Чтение 8–й страницы книги ~Банка с червями~

хотел погреться на солнышке.

- Я дам вам свою. Я ведь видел, как вы приплыли. Лодку, наверно, у Тони
взяли?

- Да, у него. Взял напрокат на целый день. Так дашь мне удочку?

- Конечно, сейчас найду ее. - Он скрылся за грязной занавеской, и мне
было слышно, как он там возится.

Немного погодя он вышел, неся хорошенькую маленькую удочку и банку с
наживкой.

Я положил на стойку свои последние пятьдесят долларов.

- На всякий случай, вдруг я свалюсь за борт, - усмехнулся я, беря у него
удочку. - До пяти я вряд ли вернусь. Ничего?

Он подвинул деньги обратно ко мне:

- Мы же с вами ветераны, босс. От вас мне никаких залогов не надо.

Я был рад заполучить свои деньги обратно. Поблагодарив бармена, я
вернулся к лодке. Выйдя в открытое море, приглушил мотор и снова переоделся
в свой обычный костюм, засунул форму в сумку и опять поплыл к островам.
Обогнув ручей, ведущий к убежищу хиппи, я остановился в четверти мили от
устья под плакучими ветками деревьев. Распаковал бутерброды и принялся
жевать и думать.

Почему этот парень прячется тут, на острове? Он не дезертир. Он здесь
вдвоем с какой-то женщиной, или вещи на столе все же принадлежат Нэнси? "И
еще, - подумал я, - такая палатка стоит недешево. А у хиппи с виду за душой
и десяти центов не наберется. Значит, его содержит Нэнси".

От нечего делать я начал удить, однако настроения не было. Меня одолевали
сомнения и догадки, но я так ничего и не придумал. Мне не хватало информации
и фактов. Тем не менее ситуация меня интриговала.

Около трех часов я услышал отдаленный рокот мотора. Убрав удочку, я
схватился за свисающие ветки и подтянул под них лодку.

Через несколько минут я увидел, что к острову приближается яхта Хэмела.
Она свернула в ручей, сбавила скорость и скрылась из вида.

Я не двигался. Вдруг Нэнси оставила Джоша Джонса караулить? Если он меня
обнаружит, все пропало. Лучше подождать, решил я. Медленно протек час. Я
сидел в лодке, бил москитов и изнывал от жары. Затем я услышал, как снова
заводят мотор, через минуту показалась яхта и стремительно понеслась к
городу.

Я решил побеседовать с хиппи еще раз. Можно наврать, что у меня кончился
бензин, поинтересоваться, не продаст ли он мне хоть немного. Конечно, я
ничем не выдам, что знаю, что лодки у него нет, и с материком его связывает
Нэнси. Я не мог поручиться, любовник он ее или нет, но готов был спорить,
что на этот остров его доставила она, она же купила палатку и прочее.

Я завел мотор и поплыл по ручью. Привязал лодку к столбу и быстро пошел
по вьющейся тропе, не стараясь двигаться бесшумно.

Дойдя до поворота, откуда тропа выводила на поляну, я повернул и разом
остановился.

На поляне было пусто, и она выглядела унылой и заброшенной. Палатка,
складные стулья, приспособления для барбекю - все исчезло. Сомнений не было:
моя птичка - косматый хиппи - упорхнула под присмотром Нэнси и Джоша Джонса.
Как только они приехали, мой приятель рас сказал обо мне, и они разом решили
сложить пожитки и убраться прочь.

По крайней мере, теперь можно было сделать вывод; этот хиппи что-то
натворил. Он не мог рисковать и боялся, что я расскажу кому-нибудь, где он
прячется.

Я подошел по утоптанной траве к квадрату, оставшемуся от палатки. При
таких поспешных сборах он мог и забыть что-нибудь. Поискав несколько минут,
я нашел дешевую никелированную зажигалку, которую видел на столе. Вдруг мне
и дальше повезет и окажется, что на никелированной поверхности сохранились
отпечатки пальцев. Вынув платок, я накрыл им зажигалку и поднял ее с земли.
Тщательно замотав находку в платок, я сунул ее в карман. Поискав еще и
убедившись, что больше ничего не осталось, я поспешил к лодке.

Было уже шестнадцать тридцать. Придется еще заехать в Мейткомб-Кей и
вернуть удочку. Значит, в агентство я вернусь не раньше семи вечера. Может,
еще успею застать Гарри Мэдоуза, нашего заведующего лабораторией.

***

Я завел мотор и поплыл в Мейткомб-Кей.

Когда я вернулся в агентство, Гленда уже собиралась уходить.

- Полковник на месте? - спросил я.

- Вы разминулись на пять минут. - Она холодно посмотрела на меня. - Что
нового?

- Ничегошеньки. Весь день от нее не отставал, - соврал я. - Вела себя,
как все примерные жены, - ходила по магазинам, глазела на витрины, пила чай
с подружками, потом отправилась домой. Боже, до чего я ненавижу эту слежку
за женами!

- Это входит в твои обязанности, - отрезала Гленда и удалилась.

Я пошел в лабораторию, она находилась в конце коридора. Гарри Мэдоуз,
сидя на табурете, рассматривал что-то в микроскоп.

