Чтение 31–й страницы книги ~Досье "ОДЕССА"~

сам, а мои друзья. Хотите с ними встретиться?

- Я встречусь со всеми, кто желает помочь мне, - ответил Миллер,
заинтригованный уловками Мотти.

- Хорошо. Выходите из отеля и поверните налево по Шиллерштрассе. Через
два квартала увидите кафе "Линдеманн". Ждите меня там.

- Когда идти? Прямо сейчас?

- Да. Я бы сам к вам пришел, но друзья не позволяют. Так что не мешкайте.

Мотти повесил трубку. Миллер надел пальто и вышел из гостиницы. Повернув
налево, прошел полквартала. Тут что-то твердое впилось ему сзади в ребра.
Из-за угла вывернула машина.

- Садитесь на заднее сиденье, герр Миллер, - сказал Петеру кто-то прямо в
ухо.

Дверь машины открылась, Миллера снова ткнули под ребра чем-то твердым. Он
нагнулся и забрался в машину. Помимо водителя, там был еще один человек, на
заднем сиденье. Он подвинулся, освободил место Миллеру. Петер почувствовал,
как в машину залез и тот, кто остановил его на улице. Потом дверь
захлопнулась, и автомобиль отъехал от тротуара.

Сердце у Миллера бешено колотилось. Он оглядел сидевших рядом, но никого
не узнал. Мужчина справа, тот, что открыл Миллеру дверь, негромко сказал: "Я
завяжу вам глаза", - вынул нечто похожее на большой черный носок и пояснил:
"Вам ни к чему видеть, куда мы едем".

Носок натянули Миллеру на голову до самого носа. Петер вспомнил холодные
голубые глаза человека в отеле "Дрезен" и слова Визенталя: "Будьте осторожны
- эти люди миндальничать не станут". Потом он вернулся мыслями к Мотти и
подумал, как могло получиться, что один из них читал газету на иврите в
Центре еврейской общины.

Машина ехала минут двадцать, потом затормозила и остановилась. Миллер
услышал, как открылись ворота. Автомобиль вновь рванулся вперед, но тут же
остановился. Миллеру помогли выйти и провели по двору в дом - он
почувствовал на лице сначала холодный ветер улицы, а потом теплый воздух
помещения. За спиной захлопнулась дверь, Миллера заставили спуститься на
несколько ступенек, видимо, в подвал, хотя там было тепле, а кресло, в
которое его усадили, покрывал хороший чехол.

Чей-то голос сказал: "Снимите повязку", - и носок убрали. Миллер заморгал
- глаза отвыкли от света.

Помещение, куда он попал, располагалось явно под землей - окон не было.
Но под потолком гудел вентилятор. Подвал был обставлен удобной и дорогой
мебелью. Он, по-видимому, предназначался для собраний: у дальней стены стоял
длинный стол с восемью стульями. Посреди, на круглом коврике, располагался
кофейный столик. Больше в подвале, кроме пяти кресел, ничего не было.

У длинного стола, светясь извиняющейся улыбкой, стоял Мотти, а те двое,
что привезли Миллера - оба крепкие мужчины средних лет, - облокотились на
спинки кресел справа и слева от Петера. Напротив сидел четвертый мужчина.
Водитель остался наверху, у входной двери, решил Миллер.

Четвертый мужчина был, очевидно, за главного. Он устроился в кресле, а
трое его подчиненных стояли. На вид ему было около шестидесяти. Он был
тощий, костлявый, с впалыми щеками и крючковатым носом. Но больше всего
беспокоили Миллера его глубоко запавшие пронзительные глаза. Глаза фанатика.

- Добро пожаловать, герр Миллер, - произнес старик. - Извините за то,
каким странным способом вы попали сюда. Мы воспользовались им, чтобы
безболезненно вернуть вас в отель, если вы откажетесь от моего предложения.
Мой друг, - он указал на Мотти, - сообщил, что вы разыскиваете некоего
Эдуарда Рошманна. И чтобы подобраться к нему, готовы проникнуть в "Одессу".
Но одному вам это не удастся. А нам выгодно иметь в "Одессе" такого
человека, как вы. Поэтому мы согласны вам помочь. Понятно?

- Значит, вы не из "Одессы"?

Старик поднял брови:

- Боже мой, вы поставили все с ног на голову. - Он закатал левый рукав
рубашки. На плече синими чернилами был вытатуирован номер. - Аушвиц, -
пояснил старик. - А они, - он указал на стоявших рядом, - отведали
Бухенвальда и Дахау, - он расправил рукав и продолжил:

- Герр Миллер, кое-кто считает, что убийц нашего народа нужно отдавать в
руки правосудия. Мы с этим не согласны. Сразу после войны я разговаривал с
английским офицером и одну его мысль пронес через всю жизнь. Он сказал:
"Если бы они убили шесть миллионов англичан, я тоже сотворил бы памятник из
черепов. Но не тех, кто погиб в концлагерях, а тех, кто загнал туда людей".
Это простая, но убедительная логика, герр Миллер. Я и мой люди решили после
войны остаться в Германии лишь с одной целью - мстить. Мы фашистов не
арестовываем. Мы убиваем их как крыс. А звать меня Леон.

