Джеймс Х. ЧЕЙЗ

НЕТ УБЕЖИЩА ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ

Глава 1

Стоял жаркий летний полдень, я был дома один. Я хотел воспользоваться
этим обстоятельством и хорошенько поразмыслить о себе самом и о том,
способен ли преодолеть ту пропасть, которая постепенно разделяла нас с
Линдой. Я хотел также взвесить наше финансовое положение, которое рисовалось
далеко не в розовых тонах.

Линда была у Гарри Митчелла. Я не пошел к ним, отговорившись занятостью.
Линда, пожав плечами, взяла купальный костюм и уехала, получив от меня
неопределенное обещание заехать за ней позже. Я знал, что ей безразлично,
заскочу я к Митчеллам или нет.

Это воскресенье оказалось одним из тех немногих выходных, когда я мог
побыть один, так как из-за поломки фильтра мы не наполнили бассейн. Такой
благоприятный случай следовало использовать. И поэтому я сидел на солнцепеке
и искал ответа на свои мысли. Мне тридцать восемь лет, я в хорошей
физической форме, и судьба наделила меня творческими способностями. Более
трех лет назад я с успехом зарабатывал себе на жизнь в качестве постоянного
корреспондента "Лос-Анджелес-геральд". Работа меня не увлекала, но приносила
приличный доход, а поскольку незадолго до этого я женился на Линде, у
которой были большие запросы, приличный доход многое значил.

Как-то вечером в Сан-Франциско я забрел на один из множества скучных
приемов, которые устраиваются для того, чтобы серьезные люди могли
встретиться там и поговорить о своих делах, в то время как их жены
сплетничают. Там не было ничего интересного для меня, но если бы я не пошел,
то мог бы упустить что-то важное, а я принципиально стараюсь ничего не
упускать.

Я стоял, прислонившись к стене, вертел в руке стакан с виски и
прикидывал, не пора ли исчезнуть, когда ко мне по дошел Генри Чендлер. Про
Чендлера говорили, что он обладает громадным состоянием. Его империя
охватывала такие области, как производство вычислительных машин, кухонной
техники и хранение свежемороженых овощей. Помимо всего прочего, ему
принадлежали газета "Калифорния тайме" и популярный журнал мод для золотой
молодежи. Он был одним из самых известных людей в городе, где на его деньги
была выстроена даже церковь. Из всех влиятельных граждан города он был самым
щедрым и самым нелюбимым.

- Менсон? - он внимательно посмотрел на меня темными прищуренными
глазами. - Я слежу за вашими статьями, и они мне нравятся. У вас есть
талант. Зайдите ко мне завтра в десять ноль-ноль.

Я зашел к нему утром и выслушал его предложение. Он хотел основать
журнал, который должен выходить раз в месяц, называться "Голос народа" и
распространяться по всей Калифорнии. Целью журнала должна стать критика.

- Этот штат - гнездо коррупции и мошенничества, - заявил Чендлер. - В
моем распоряжении имеется организация, способная поставлять необходимую
информацию в соответствии с вашими замыслами. Я предлагаю вам пост главного
редактора, так как считаю, что вы справитесь с этим. Я навел справки и
вполне доволен результатами. Сотрудников себе подберете сами. Много вам не
понадобится, потому что выпуском и тому подобным займется штат моей газеты.
О расходах не беспокойтесь. Если журнал прогорит, вы получите компенсацию в
размере двухгодичной оплаты, но, думаю, он не прогорит. У меня здесь схема,
и я хочу, чтобы вы с ней ознакомились. Как видите, вам будет обеспечена
всемерная поддержка. Вашей целью будет ворошить осиные гнезда. Если
возникнут обвинения в дезинформации, я позабочусь, чтобы не было
неприятностей. У меня есть первоклассное детективное агентство, которое
будет в вашем распоряжении. Я хотел бы разъяснить вашу задачу, которая
состоит не в том, чтобы копаться в грязном белье. Это нам не нужно. Нет, я
хочу оказать нажим на администрацию штата, на полицейский аппарат, хочу
вскрыть махинаций, преследовать коррумпированных чиновников. Вас это
интересует?

Я взял схему с собой и изучил ее. Это была величайшая удача в моей жизни.
Мы с Линдой обсудили это предложение, она была взволнована так же, как и я.

Она без конца повторяла:

- Тридцать тысяч! Наконец-то мы выберемся из этой дрянной квартиры!

Я встретил Линду на вечере, устроенном каким-то честолюбивым политиканом,
и сразу же влюбился. Сейчас, сидя на солнце, я вспоминал тот момент, когда
увидел ее в первый раз. Она показалась мне самой восхитительной женщиной из
всех, которых я когда-либо встречал. Очаровательная, светловолосая, с
большими прекрасными глазами и фигурой, которая могла совершенно свести с
ума любого скульптора: полная грудь, тонкая талия, округлые бедра и длинные
стройные ноги. О, это - совершенная женщина! Ей импонировало, что я пишу
заметки о светской жизни и встречаюсь со сливками общества. Она сказала, что
я кажусь ей "необычайно романтичным". Сама она немного подрабатывала, будучи
одной из хозяек салона этого честолюбивого политика. Она украшала своим
присутствием общество, развлекала гостей, предлагала им выпить, но не более
того, как заверяла меня она.

