большие металлические жбаны на голове и на плечах.
наша главная проблема. - Он нажал на клаксон, когда какой-то индеец пытался
перебежать дорогу. - Очень тупой народ. Солнце сделало их такими. Я
приготовил маршруты по самым лучшим местам. Синьора Видаль будет очень
довольна. - Он хитро посмотрел на меня. - А синьор Видаль очень богат?
индейцев носило сомбреро, белые рубашки и темные бесформенные штаны вроде
шаровар. На женщинах поверх платьев из легкой хлопчатой ткани были надеты
цветные передники.
Берди.
американцы просят только меня быть их гидом.
Мой чемодан тут же подхватил бой. Я посмотрел на часы. Был полдень.
продумаем план экскурсий.
будут рады, что я пришел раньше. Они меня редко видят.
достопримечательностей. Но Ривера постарался убедить меня в том, что ничего
значительного не упустил из виду.
совершать утром, а днем лишь в прохладные дни. После ленча полагается сиеста
(дневной отдых). - Он с надеждой взглянул на меня.
утомительно.
должна быть вычищена до блеска. Помните: обслуживание по высшему классу.
Неплохо бы вообще заменить машину, так как эта модель устарела.
побрился, переоделся и спустился в бар. Спустя час, когда я приканчивал свой
второй скотч и пытался выудить какую-нибудь информацию из "Нью-Йорк Трибюн",
в баре появился Генри Видаль. Как Олсон и говорил, Видаль не достигал и пяти
футов. С массивными плечами и торсом борца, с короткими и толстыми ногами,
маленькими ступнями. На нем была красная рубашка с открытым воротом и такие
узкие черные брюки, что очень четко обрисовывали линию талии и плотно
прилегали к крепким ногам. Брюки были стянуты белым широким ремнем с золотой
пряжкой. Голова была совершенно лысой, что очень подчеркивало массивный лоб,
а седеющая борода прикрывала столь же массивную челюсть. Но самой
выразительной частью его лица, конечно, были маленькие, блестящие глаза,
которые сразу и полностью приковывали вас к себе. Притягательность их была
несомненна. Они, казалось, могут проникнуть везде: сквозь стекла окон,
сквозь толщину стен. В них застыла надменность, уверенность, сознание силы.
Их нельзя было спутать ни с чьими другими глазами. Я поднялся ему навстречу.
бармен.
был немного крепок... Садитесь.
дотрагивайтесь до спиртного. Курить и пить - значит разрушать свой мозг...
Мне сказали, что на вас можно положиться. Я окружаю себя только надежными
людьми. Это Дайер посоветовал мне взять вас. Вы должны будете сопровождать
мою жену во время экскурсий. Этим грязным даго доверять нельзя. - Его
скрипучий голос строчил над моим ухом, как пулемет. - Уверен, что вы
справитесь. Я обо всем предупредил жену еще дома... но уж если женщине
взбредет что-нибудь на ум... - Издав лающий смешок, он продолжал: -
Сан-Сальвадор - вонючая дыра. Никакого порядка, никакой организованности.
Наверняка скоро вспыхнут волнения. Да вы и сами, наверное, видели всю эту
грязь и нищету, пока ехали из аэропорта. Позорно так жить в наше время.
залпом.
обращаясь ко мне, сказал: - Жена пошла спать... говорит, что устала. Не
понимаю... я никогда не устаю, а у женщин вечно то головные боли, то
усталость... Вы женаты? Вижу, что да... ваша жена тоже устает?.. Все они
одинаковы... Ну, ладно, мне пора.
слегка обалдевать от него.
Наверняка знаете... в этой дыре нечего смотреть, но она относится к этому
иначе, - он схватил мою руку и тут же вылетел из зала.
Олсон, когда сравнивал его с заведенным мотором. Я подумал о жене. Неужели
он также разговаривает и с ней?
раз на нем был черный, шелковый костюм, белая рубашка и небесно-голубой
галстук.
подняться в номер семь на четвертом этаже. С вами хочет поговорить синьора
Видаль.
Проходя по коридору, я раздумывал над тем, что это за женщина - синьора
Видаль.
вздрогнуть.
было столько, что можно было подумать, что перед вами или оранжерея, или
цветочный магазин. Высокая, темноволосая, стройная женщина стояла у окна.
Хотя и прошло шесть лет, но я тотчас узнал ее, и все во мне оборвалось. Мое
сердце не переставало любить ее.
мне, а ее восхитительные губы прижались к моим, слившись с ними в долгий,
восхитительный поцелуй.
глазами. Руками она прикрывала обнаженную грудь. Лежа рядом, я смотрел на
нее, не в силах оторвать взгляда. Мне казалось, что продолжается сон,
который грезился все эти шесть долгих лет. Все предосторожности были
отброшены с первым же поцелуем. Мгновенно мы очутились в постели,
обнаженные, алчущие друг друга... Сейчас мы немного успокоились. Она отняла
руки от груди и закрыла лицо.
следовало всего этого делать. Тебе трудно понять мои чувства. Когда я
узнала, что ты переехал в Парадиз-Сити, я так рвалась к тебе. Мне так много
хочется тебе сказать. - Она быстро посмотрела на часы. - Но это позже. Надо
одеваться. У нас впереди целых пять дней. Ты не знаешь, что он за человек.
Если он когда-либо что-нибудь заподозрит, он уничтожит тебя. У него злой и
мстительный характер, поверь мне. Осторожней выходи.
дрожала.
проскользнул к боковой лестнице, спустился на третий этаж и вошел в свой
номер. Пройдя в ванную и оглядев себя в зеркало, я увидел на своей щеке
пятно от губной помады. Вид у меня был бледный и испуганный. Холодная вода
немного освежила меня. Выйдя затем на балкон, я вдохнул жаркий и влажный
воздух. Полная луна освещала вечерний город. Где-то вдали мягко звучала
музыка, а в тени пальм раздавался женский смех.
опасным. Мы оба потеряли голову, так безрассудно отдавшись заполнившему нас
чувству. Я вспомнил ее слова: "Ты не представляешь, что это за человек. Если
он чтонибудь заподозрит, он уничтожит тебя".
это знал. Зря бы она говорить этого не стала. Затем мои мысли переключились
на Роду. А если вдруг она узнает? Она будет не менее мстительна, чем Видаль.
Обманутая женщина страшна и никогда не прощает. Может быть, отказаться от
всего, сослаться на недомогание и уехать? Смогу ли я проводить с ней целые
дни в обществе Риверы, не вызвав в нем подозрений? И все-таки я не мог
отказаться от нее: это было выше моих сил. Так, в раздумье, проходили час за
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Белоусов Валерий