Чтение 13–й страницы книги ~Банка с червями~

прошмыгнул худенький мальчонка лет тринадцати, с густой гривой черных волос.
На нем был белый тренировочный костюм. Лицо блестело от пота, и он едва
переводил дыхание. Я запер дверь и велел ему пройти в комнату. Он с
любопытством оглядывал гостиную.

- Как тебя зовут, сынок? - спросил я, опускаясь в кресло.

Все еще озираясь, паренек пожевал нижнюю губу и обратил на меня черные
глаза:

- Джой. Я работаю на Пита.

- Ты слышал, что с ним стряслось?

Джой сглотнул, и его грязные руки сжались в кулаки.

- Просто не верится, - сказал я. - Ну садись.

Он заколебался, потом примостился на краешек стула напротив меня.

- Почему ты пришел сюда, Джой?

- Мы с Томом братья...

- Том - это тот парнишка? Он снова сглотнул и кивнул.

- Сочувствую тебе, Джой. Всей душой сочувствую, поверь мне.

Лицо у него затвердело, глаза сузились.

- Сочувствием не поможешь, - выдавил он хрипло.

- Это я понимаю. Так зачем же ты пришел? Джой провел кончиком языка по
пересохшим губам:

- Вы ведь заплатили Питу двадцать баксов, чтобы он следил за Джошем
Джонсом. Верно? Мне стало не по себе.

- Ну?

- Пит велел следить за Джошем мне и Тому. Пит сказал: разузнаем
что-нибудь, вы заплатите еще. Пит был честный. Он сказал, что деньги мы
разделим на троих.

- Ты знаешь, кто их убил?

- Кто-то из той тройки. Кто - не знаю.

- А что ты знаешь?

Блестя глазами, он наклонился ко мне:

- Знаю, где сейчас прячутся мужчина и женщина. Том пошел сказать об этом
Питу, тут-то их обоих и убили.

Меня прошиб пот:

- Джой, ты полицейским ничего не говорил?

- После того как они засадили моего отца, я с полицейскими дела не имею.
- Черные глаза мальчика сверкнули.

- А что с твоим отцом?

- Его приговорили к десяти годам. Ему сидеть еще пять лет.

Я стал успокаиваться.

- Так где же эти двое?

Джой долго и пристально смотрел на меня, потом спросил:

- А сколько вы заплатите за то, что я скажу, мистер Андерсен?

Я вынул свой тощий бумажник и незаметно для Джоя проверил его содержимое.
Потом вынул бумажку в десять долларов и протянул мальчишке.

Он покачал головой:

- И меня могли убить, как Тома.

- А ты будь поосторожнее, Джой.

- Все равно меня могут убить, - тихо повторил он.

Борясь с самим собой, я вынул еще одну десятидолларовую бумажку:

- Больше не могу, Джой. У самого пусто. Мальчишка поколебался, но потом
протянул руку и взял деньги:

- Они в баре "Аламеда". Я даже рот открыл:

- Не верю!

- Сегодня в пять утра Джонс вывел этих двух из своего дома и отвел их в
бар "Аламеда". Они вошли через черный ход. А Джонс потом вернулся к себе.
Сейчас там мой брат Джимбо наблюдает.

- Ах у тебя есть еще один брат?

- Да. Тоже на Пита работал.

- Продолжайте наблюдать за этими людьми. Я вам попозже еще заплачу. Мне
надо знать, ходили ли они куда-нибудь. И смотрите, будьте осторожны.

Мальчишка поднялся, сунул деньги в карман брюк, кивнул и пошел к дверям.

- Подожди, Джой. А где тебя найти?

- В Рачьем тупике. Как раз рядом с Крабьим двором. Дом номер два. На
верхнем этаже. Там мы с братьями снимаем комнату.

- А с матерью что?

- Покончила с собой, когда отца посадили, - с каменным лицом ответил
Джой. - Так что теперь только мы с Джимбо остались.

- Береги себя, Джой, - сказал я.

Я проводил его до двери, потом вернулся в кресло.

И начал думать.

Поффери и его жена прятались на пиратском острове, размышлял я. Нэнси их
навещала и привезла на яхте в город. Джош Джонс сперва приютил их у себя, а
потом отвел в "Аламеду". Почему в "Аламеду"? Наверно, через Глорию Корт
договорился с Диасом, что тот спрячет их в баре. Конечно, это место куда
более безопасное, чем квартира Джоша. А к Глории он пошел потому, что она -
бывшая жена Хэмела, видно, он и при ней служил на яхте. Вроде бы пока все
понятно, неясно только, почему такая славная молодая женщина, как Нэнси,
помогает паре отъявленных террористов. Может быть, они ее чем-нибудь
припугнули?

