Чтение 16–й страницы книги ~Фанатик~

Бейглер нерешительно вошел в кабинет доктора Хертца:

- Извините меня, шеф... Террел поднялся:

- О'кей, доктор, будем считать, что так и было. Но есть одна вещь..,
пожалуйста, ничего не говорите журналистам. Судя по всему, дело подпадает
под юрисдикцию Вашингтона, так как это ни больше ни меньше как
государственная тайна.

- Да.., да, конечно. Я понимаю.

Глядя, как доктор пьет кофе, пытаясь унять дрожь в руках, Террел
недовольно поморщился и вышел в коридор. Бейглер вышел за ним.

- Представляете, наш Ловис вообразил, что он Шерлок Холмс. - Нотки
презрения ясно слышались в голосе Бейглера. - Поговорите с ним.

Террел поднялся вслед за Бейглером по лестнице. Они вошли в палату
Форрестера, где детектив Фред Хесс из отдела по расследованию убийств, сидя
на кровати, что-то заносил в записную книжку, а доктор Ловис,
патологоанатом, наблюдал, как двое санитаров укладывают на носилки тело
Фреда Льюиса.

Толстый коротышка, доктор Ловис, пользовался заслуженным уважением
Террела. Они давно работали вместе, и Террел всегда прислушивался к мнению
Ловиса.

- Что-нибудь не так, док? - спросил он, когда двое дюжих санитаров унесли
носилки.

- Из того, что мне говорили, следует, что это и есть орудие убийства. -
Он указал на ножку табуретки, лежавшую в пластиковой упаковке на столе. - На
ней имеются следы крови и мозга. На первый взгляд, именно этим и был убит
санитар. Но я сильно сомневаюсь. Череп проломлен гораздо более тяжелым
орудием! Ножка табуретки сама бы треснула от такого сильного удара. Санитара
убили специальной дубинкой или же стальным прутом, я так думаю.

Террел глянул на Хесса:

- А что ты думаешь, Фред?

- Док совершенно прав. Я целиком поддерживаю его версию. И еще одна
вещь... На ножке нет отпечатков пальцев. Тот, кто ее держал, был в
перчатках.

Террел задумчиво почесал нос.

- С чего бы Форрестеру надевать перчатки? - спросил он сам себя. - Да и
были ли они у него вообще?

- Я спрашивал, - ответил Хесс. - Перчаток у него не имелось.

- Но ведь он мог стереть отпечатки пальцев.

- Тогда он стер бы и следы крови. Вновь Террел задумался:

- Пропало ли что-нибудь из одежды?

- Голубой костюм, рубашка, белье, носки и ботинки. Я попросил Мейсона
проверить гардероб.

Террел глянул на разломанный табурет, валявшийся в углу палаты.

- Итак, никаких отпечатков пальцев?

- Никаких.

- Так... Возьмите табуретку. Проведем следственный эксперимент: можно ли
ножкой нанести столь сильный удар?

Пока Хесс отдавал распоряжения своим людям, Террел спустился в вестибюль,
где находился Бейглер.

- Ничего нового, Джо?

- Практически ничего. Я разговаривал со сторожем. Он спал, но все же
утверждает, что ночью здесь проезжала машина. Какое это было время ночи, он
сказать не может.

- Машина? Откуда? Зачем? Здесь же тупик.

- Он не уверен в этом, но все же...

- Это очень важно, Джо. Если он слышал, что здесь проезжала машина,
следовательно, кто-то помогал Форрестеру. А это намного усложнит наши
поиски.

- Док полагает, что Льюиса убили около двух ночи. Это дает Форрестеру два
часа форы. Если его увезли на машине, то посты на дорогах ни к чему - мы
опоздали.

- Вполне вероятно, что Форрестеру кто-то помогал. Он проломил череп
Льюису. Было ли у Форрестера орудие, которым он мог это сделать? Где он мог
его прятать? Почему подбросил нам ножку табурета?

Послышался шум винтов вертолета. Террел и Бейглер вышли из здания и
спустились на лужайку. Уже почти рассвело.

- Уильяме оперативен, - заметил Террел, наблюдая, как тяжелый армейский
вертолет на бреющем полете прочесывает окрестности клиники. - Молодцы! Но
зря теряют время. Если у Форрестера была машина, он находится уже за много
миль отсюда.

- Может быть, объявить тревогу в пяти соседних штатах, шеф? - спросил
Бейглер.

- Я спрошу об этом у Уильямса. Нужно возвращаться в управление. Если мы
объявим тревогу, об этом тут же пронюхают газетчики и раструбят по всему
миру. Форрестер - очень важная птица. Продолжай расследование, Джо. Важна
любая зацепка.

Террел вернулся в управление чуть позже семи утра. Он прошел в кабинет,
позвонил, чтобы принесли кофе, и вызвал Макса Якоби.

