брукнералле и несколько минут поправлял галстук перед витриной цветочного
магазина, а уж затем быстро вошел в пансион. Родин, как обычно, поселился
под вымышленной фамилией, которой были подписаны телеграммы.
человеку за конторкой. Тот сверился с регистрационной книгой.
таблички на дверях. Найдя нужную дверь, он поднял руку, чтобы постучать, но
ее грубо схватили сзади. Обернувшись, Кассон увидел над собой мрачное,
заросшее щетиной лицо с ничего не выражающими глазами под густыми бровями.
Мужчина выскользнул из ниши, находившейся в дюжине футов от лестницы, и,
несмотря на тонкий ковер, Кассон не услышал звука его шагов.
похищение Арго из отеля "Эден-Вольф". Но тут он узнал в гиганте польского
легионера, воевавшего под началом Родина в Индокитае. Он знал, что Родин
иногда использует Виктора Ковальски для особых поручений.
он. Брови Ковальски чуть шевельнулись при упоминании имени его босса. - Я -
Андре Кассон.
табличкой "64".
дверь.
Ковальски. - Все нормально, капрал, я знаю этого человека.
что-то сказал Ковальски и закрыл дверь. Поляк вернулся в нишу.
газовым камином. Несмотря на середину июня, на улице сыпал холодный мелкий
дождь, а они оба привыкли к теплому климату Северной Африки. Кассон снял
плащ и сел перед огнем.
он.
избавиться от документов, - он указал на толстый конверт, лежащий на столе у
окна рядом с брифкейсом. - Поэтому я и привез Виктора. Что бы ни случилось,
он даст мне шестьдесят секунд, и я успею уничтожить бумаги.
удовлетворенности. - Но мы подождем Рене. Я просил его прийти в четверть
двенадцатого, чтобы вы не появились в коридоре одновременно. Виктор
нервничает, когда вокруг много незнакомых людей.
происходит, когда нервничающий Виктор достает из-под левой подмышки
тяжеленный кольт. В дверь постучали. Родин подошел к ней и прижался ртом к
дереву.
Монклером. Левая рука Виктора прижимала обе руки бухгалтера к его бокам.
Прошел в комнату, скорчил гримасу Кассону, улыбающемуся из кресла. Дверь
закрылась, и Родин объяснил своему второму помощнику причину такой
подозрительности.
плохо сидящем на нем мятом костюме. Как и большинство бывших военных,
привыкших к форме, Родин и Монклер чувствовали себя неуютно в гражданской
одежде.
у кровати он достал бутылку французского коньяка и вопросительно посмотрел
на гостей. Те кивнули. Родин разлил коньяк по стаканам и два отнес Монклеру
и Кассону. Все выпили, оба путешественника сразу согрелись.
военным. Но в отличие от Родина, служил не в полевых частях, а при штабе.
Последние десять лет - в финансовом подразделении Иностранного легиона. К
весне 1963 года он стал казначеем ОАС.
одевался, как управляющий банка. Этот пост он занимал в Алжире. Он был
координатором подпольной деятельности ОАС - НСС на территории Франции.
и по разным причинам. У Монклера был сын, девятнадцатилетний юноша,
проходивший службу в Алжире в то время, когда его отец вел финансовые дела
базы Иностранного легиона под Марселем. Майор Монклер так и не дождался
возвращения сына. Его похоронил патруль Легиона, занявший деревню, где
партизаны держали захваченного в плен рядового Монклера. Но отцу сообщили
подробности того, что они сделали с юношей перед смертью. В Легионе тайное
быстро становится явным.
Центральное управление его банка находилось в Париже, так что он не остался
бы без работы и после потери Алжира. Но он участвовал в мятеже поселенцев
1960 года, став одним из его организаторов в родном городе Константине. Даже
после этого он сохранил свою должность, но по тому, с какой скоростью
закрывались счета постоянных клиентов, понял, что дни Франции в Алжире
сочтены. Вскоре после военного мятежа, когда мелкие фермеры и торговцы без
гроша в кармане тысячами потянулись в метрополию, он помог ОАС ограбить
собственный банк на 30 миллионов старых франков. Младший кассир прознал и
доложил о его участии в ограблении, на этом и закончилась банковская карьера
Кассона. Он отослал жену с двумя детьми к ее родственникам, а сам
присоединился к ОАС. Он лично знал несколько тысяч человек, симпатизирующих
этой организации и проживающих во Франции.
Конан-Дойль Артур
Мацумото Сэйте
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Корнев Павел