Четыре часа Леон допрашивал Миллера, пока не убедился, что намерения
журналиста искренни. Как и многие до него, Леон не понял, что двигало
Петером, и вынужден был признать, что журналиста толкало отвращение к
злодеяниям фашистов. Покончив с вопросами, Леон откинулся на спинку кресла и
долго разглядывал молодого человека.

- А вы понимаете, сколь рискованно пытаться проникнуть в "Одессу", герр
Миллер? - спросил он наконец.

- Могу себе представить, - сказал Миллер. - Ведь я слишком молод.

Леон покачал головой:

- Внедрять вас туда под вашим собственным именем бессмысленно. Во-первых,
у них есть списки всех бывших эсэсовцев, и Петер Миллер там не значится.
Во-вторых, вы должны постареть по крайней мере на десять лет. Словом, надо
превратить вас в другого человека, некогда на самом деле бывшего эсэсовцем.
На поиски такого уйдет много времени и хлопот.

- Неужели такой вообще найдется?

Леон пожал плечами:

- Это должен быть человек, смерть которого нельзя проверить. Прежде чем
принять кого-нибудь в свои ряды, "Одесса" тщательно его экзаменует. И
экзамены эти не из легких. Чтобы успешно их сдать, вам придется несколько
недель прожить с настоящим офицером СС, который научит вас обращению и
поведению, расскажет обо всех тонкостях. К счастью, такой человек у нас
есть.

- Но почему он этим занимается? - изумился Миллер.

- Тот, о ком я говорю, - странная птица. Это бывший капитан CC, искренне
раскаявшийся в содеянном. Его замучила совесть, и он вступил в "Одессу",
чтобы сообщать властям о местонахождении разыскиваемых военных преступников.
Он и теперь занимался бы этим, если бы его не разоблачили в "Одессе". Чудом
ему удалось спастись, и сейчас он живет под чужим именем неподалеку от
Байройта.

- Что мне еще придется выучить?

- Все о том, в кого вы перевоплотитесь. Где и когда он родился, как попал
в СС, где обучался и служил, номер части, фамилию командира и прочее. Кроме
того, за вас должен поручиться кто-то, чьему слову в "Одессе" поверят.
Устроить все это непросто. На вас, герр Миллер, мы потратим много времени и
хлопот.

- Но ради чего?

Леон поднялся и прошелся по ковру.

- Мы хотим мстить. Поэтому нам нужен не только Рошманн, но и другие
скрывающиеся от властей фашисты. Их имена вы нам и добудете.

Миллер понимающе кивнул и спросил:

- А вы пытались внедрить своих людей в "Одессу" раньше?

- Дважды, - ответил Леон.

- Ну и как?

- Труп первого выловили потом из канала. При пытках у него вырвали все
ногти. Второй просто исчез. Ну что, не передумали?

Миллер пропустил вопрос мимо ушей:

- Если вы столь тщательно работаете, почему их разоблачили?

- Они оба были евреи из концлагерей, - объяснил Леон. - Мы попытались
свести татуировку с их рук, но шрамы остались. Кроме того, они подвергались
обрезанию. Вот почему, когда Мотти сообщил, что нашел немца, настроенного
против СС, я этим заинтересовался. Кстати, вы обрезаны?

- Нет, разумеется.

Леон удовлетворенно кивнул:

- Значит, ваши шансы улучшаются. Остается лишь изменить вашу внешность и
обучить вас очень опасной роли.

Было далеко за полночь. Леон взглянул на часы и спросил:

- Вы ужинали?

Журналист покачал головой.

- Мотти, - произнес Леон, - нашего гостя следует покормить.

Мотти улыбнулся, кивнул и вышел.

- Вам придется переночевать у нас, - оказал Леон Миллеру. - И не
пытайтесь уйти. На двери три замка, и все закрываются снаружи. Дайте мне
ключи от машины, и ее пригонят сюда. Лучше на несколько недель убрать
"ягуар" подальше от людских глаз. По счету в отеле заплатим мы, а ваши вещи
перенесем сюда. Утром вы напишете письма родителям и девушке, если она у вас
есть, объясните, что в ближайшие несколько недель, а может быть, и месяцев
они вас не увидят. Понятно?

Миллер кивнул и вынул ключи от машины. Леон передал их одному из мужчин,
тот сразу же ушел.

- Утром мы отвезем вас в Байройт к нашему офицеру СС. Его зовут Альфред
Остер. У него вы и поселитесь. Я с ним договорюсь. А пока извините, мне надо
идти. Искать человека, в которого вы перевоплотитесь.

Он встал и вышел. Вскоре вернулся Мотти, неся поднос с ужином и несколько
одеял. Он оставил Миллера в компании холодного цыпленка, картофельного
салата и растущих сомнений.

***

На севере от Мюнхена в Главном госпитале Бремена дежурный ранним утром
обходил вверенных ему больных. Кровать в дальнем конце палаты была
отгорожена высокой ширмой. Дежурный, пожилой мужчина по фамилии Гартштейн,