- Ничего нового? - спросил он молодого детектива.

- Практически ничего, - ответил тот. - Обнаружен труп молодой женщины.
Она работала в клубе "Гоу-гоу". Вышла из бард навеселе и свалилась в воду.

- Ерунда. Поручи это дело Лепски, - нетерпеливо сказал Террел. - О
Форрестере ничего не слышно?

- Нет, сэр.

Зазвонил телефон, и Террел взмахом руки показал, что Якоби может уйти.
Затем он поднял трубку.

- Я Марвин Уоррен, - послышался голос. - Буду к середине дня. Я уже
послал к вам Джесса Гамильтона из ЦРУ. Он должен быть у вас с минуты на
минуту. Какие новости?

Террел знал Марвина Уоррена только заочно. Тот возглавлял
научно-исследовательский институт ракетостроения и являлся очень важной
особой. Еще ему говорили, что Уоррен неплохой человек и с ним легко найти
общий язык. Террел почтительно, но без подобострастия изложил выводы доктора
Ловиса относительно орудия убийства, не забыв упомянуть и то, что сторож
слышал шум проехавшей машины.

- Уильяме из ФБР в настоящий момент на вертолетах прочесывает местность.
Дороги перекрыты.

- Нет нужды напоминать вам, кто такой Форрестер, - озабоченно сказал
Уоррен. - Мы должны обязательно найти его.

- Понимаю. Как насчет прессы?

- Мы можем ее использовать. Гамильтон доставит фотографии Форрестера.
Пусть их напечатают на первых полосах всех газет. Из того, что вы мне
сообщили, маловероятно, что ученого похитили, хотя русские и китайцы дорого
бы заплатили за то, чтобы Форрестер попал в их руки. Так что мы должны найти
его как можно быстрее. - Уоррен помолчал, затем продолжал:

- Гамильтон возьмет на себя журналистов. Проинструктируйте своих людей.
Пусть не болтают лишнего. Гамильтон в курсе дела, что можно сказать
журналистам, а чего нельзя. Пришлите в аэропорт машину за мной. Я прилетаю
рейсом 589. Всего доброго. - В трубке послышались короткие гудки.

Террел некоторое время размышлял, затем пододвинул к себе блокнот и начал
делать пометки.

***

Коллеги считали детектива второго класса Тома Лепски смутьяном, вечно
идущим поперек течения. При этом у него была репутация профессионала,
которому любое дело по плечу. Это был высокий пластичный мужчина с приятными
чертами лица и ясными голубыми глазами. Честолюбив, впрочем, он не скрывал
этого.

Лепски приехал в управление сразу же, как только его вызвали, - то есть
чуть позже семи утра. Настроение у него было хуже некуда. Он обещал жене
провести воскресный день на пляже, но все полетело к черту. Испортилось
настроение и у жены.

Причина недовольства была на самом деле в другом. Если бы Лепски поручили
заниматься делом Форрестера, настроение его было бы куда лучше. Лепски
понимал, что очень скоро об исчезновении Форрестера пронюхают газетчики, и
тогда каждый детектив, занимающийся этим делом, попадет в сферу пристального
внимания прессы. А это значит - фотографии этих детективов запестрят на
первых страницах газет. Больше всего на свете жена Лепски любила, когда
энергичное лицо мужа появлялось в прессе: лучи славы мужа падали и на нее.
Самому Лепски это тоже доставляло немалое удовольствие.

Когда усталый Якоби протянул ему рапорт об обнаружении тела Дрены Френч с
требованием выяснить обстоятельства ее гибели, Лепски взорвался:

- Так ты вытащил меня из постели только затем, чтобы я выяснил, отчего
умерла эта проклятая шлюха? - зарычал он.

Якоби нравился Лепски, он восхищался его талантом, но все же сделал
строгое лицо и сказал:

- Не кипятись, Том. Это приказ шефа. Я только передаю тебе его
распоряжение. Лепски фыркнул:

- А все недотепы и безмозглые тупицы, значит, будут заниматься поисками
Форрестера... правильно?

- Да, все недотепы и безмозглые тупицы. - Якоби покачал головой. - Лишь
детектив второго класса Том Лепски получил ответственное задание. Прими мои
поздравления.

- Иногда мне кажется, что шефу давно пора на покой, - пробурчал Лепски,
скривив губы. - Он явно нуждается в проверке умственных способностей. -
Сложил рапорт и сунул в задний карман брюк. - И нечего здесь строить умную
рожу.

Якоби продолжал рассматривать коллегу с каменным выражением лица. Лепски
еще раз негодующе фыркнул и быстро вышел из кабинета.

Он быстро прибыл в порт и, когда подъезжал к пристани, уже забыл о своих