местные фермеры - католиками. В Ольстере это несовместимые
понятия, поэтому у молодого Карло не было друзей-мальчишек.
Он дружил с лошадьми, а лошадей в округе было предостаточно.
Скакал верхом еще до того, как смог дотянуться до педалей
велосипеда. У него в пятилетнем возрасте был свой пони, и он
до сих пор помнил, как приезжал верхом в деревню, чтобы
купить на полпенса шербет в кондитерской мистера Сэма Гэйли.
настоянию матери, которая была англичанкой и происходила из
зажиточной семьи. Итак, последующие десять лет он учился быть
англичанином и растерял характерные черты Ольстера как в
манере говорить, так и в привычках. На каникулы он приезжал
домой, к своим лошадям и поросшим вереском выгонам. Знакомых
сверстников в Каслдерге у него не было, поэтому каникулы
проходили для него в здоровом одиночестве, долгих прогулках
верхом, когда он мчался галопом, со свистом рассекая воздух.
его родители погибли в автокатастрофе на дороге в Белфаст.
Ему было двадцать два года. Он приехал домой в красивых
черных крагах, перепоясанный черным ремнем и с зеленым
беретом десантника на макушке. После похорон согласился
продать старую, почти обанкротившуюся льняную фабрику, запер
дом и вернулся в Портсмут.
пехоте до окончания срока пятилетнего контракта и,
возвратившись к гражданской жизни, менял работу за работой,
пока не поступил на место клерка в лондонский торговый дом с
большими интересами в Африке. Отрабатывая в течение первого
года испытательный срок в Лондоне, он разобрался в запутанной
структуре компании, в торговых и банковских операциях,
распределении доходов, образовании холдинговых компаний и
системе заведения тайных счетов в швейцарских банках. После
года практики в Лондоне был назначен на место помощника
управляющего филиалом компании в Уганде, откуда через
некоторое время отправился в Конго. Итак, вот уже шесть лет
он был наемником, часто живя вне закона: в лучшем случае
считался солдатом по найму, в худшем-наемным убийцей. Беда в
том, что после того, как ты стал наемником, назад пути нет. И
вопрос не в том, что нельзя устроиться на работу в какую-
нибудь фирму. Можно, если приспичит, в конце концов под чужим
именем. Да и не забираясь так высоко, всегда можно было бы
наняться на работу шофером грузовика, охранником или, если уж
совсем припрет, чернорабочим. Главная проблема заключалась в
том, чтобы с этой работой смириться. Сидеть в конторе,
выполняя приказы какого-то недоноска в темно-сером костюме,
смотреть с тоской в окно и вспоминать заросли джунглей,
раскидистые пальмы, запах пота и пороха, натужные крики
людей, перетаскивающих джип через переправу, металлический
привкус страха по рту перед началом атаки и дикую,
безудержную радость от того, что остался в живых после.
Помнить все это и вновь засесть за бухгалтерские книги, а по
вечерам втискиваться в переполненную загородную электричку
просто невозможно. Он знал, что сживет себя со света, если
такому суждено будет случиться. Потому что Африка кусает,
словно муха це-це, и, однажды попав в кровь, ее яд не выходит
до конца жизни.
очередную работу.
можно раздобыть информацию, в том числе имя и адрес
первоклассного наемника. Главная проблема чаще всего
заключается в том, где начать поиски и к кому обращаться.
вышел и, взяв такси, отправился на Флит Стрит. Через
приятеля, работающего в редакции одной из центральных
лондонских газет, он проник в архив газетных материалов и
рассказал сотруднику хранилища, какая именно тема его
интересует. Следующие два часа он провел, изучая архивные
папки, содержащие все вырезки из британской прессы за
последние десять лет, касающиеся наемников. Там были статьи о
Катанге, Конго, Йемене, Вьетнаме, Камбодже, Лаосе, Судане,
Нигерии и Руанде, краткие сообщения, комментарии,
редакционные статьи, обзорные материалы и фотографии. Он
прочитал все, уделяя особое внимание фамилиям авторов.
случае упоминалось слишком много имен, псевдонимов, кличек,
прозвищ, и он прекрасно понимал, что многие из них вымышлены.
Он искал имя специалиста по наемникам, литератора или
журналиста, чьи материалы достаточно убедительно
свидетельствовали о том, что автор хорошо разбирается в
предмете, умело ориентируется в лабиринте противоречивых
сведений о сомнительных и истинных подвигах, вынося на суд
читателей продуманное, взвешенное суждение. К концу второго
часа он уже знал нужное имя, хотя никогда раньше не слышал о
существовании этого человека.
в одном стиле, характерном для англичанина или американца.
Автор, судя по всему, знал, о чем пишет, и упоминал наемников
самых разных национальностей, обходясь без излишнего
восхваления и сенсационных подробностей их карьеры, от
которых должны были мурашки по спине ползать. Эндин записал
фамилию журналиста и названия трех газет, в которых были
напечатаны статьи, факт, скорее всего означающий, что автор
нигде не числится постоянно.
адрес репортера. Он жил в маленькой квартирке на северной
окраине Лондона.
подземного гаража здания "МэнКона" и направился на север, в
гости к журналисту. В квартире было темно, и никто не ответил
на звонок в дверь. Эндин надеялся, что владелец квартиры не
уехал надолго за границу, и это подтвердила женщина, живущая
на первом этаже. Он с радостью отметил, что дом был совсем
небольшой и не шикарный, можно было надеяться, что репортер
испытывает нужду в деньгах, как это обычно бывает с теми, кто
трудится на вольных хлебах. Он решил вернуться утром.
которой была написана фамилия журналиста, в восемь часов на
следующее утро, и через полминуты из динамика под
металлической решеткой в стене рядом с подъездом послышалось
шипенье и прозвучал голос: "Да".
моя фамилия Харрис. Уолтер Харрис. Я - бизнесмен. Нельзя ли
перекинуться с вами парой слов?
дверь в квартиру была распахнута. В проеме стоял человек, к
которому он пришел. Когда они уселись в гостиной, Эндин
перешел непосредственно к делу.
- Пришел сюда, как представитель консорциума друзей,
объединенных по одному принципу. У всех есть деловые интересы
в одном государстве Западной Африки.
намечается государственный переворот. Президент
придерживается умеренных взглядов, человек вполне разумный,
судя по тому, как там идут дела, и очень популярный в народе.
Один из моих деловых партнеров узнал от своего подчиненного,
что переворот, если он произойдет когда-нибудь, будет делом
рук коммунистов. Вы меня понимаете?
армии выступит в поддержку переворота, если, конечно, все не
произойдет настолько внезапно, что возникнет сумятица и
ситуация полностью выйдет из-под контроля. Иными
словами, оказавшись перед свершившимся фактом, основная
часть армии может согласиться перейти на сторону новой
власти, коль скоро станет ясно, что переворот удался.
Но если попытка окажется не настолько успешной, большинство
армии, как нам всем кажется, выступит в поддержку президента.
Вам, вероятно, известно, что, как показывает практика, все
зависит от двадцати часов, следующих за переворотом.
для успеха переворота, заговорщикам необходимо сначала убить
президента. Если он останется в живых, переворот может
провалиться, если вообще произойдет, и все будет в порядке.
Таким образом, вопрос о дворцовой безопасности приобретает
все более важное значение. Мы связывались с друзьями из Форин
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс
Сапковский Анджей
Майер Стефани
Березин Федор