предоставится возможность понюхать пороху. Для Бенни Ламбера
это был сигнал к резкому отходу в противоположном
направлении. Как ни странно, его не стали задерживать.
Вернувшись во Францию, он начал повсюду представляться
наемником, а позже решил вдобавок назваться торговцем
оружием. Первое не соответствовало истине, а в том, что
касается второго, его многочисленные связи давали возможность
время от времени доставать кое-что, обычно пистолеты для
мафии, а порой даже вещицы посолидней. Ему удалось
познакомиться с одним африканским дипломатом, который за
вознаграждение был готов предоставить годный к употреблению
сертификат получателя в виде письма на посольском бланке,
скрепленном соответствующей печатью. Полтора года тому назад
он упомянул об этом в разговоре с корсиканцем по фамилии
Лангаротти.
то издалека вдруг позвонил корсиканец, сказав, что на
следующий день или в воскресенье его навестит Кот Шеннон. Он
слыхал о Шенноне, но прежде всего знал то, как яростно
ненавидит ирландского наемника Шарль Ру. В кругах наемников в
Париже давно ходили слухи, что Ру готов выложить хорошие
деньги каждому, кто наведет его на Шеннона, когда тот
объявится. Поразмыслив, Ламбер согласился остаться дома и
ждать визита Шеннона.
он, когда Шеннон закончил объяснять, что ему нужно.- Мой
человек еще в Париже. Мне с ним, понимаешь, частенько
приходится иметь дело.
но он был уверен, что сможет провернуть эту аферу.
французски, одну из тех, которым научился в Конго, хотя даже
в самом большом французском словаре "Ларусс" ее не сыщешь.-Я
заплачу тебе тысячу фунтов, и этого больше чем достаточно.
франков по текущему курсу.
цыпленку,- сказал Шеннон.- Или лучше, попрошу этим заняться
корсиканца, а он из тебя все кишки выпустит.
тысячу фунтов и через четыре дня получишь свою ксиву, и все
втихаря.
половину - когда получу письмо.
получится. Ирландец ему не доверял.
и получишь оставшиеся пять сотен.
делать? В конце концов, он решил сначала достать письмо,
получить деньги и только после этого связаться с Ру.
рассвете.
такси было нестерпимо жарко. Сухой сезон был еще в разгаре, и
небеса над плантациями масличных пальм сверкали слепящей
голубизной, без единого облачка. Шеннон не возражал. Приятно
снова побывать в Африке, хотя бы всего полтора денька, даже
после утомительного шестичасового бессонного перелета.
Европы. Знакомые звуки и запахи, крестьяне, вереницей
бредущие вдоль дороги на базар, группы женщин, облаченных в
одежды вроде индийских сари с кувшинами и тюками на головах,
удивительно неподвижными - будто приклеенными.
утренний базар. Под навесами из пальмовых листьев, у хлипких
лотков, крестьяне переговаривались, торговались, продавали и
покупали. Женщины суетились вокруг прилавков, а мужчины чинно
сидели в тени и говорили о важных проблемах, понятных только
им самим. Голые темнокожие ребятишки копошились в тени, снуя
под ногами своих родителей и ползая под прилавками.
он вдыхал влажные запахи пальм, дыма костров и болотной гнили
от зацветших бурых речек. Он еще из аэропорта позвонил по
телефону, который дал ему журналист, и знал, что его ждут.
Около полудня подъехал к вилле, спрятавшейся в тени
небольшого частного парка в стороне от дороги.
подмышек, прежде чем разрешили расплатиться с такси и войти
внутрь. Во дворе он узнал в лицо одного из личных помощников
человека, к которому приехал. Слуга широко улыбнулся ему и
склонил голову. Он подвел Шеннона к одному из трех домов,
стоящих в тени парка, и впустил в пустую гостиную. Ему
пришлось ждать в одиночестве полчаса.
кондиционера сушит его взмокшую одежду. В этот момент
скрипнула дверь, и за его спиной послышалось шарканье
сандалий по кафельному полу. Он обернулся.
аэродроме. Та же роскошная борода, тот же густой низкий
голос.
терпится вернуться?
и они пожали друг другу руки.
кажется, есть вещи, которые нам с вами неплохо было бы
обсудить. У меня возникла смутная идея.
генерал,-но я всегда готов выслушать ваши идеи. Если мне не
изменяет память, в свое время они были у вас весьма удачными.
мог бы воспользоваться. Это преданность ваших людей. А мне
нужны люди.
а они продолжали обсуждать что-то, склонившись над столом,
где были разложены нарисованные Шенноном схемы. Он ничего не
взял с собой кроме чистых листков бумаги и набора цветных
фломастеров. На случай пристрастного досмотра на таможне.
солнца и в течение ночи вырабатывали план. Только в три часа
утра была вызвана машина, чтобы отвезти Шеннона на побережье,
в аэропорт, к отлету утреннего рейса в Париж.
шофером, они вновь пожали друг другу руки.
отозвался генерал.-Через два месяца люди там будут.
долгой дороги, бессонные ночи, бесконечная вереница
аэропортов и гостиниц, переговоров и встреч. Это выжало из
него все соки. В машине, направляющейся к югу, он впервые
заснул за последние два дня. И продремал в самолете до самого
Парижа. Полет слишком часто прерывался, чтобы можно было no-
человечески выспаться. Сначала час просидели в Уагадугу,
потом где-то на Богом забытом аэродроме в Мавритании и,
наконец, в Марселе. В "Ле Бурже" он прилетел только около
шести часов вечера. Шел к концу День Пятнадцатый.
Мартин Торп садился в ночной поезд, следующий по маршруту:
Лондон-Глазго-Стирлинг и Перт. Оттуда ему предстояло
пересесть на местный поезд до Данди, где находилась контора
старой адвокатской фирмы "Далглиш и Далглиш". В портфеле у
него лежал документ, подписанный в конце недели леди
Макаллистер и засвидетельствованный миссис Бартон, а также
чеки, выписанные цюрихским Цвинглибанком, в количестве
четырех штук, каждый на сумму 7500 фунтов стерлингов,
достаточную для того, чтобы купить 75000 штук из числа акций
компании "Бормак", принадлежащих леди Макаллистер.
купе первого класса в спальном вагоне, за окном которого все
быстрее пробегала платформа вокзала "Кингс Кросс". Через
двадцать четыре часа дело будет сделано, и он вернется домой,
а еще через три недели в Совете директоров компании "Бормак"
появится новый человек, послушно исполняющий приказы,
Каменистый Артем
Браун Дэн
Соломатина Татьяна
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей