Постепенно мои глаза привыкли к темноте: маленькая прихожая, кухня еще
меньших размеров, сортир был такой микроскопический, что я не понимал, что в
нем молено делать, разве что справлять нужду, стоя снаружи. Разглядывая это
убогое жилище, я на мгновение даже забыл, зачем пришел, углубившись в мысли
о суете всего земного, но вскоре отбросил эти отвлеченные рассуждения. Я шел
по тропе войны и ощущал в этом крысятнике чье-то присутствие. Может быть,
кто-то наблюдал за мной, ожидая, что я сделаю неверный шаг.
мгновение перед закрытой дверью, я толкнул ее, и она бесшумно растворилась.
Я стоял на пороге спальни, такой маленькой, что в ней смогла уместиться лишь
железная кровать с простынями неопределенного цвета, из шкафа, встроенного в
стену, торчали какие-то тряпки и костюмы, купленные, судя по всему, в самом
дешевом магазине готового платья.
притаившегося врага, и осторожно двинулся вперед в полутьме. Сделав два
шага, я увидел столик, стоящий в темном углу спальни, возле окошка с
опущенными шторами. А за столиком, опустив голову, сидел Тони Кастелло.
Что-то в его позе сразу насторожило меня и, лишь подойдя ближе, я понял, в
чем дело. У Тони были по локоть отрезаны руки!
тревоги: кто-то притаился за моей спиной. Не раздумывая, я резко повернулся,
готовый стрелять. Но квартира, как и прежде, была пуста. Видимо, меня
напугала крыса, отправляющаяся по своим крысиным делам. Я успокоился, но не
на долго. Обычно интуиция меня не подводит. Именно способность чувствовать
чужого за своей спиной не раз выручала меня на войне, и помогала в
теперешной профессии.
подозрительного. Вытерев носовым платком все поверхности, которых коснулись
мои пальцы, я покинул это невеселое место.
***
Германа Гранта.
следовало вычеркнуть из списка живых. Мне очень хотелось, чтобы с Грантом не
произошло того же.
наводило на мысль, что визит сюда может закончиться не слишком весело.
была тяжелая тишина. Я вдруг подумал, что события становятся неуправляемыми
и набирают при этом страшную скорость, и что если даже погибнут все
участники этой трагедии, мне так ничего и не удастся узнать. Что-то
ускользнуло от моего внимания с самого начала, какая-то ключевая деталь. Но
что? Что?!
безрезультатно. Нервы мои были напряжены до предела, поэтому приходилось
ходить чуть ли не на цыпочках.
одной из дверей раздались голоса. На улице было уже довольно темно, и в доме
стоял мрак. Я вытащил носовой платок и известным способом принялся открывать
дверь, стараясь, чтобы замок не щелкнул. На это мне понадобилось не более
пяти минут. Едва я собрался распахнуть дверь, как вдруг внизу послышались
шаги. Я моментально очутился в коридоре этажом выше и с бьющимся сердцем
стал прислушиваться к поскрипывающим ступенькам лестницы.
его, хотя на глаза он надвинул шляпу. Собственно, его невозможно было не
узнать, благодаря дурацкому плащу, туго стянутому в талии поясом. Руки
Шутник держал в карманах, и от всей его фигуры веяло самодовольством.
Ее кофейная кожа служила прекрасной маскировкой в темноте, и я смог
разглядеть метиску лишь потому, что она встала у окна, и ее силуэт чернел на
фоне затухающего неба.
с ним.
этому не возвращаться. Этот разговор показался мне более чем странным.
догадываясь о слежке. Вскоре он пересек улицу и сел в большой "крайслер". Я
отчаянно заметался по тротуару в надежде поймать такси. Наконец, мне
повезло. Вытащив полусотенную бумажку, я показал ее водителю:
заграбастав деньги, сунул их в нагрудный карман.
остановился перед прекрасным домом. На прощание таксист сказал:
дома Тони Кастелло, на месте привратника сидел молодой человек, которого
можно было бы даже назвать ангелоподобным, если бы не широченные плечи.
меня.
посетителей, а потом можете пройти в нужную квартиру, если там вас пожелают
принять.
хитрость. Оглянувшись, я заметил на светящемся табло цифру "5", значит, лифт
остановился на пятом этаже. Тогда я повернулся к настырному парню.
буквам, я покажу тебе мое водительское удостоверение.
во внутреннем кармане пиджака. Молодой человек привстал и слегка наклонился
вперед, ожидая удостоверения. Это было серьезной ошибкой с его стороны. В ту
же секунду локоть моей правой руки со страшной силой врезался ему в
переносицу. Этим трюком я пользовался очень редко, можно сказать, в
исключительных случаях. Но против такого приема никто не мог устоять. А этот
паренек устоял, да еще как! Захлебываясь кровью, он вцепился в край стойки и
медленно сполз на пол. Почему-то я вдруг пожалел его и даже захотел помочь,
но не смог разжать его стальную хватку. Такие типы бывают опасны, даже когда
теряют сознание. Так и не осев на пол, он начал подниматься, и я понял, что
если парень встанет, мне конец! Не теряя времени, я ударил его рукояткой
пистолета в висок, и только после этого он, разжав пальцы, понуро опустился
на ковер по другую сторону стойки. Даже привстав на цыпочки, я не смог
увидеть его, так ловко он закатился под стойку. Если уж я, знавший, что там
лежит человек, не видел его, то другие и подавно не заметят.
площадке оказалось шесть квартир, и я задумался, в которой из них живет
Шутник Вилли. Я бы, наверное, ни за что не догадался, но Вилли сам помог
мне. Верней, не он, а пистолет и пара злобных глаз, уставленных на меня.
поживей.
и весьма профессиональным жестом целился в меня из пистолета. У меня пропала
всякая охота хитрить. По части стрельбы я вряд ли мог равняться с этим
типом.
занимался болтовней, я успел осмотреться. Вез-де царила роскошь, указывающая
на хороший вкус и большие деньги. Мягкие бухарские ковры, мохеровые накидки,
позолота, фрески. В углу бар с набором напитков, которых так жаждет душа
пьющего мужчины. Панорамные окна закрыты кокетливыми занавесочками.
Единственное, что меня смущало кроме пистолета, так это прямо-таки кричащие
тона мебели.
нарочно.
его реакцию, но лицо Шутника Вилли было наполовину закрыто большими темными
очками. Я стоял на пороге большого салона, в то время как он попирал своими
непомерно маленькими ножками светлый бухарский ковер посреди комнаты.
тоном и начал наклоняться.
руках, и я рванул его на себя что было силы так, что ноги Шутника резко
взлетели вверх, а сам он растянулся на полу. Через мгновение я уже сидел на
нем, выкручивая руку с пистолетом. Пока я занимался его правой рукой, Вилли,
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Белогорский Евгений
Лукин Евгений
Сертаков Виталий