Чтение 29–й страницы книги ~Долгое прощание~

себе работать по грошовым расценкам.

Так прошел один день из жизни сыщика. Не совсем типичный день, но и не
такой уж нетипичный. Зачем я этим занимаюсь, никто не знает. Разбогатеть на
этом нельзя, удовольствия тоже мало. Время от времени в тебя стреляют, лупят
или швыряют за решетку. Случается, что и убивают. Каждый месяц ты говоришь
себе, что пора бросить, пока еще из тебя песок не сыплется, и заняться
чем-нибудь приличным. Потом в дверь звонят, и на пороге опять возникает
очередной гость с очередной проблемой, очередной бедой и скромной суммой
денег.

? Входите, м-р Тягомот. Чем могу быть полезен?

Хотел бы знать, что меня здесь держит.

Три дня спустя, ближе к вечеру, мне позвонила Эйлин Уэйд и пригласила
на завтра к себе домой на коктейль. Соберется несколько друзей. Роджер хочет
меня видеть и поблагодарить как следует. И не буду ли я так любезен прислать
счет?

? Вы мне ничего не должны, м-с Уэйд. Я мало что сделал, и мне уже
заплачено.

? Я, наверное, показалась вам дурочкой со своими викторианскими
замашками,? заметила она.? В наше время поцелуй не много значит. Так вы
придете?

? Боюсь, что да. Хотя и не надо бы.

? Роджер совсем здоров. Работает.

? Прекрасно.

? Какой у вас сегодня мрачный голос. Наверное, относитесь к жизни
слишком серьезно.

? Бывает что и так. А что?

Она ласково засмеялась, простилась и положила трубку. Я немножко
посидел, пытаясь относиться к жизни серьезно. Потом попробовал вспомнить
что-нибудь забавное, чтобы посмеяться от души. Ни то, ни другое не
получилось. Тогда я достал из сейфа и перечитал прощальное письмо Терри
Леннокса. Оно напомнило, что я так и не побывал у Виктора и не выпил за
Терри "лимонную корочку". Время было самое подходящее ? в баре сейчас тихо,
как он любил. При мысли о Терри мне стало и грустно, и досадно. Добравшись
до бара, я чуть не проехал мимо. Но сдержался. Слишком много денег он мне
прислал. Дураком меня выставил, но щедро заплатил за это удовольствие.

"22"

У Виктора было так тихо, что, казалось, можно услышать звук перепада
между жарой и прохладой. На табурете у стойки сидела женщина. На ней был
дорогой черный костюм ? наверно, из какого-нибудь орлона, специально для
лета. Перед ней стоял стакан бледно-зеленого напитка, и она курила сигарету
в длинном янтарном мундштуке с тем сосредоточенным видом, который
объясняется иногда неврастенией, иногда сексуальной озабоченностью, а иногда
просто диетическим голоданием.

Я сел через два табурета от нее, и бармен кивнул мне, но не улыбнулся.

? "Лимонную корочку",? сказал я.? Без горькой настойки.

Он положил передо мной салфеточку.

? Знаете что? ? сказал он с гордостью.? Я запомнил, что вы со своим
другом говорили как-то вечером, и достал-таки бутылку лимонного сока. Потом
вас долго не было, и я ее только сегодня открыл.

? Мой друг уехал,? сообщил я.? Сделайте двойной, если можно. И спасибо
за внимание.

Он отошел. Женщина в черном бегло взглянула на меня и перевела глаза на
свой стакан.

? Здесь так редко это заказывают,? произнесла она так тихо, что я не
сразу понял, к кому она обращается. Но она снова поглядела в мою сторону.
Глаза у нее были темные, очень большие. Такого яркого лака на ногтях я в
жизни не видел. Но на искательницу приключений не похожа, и в голосе ни тени
кокетства.

? Я имею в виду "лимонные корочки",? пояснила она.

? Меня к ним приятель приучил,? сказал я.

? Наверно, англичанин.

? Почему?

? Сок зеленого лимона. Это типично английское ? так же, как вареная
рыба с этим жутким томатным соусом, словно повар полил ее собственной
кровью.

? А по-моему, это пришло из тропиков, откуда-нибудь из Малайи.
"Лимонную корочку" хорошо пить в жару.

? Может быть, вы и правы.

Она снова отвернулась. Бармен поставил передо мной стакан. Сок придал
коктейлю мутность и зеленовато-желтоватый оттенок. Я попробовал. Сладко и
терпко. Женщина в черном наблюдала за мной. Приподняла стакан, словно хотела
чокнуться. Мы оба выпили. Тут я понял, что она пьет то же самое. Следующий
ход был таким банальным, что я не стал его делать. Остался сидеть на месте.

? Он не был англичанином,? заметил я после паузы.? Кажется, только жил
там во время войны. Мы иногда сюда заходили в это время. Пока народу
немного.