Гарри - высокий, худой старик, ему около семидесяти. Раньше он возглавлял
городскую полицейскую лабораторию, а когда пришел его час уходить на пенсию,
Парнэлл предложил ему перейти к нам. У нас в агентстве лаборатория была
маленькая, но прекрасно оборудованная. Мэдоуз с радостью ухватился за
предложение, он не мог себе представить, что будет делать, сидя дома.

- Привет, Гарри, - сказал я, закрыв за собой дверь. - Все еще трудишься?
Гарри поднял глаза и кивнул.

- Скорей забавляюсь, - ответил он, - коротаю время, все лучше, чем сидеть
перед телевизором. Что тебе от меня нужно?

Я протянул ему все еще завернутую в платок зажигалку.

- Взгляни, Гарри, нет ли на ней отпечатков? Если есть, сними их, я бы
хотел их сличить.

- Ладно, Барт, к утру будет сделано. Собираешься послать их на проверку в
Вашингтон?

- Безусловно. Хочу проверить, как положено, - и, уже подходя к дверям,
спросил:

- А про эти анонимные письма, которые тебе передал Чик, что-нибудь
удалось выяснить?

- Напечатаны на машинке "IBM - ,82C" с шариковой головкой, шрифт
"делегат". Я пытал ся найти на этих письмах отпечатки, но с ними обращались
осторожно - следы такие неясные, что ничего не дают. А вот бумага, на
которой они напечатаны, представляет интерес. У меня имеются образцы всех
видов писчей бумаги, которая продается в нашем городе. Такой здесь нет. Мне
кажется, бумага итальянская. Но это только предположение.

Я знал, что предположения Гарри обычно всегда оправдываются, и намотал
себе на ус, что ими надо заняться в свое время.

- А где письма?

- Я отдал их Гленде, приложил к отчету.

- Хорошо, Гарри. Если найдешь на этой зажигалке отпечатки, дай мне знать.
Пока!

Я вернулся к себе. Чик уже ушел. Сев за стол, я стал соображать.

Куда Нэнси девала этого хиппи? Не могла же она привезти его в гавань, где
всегда полно народу. Случись кому-нибудь увидеть, что он сходит с ее яхты,
сразу пойдут сплетни. Будь я на месте Нэнси, я оставил бы парня в трюме до
трех ночи, когда в гавани никого не будет, тогда можно было бы без особого
риска вывести его на берег.

И я решил провести ночь на набережной. Времени у меня было еще
достаточно. Я вынул из стола свой полицейский револьвер 38-го калибра,
зарядил его и, вложил в кобуру. Потом вышел из кабинета и спустился на лифте
в гараж.

Через три часа стемнеет; Интересно, свободна ли сейчас Берта, подумал я,
но решил, что, пожалуй, звонить ей не стоит. Еще заставит везти ее в дорогой
ресторан, а мне надо беречь деньги.

Я поехал в гавань, припарковал машину и пошел бесцельно слоняться среди
ларьков, где торговали рыбой и фруктами, а потом свернул к стоянке яхт.

Эл Барни, как обычно, сидел на своей любимой тумбе с банкой пива в руке.
Я постарался обойти его. Смешавшись с рыбаками и туристами, я прошел мимо
незамеченным.

"А не заглянуть ли мне в бар "Аламеда"? - подумал я. - Посмотрю, что
представляет собой эта Глория Корт - первая жена Хэмела - и ее дружок
Альфонсо Диас, а заодно пообедаю".

Подходя к причалу, я замедлил шаги. У набережной покачивалось больше
сотни роскошных яхт. Яхта Хэмела втиснулась между другой моторной яхтой и
парусной шлюпкой. Сходни были убраны, а перед трапом в брезентовом кресле
восседал Джош Джонс и строгал дощечку устрашающего вида ножом.

Я осторожно бросил на него беглый взгляд и прошел мимо. Похоже было, что
он находится на посту, а это подтверждало мою догадку, что хиппи спрятан в
каюте. Я нисколько не сомневался, что до полуночи, когда гавань начнет
пустеть, с яхты никто не сойдет, поэтому, слегка ускорив шаг, направился в
дальний конец набережной, в бар "Аламеда".

Была среда, и большинство баров не могло похвалиться обилием посетителей.
Они наполнялись в конце недели, когда рыбаки и портовые рабочие, получив
деньги, приходили покутить.

По дороге к "Аламеде" я прошел мимо киоска с книгами и журналами.
Пробившись поближе к прилавку, я увидел среди прочих книги Раса Хэмела, все
в ярких обложках, которые манили призывными сексуальными сценами. Одну из
этих книг под названием "Любовь всегда одинока" я купил. На ее обложке
красовалась грустная девушка со сногсшибательной грудью.

Я продолжил свое путешествие по набережной и наконец пришел в "Аламеду".
Вход в бар был завешен сеткой от мух. Отодвинув ее, я вошел в большой зал.
Слева от входа подковой изгибался бар, на возвышении пианист-негр тихо
наигрывал на рояле какие-то печальные джазовые мелодии, вокруг стояли
накрытые столики.