Мы поженились через неделю после нашей встречи. Наша первая брачная ночь
могла бы послужить мне предостережением. Она лишь терпеливо отдалась мне,
словно выполняла привычную работу. Я надеялся, что со временем разбужу ее
страсть, если проявлю достаточное терпение. Но мне это не удалось. Пожалуй,
позже я понял, что ее единственная страсть - деньги. Я был настолько без ума
от нее, что позволял тратить сверх наших возможностей. Она вечно что-то
покупала: сумочки, украшения, всевозможную чепуху, а я потакал ей, так как
хотел, чтобы она была счастлива. И все же ее ничто не удовлетворяло. Ей не
нравилась наша маленькая квартирка, она хотела иметь свою машину. Я любил
ее, но старался урезонить. В конце концов я посчитал с карандашом в руке,
что нам просто не по карману все ее прихоти. Но это Линду не интересовало.

- Ведь ты же знаменитость, - настаивала она, - о тебе повсюду говорят, и
зарабатывать ты должен соответственно своему положению.

В тот момент, когда ситуация стала критической, и появился Чендлер со
своим предложением.

- Я уже знаю, куда мы переедем, - заявила Линда. - В Истлейк. Там чудесно
и есть буквально все. Завтра поедем и посмотрим. Можно сразу выбрать себе
дом.

Я ей напомнил, что еще не получил этого места и даже не решил, приму ли я
его, да и Истлейк безумно дорог, и, если мы там поселимся, моих тридцати
тысяч в год окажется слишком мало.

Это была наша первая серьезная ссора, и я прямо испугался ярости Линды.
Она топала на меня ногами, швыряла вещи, и я так растерялся, что уступил.
Стоило мне пообещать, что я приму предложение и поеду в Истлейк, как она
упала в мои объятия, прося прощения за то, что погорячилась, Я поехал к
Чендлеру и сказал, что принимаю его предложение. Он сидел за письменным
столом и казался воплощением величественного финансового магната.

- Отлично, Менсон. Контракт для вас уже готов, - он помолчал, испытующе
взглянул на меня, прищурив глаза. - Да, вот что еще... Вы будете бороться с
коррупцией и обманом. Вы должны уяснить, что постоянно будете на виду, как
золотая рыбка в аквариуме. Вы обязаны соблюдать осторожность и никому не
давать повода для каких-либо нападок. Золотым рыбкам негде спрятаться -
помните это! Посмотрите на меня, я - квакер и горжусь этим. Я верю в бога, и
моя личная жизнь безупречна. Никто не может упрекнуть меня в чем бы то ни
было. И вы тоже не смеете стать объектом критики. Вам это ясно? Ни капли
алкоголя, когда вы за рулем, никаких связей с женщинами. Вы живете в
благополучном и счастливом браке, и он должен оставаться таковым. Никаких
долгов. Вам нельзя делать ничего такого, к чему могут придраться обиженные
люди. Стоит вам сделать один неосторожный шаг, как на вас набросятся все
газеты штата. Теперь у вас есть великая цель - преследовать коррупцию и
нечестность, вы приобретете множество врагов, которые постараются свалить
вас при первой же возможности.

Поскольку я нуждался в его 30 тысячах, я сказал, что все понимаю. Однако
после того как подписал контракт и вышел из его кабинета, меня начало
беспокоить неприятное чувство.

У меня уже были долги, в банке числился перерасход. И еще была Линда,
которая, не переставая, сорила деньгами. И при всем этом у меня хватило
глупости согласиться на покупку дома в Истлейке. Это был изысканный район
вилл, выстроенных для тех, кто мог себе такое позволить. Цены роскошных
комфортабельных домов колебались в пределах 75 тысяч. Такой дом был полной
чашей: ковры, посудомойки на кухне и даже система автоматической поливки
газонов, а в самом Истлейке - клуб, конюшни, теннисные корты, плавательный
бассейн, поле для гольфа с освещением и большой супермагазин, в котором
можно было купить все, начиная от запонок и кончая продуктами. Истлейк
казался Линде раем на земле. Она заявила, что мы просто не сможем жить ни в
каком другом районе. И потому я купил дом, который обходился мне в год в
десять тысяч долларов.

Мы переехали, и Линда была счастлива. На мебель ушли все сбережения. Мне
пришлось признать, что дом действительно превосходный, и я гордился, что
купил его. Однако в глубине души меня страшили расходы, связанные с
покупкой. Наши соседи были в большинстве своем моложе нас, но у меня
создалось впечатление, что в финансовом плане они обеспечены значительно
лучше. Каждый вечер мы либо принимали гостей, либо сами шли в гости. Линда,
разумеется, захотела собственную машину, и мне пришлось купить "остин", но
ей этого было мало. Она требовала все новых и новых трат: ее приятельницы
постоянно щеголяют в новых нарядах, так почему она время от времени не может
менять гардероб? Она не умела готовить, и домашнее хозяйство наводило на нее
скуку. Мы наняли Сисси, крупную негритянку, которая приезжала через день в
старом облупленном "форде". Каждый ее визит обходился мне в 20 долларов. Мой
тридцатитысячный заработок, который казался таким великолепным, когда я
подписывал контракт, теперь свелся к нулю. Но журнал имел успех. Хоть этому
я мог порадоваться. Мне повезло, так как я по лучил в сотрудники двух самых
выдающихся репортеров, каких только мог иметь: Уолли Митфорда и Макса Берри,