? Сейчас хорошо,? согласилась она.? В баре только и можно сидеть в это
время.? Она допила коктейль.? Может быть, я знала вашего друга,? сказала
она.? Как его звали?

Я не сразу ответил. Закурил, глядя как она вытряхивает окурок из
янтарного мундштука и вставляет новую сигарету. Поднес ей зажигалку.

? Леннокс,? сказал я.

Поблагодарив, она окинула меня быстрым пытливым взглядом. Потом
кивнула.

? Да, я очень хорошо его знала. Может быть, даже слишком хорошо.

Бармен придвинулся ближе и посмотрел на мой стакан.

? Еще две порции,? попросил я.? Отнесите за столик.

Я слез с табуретки и остановился в ожидании. Может, она откажется. Мне
было, в общем, все равно. Могут же в этой сексуально озабоченной стране
мужчина с женщиной просто познакомиться и поговорить, не думая о постели. А
если она решила, что я к ней пристаю, так и черт с ней.

Она поколебалась, но недолго. Взяла со стойки черные перчатки, черную
замшевую сумку с золотой застежкой, прошла к столику в углу и молча села. Я
уселся напротив.

? Меня зовут Марлоу.

? А меня Линда Лоринг,? спокойно ответила она.? Вы, кажется,
сентиментальны, м-р Марлоу?

? Почему? Оттого, что я пришел выпить "лимонную корочку"? А вы сами?

? Может быть, я люблю этот коктейль.

? Может быть, я тоже. Но уж слишком это большое совпадение.

Она загадочно улыбнулась. На ней были изумрудные серьги и изумрудная
брошка. Судя по огранке, камни были настоящие ? плоские, со скошенными
краями. И даже при тусклом освещении они мерцали внутренним блеском.

? Значит, вот вы какой,? произнесла она. Официант принес и поставил
стакан. Когда он отошел, я сказал:

? Да, я знал Терри Леннокса, иногда выпивал с ним, он мне нравился. Это
была случайная дружба, как бы на стороне. Я никогда не бывал у него дома, не
общался с его женой. Видел ее только раз на стоянке.

? И все-таки это была дружба, правда?

Она протянула руку за стаканом. На пальце кольцо с изумрудом в
бриллиантовой оправе. На вид я дал бы ей лет тридцать или чуть больше.

? Может быть,? согласился я.? Беспокоил меня чем-то этот парень. До сих
пор беспокоит, А вас?

Она облокотилась о столик и посмотрела на меня бесстрастным взглядом.

? Я же говорю, что хорошо его знала. Слишком хорошо, чтобы за него
беспокоиться. У него была богатая жена, при которой он жил в роскоши. Взамен
она просила только, чтобы он оставил ее в покое.

? Разумное требование,? заметил я.

? Не надо иронизировать, м-р Марлоу. Бывают такие женщины. Ничего не
могут с собой поделать. И он все знал с самого начала. Если бы в нем
победила гордость, дверь всегда была открыта. Зачем было ее убивать?

? Совершенно верно.

Она выпрямилась и взглянула на меня сурово. Губы у нее дрогнули.

? Потом он сбежал, и вы, говорят, ему помогли. Наверное, еще и
гордитесь этим.

? Ну что вы,? возразил я.? Я это сделал только ради денег.

? Не смешно, м-р Марлоу. Честно говоря, не знаю, зачем я здесь с вами
сижу.

? Это легко поправить, м-с Лоринг.? Я потянулся за стаканом и осушил
его одним махом.? Я думал, вы расскажете про Терри что-нибудь новое. Мне
неинтересно обсуждать, почему Терри Леннокс разбил жене лицо в кровавую
кашу.

? Как это грубо,? сердито сказала она.

? Вам не нравится? Мне тоже. И я не пил бы здесь "лимонную корочку",
если бы считал, что Терри это сделал.

Она встрепенулась. Помолчав, медленно произнесла:

? Он покончил с собой и оставил подробное признание. Что вам еще нужно?

? У него был револьвер,? объяснил я.? В Мексике этого достаточно, чтобы
какой-нибудь нервный блюститель всадил в него пулю. В Америке тоже полно
полицейских, которые могут за это убить. Иногда они стреляют прямо через
дверь, если им не открывают сразу. Что касается признания, я его не читал.

? Ну, конечно, мексиканская полиция его подделала,? язвительно сказала
она.

? Это им не по зубам, особенно в таком городишке, как Отатоклан. Нет,
признание, наверное, настоящее, но это не доказательство, что он убил жену.
Для меня, по крайней мере. Мне оно доказывает одно ? что у него не было
другого выхода. В такой переделке некоторые люди ? называйте их слабыми,
мягкими, сентиментальными, как вам больше нравится,? могут пойти на то,