Я нетерпеливо затушил сигарету. Так что же мне-то делать? Я знал, как
должен был поступить. Должен позвонить в полицию и сообщить, где укрывается
Поффери и его жена. Только что мне от этого будет? Ничего, кроме
неприятностей. Лепски начнет допытываться, откуда мне известно, где они. И
даже если мне удастся придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение, все
равно я на этом ничего не заработаю. Вознаградить меня никто и не подумает.

И тут мне пришло в голову, что настало время поговорить с Нэнси Хэмел.
Выяснить, не согласится ли она платить мне за молчание.

Я поморщился. Придется соблюдать крайнюю осторожность. Меньше всего мне
улыбалось, чтобы меня обвинили в шантаже. Только шантаж ли это?

С тех пор как я служил в агентстве, я повидал всяких шантажистов. Меня
для этого и использовали, чтобы сажать их за решетку. И до сего дня я всегда
считал, что шантаж - это самое гнусное из всех преступлений.

Но разве я буду шантажировать Нэнси Хэмел? Я хочу только доверительно
поговорить с ней. Хочу предупредить, что знаю о том, как она помогает
Поффери, и знаю, где он и его жена прячутся. Объясню ей, что заработки у
сыщиков незавидные. Улыбнусь при этом самой искренней из своих улыбок. И
конечно, если мы придем к какому-нибудь соглашению, я обо всем забуду и все
будут счастливы. Так что решать ей.

Ну разве это шантаж?

Деловое соглашение - с этим не спорю. Но никак не шантаж.

Мне довольно легко удается дурачить других, но уж когда я берусь дурачить
самого себя, тут мне нет равных.

Глава 4

На следующее утро, часов около десяти, я вошел в кабинет Гленды. Она
разбирала почту.

- Привет, трудовая пчелка! - сказал я, опираясь руками на край стола и
склоняясь над ней. - Как дышится в такой солнечный денек?

Гленда не подняла глаз от письма:

- Что тебе нужно? Почему ты не при деле?

- Ошибаешься, радость моя. Я как раз о нем и хлопочу. Где эти анонимные
письма? Мне они нужны. По-моему, стоит выяснить, на какой бумаге они
написаны. Гарри подал мне одну идею.

- Ищи сам. - Она махнула рукой в сторону картотеки и продолжала читать.

- Куча новых дел? - спросил я, найдя оба письма.

И, не дождавшись ответа, спрятал письма в бумажник и убрался.

Спустившись в гараж, я сел в свой "мазер" и поехал в "Загородный клуб".
Здесь я припарковал машину и с "Ньюсуик" в руках уселся в вестибюле ждать.

В это утро я поднялся рано и уже написал два отчета, запасшись к тому же
их копиями. К доверительной беседе с Нэнси Хэмел я был вполне готов. Сидя в
вестибюле, я размышлял о ней. Вспоминал, какое впечатление на меня произвела
ее фотография и какое она сама, когда я ее уже увидел. Почему-то я был
твердо уверен, что, если поведу себя правильно, мы с ней легко поладим, а уж
я приложу все усилия, чтобы вести себя правильно.

Около половины одиннадцатого в вестибюле появилась Нэнси, в теннисном
костюме с ракеткой в руке. Она подошла к портье - почтенному негру с
курчавыми волосами. Он широко улыбнулся ей.

- Скажите, Джонсон, миссис Хайби уже здесь? - спросила она.

Я сидел недалеко, так что все слышал.

- Она на корте, миссис Хэмел.

Нэнси улыбнулась, кивнула и через вестибюль направилась к выходу на
корты. Я проводил ее взглядом. Она очень мило покачивала бедрами.

Посидев пятнадцать минут, я вышел на террасу и увидел, что они с Пенни
Хайби уже играют. "Поговорю с ней за ленчем", - решил я, спустился к
бассейну, разделся и поплыл. Бассейн был набит битком, в нем хватало и
худых, и толстых, и стройных, и настоящих очаровашек.

Я провел там час, потом вытерся, оделся и пошел на корты. Нэнси с Пенни
все еще играли.

Я нашел свободное кресло под зонтиком и сел. Сразу подоспел официант. Я
заказал виски и кока-колу. Он принес напитки, я заплатил, дал ему на чай, и
он ушел.

- Мистер Андерсен, не так ли? - раздался голос рядом со мной. Я поднял
глаза и узнал агента Хэмела - Мэла Палмера. Он стоял передо мной в
безукоризненном белом тропическом костюме.

Я улыбнулся широкой дружеской улыбкой, хотя, по сути, мне было вовсе не
до улыбок. Меньше всего я жаждал увидеть здесь его.

- Привет, мистер Палмер. - Я вскочил. - Выпьете со мной?

Он опустился своим грузным тело л на стул, и тут же к нему подскочил
официант. Палмер заказал розовый джин, откинулся на спинку стула и устремил