Чтение 5–й страницы книги ~Долгое прощание~

Я ушел, оставив его за столом. Он был потрясен и бледен ? насколько это
можно разобрать при освещении в баре. Он что-то сказал мне вслед, но я не
остановился.

Через десять минут я уже жалел об этом. Но через десять минут fe уже
был далеко. В контору он больше не приходил. Совсем, ни разу. Видно, я попал
ему в самое больное место.

После этого я не видел его целый месяц. А когда увидел снова, было пять
часов утра, едва начинало светать. Настойчивый звонок в дверь выдернул меня
из постели. Я протащился по коридору, по гостиной и открыл дверь. Он стоял
на пороге, и вид у него был такой, словно он не спал неделю. На нем было
легкое пальто с поднятым воротником, он дрожал. На глаза была надвинута
темная шляпа.

В руке у него был револьвер.

"5"

Револьвер не был направлен на меня, Терри Леннокс просто держал его в
руке. Это было иностранное оружие, среднего калибра, наверняка не "кольт" и
не "сэвидж". Все это вместе ? бледное изможденное лицо, шрамы, поднятый
воротник, нахлобученная шляпа, револьвер ? было словно взято напрокат из
старомодного зубодробительного гангстерского фильма.

? Вы везете меня в Тихуану к самолету в десять пятнадцать,? сказал он.?
Паспорт и виза у меня есть, все в порядке, кроме транспорта. По некоторым
причинам я не могу сесть на поезд, ни в автобус, ни в самолет в
Лос-Анджелесе. Пятьсот долларов достаточно за проезд? Я стоял в дверях и не
пускал его.

? Пятьсот плюс эта пушка? ? спросил я. Он рассеянно взглянул на
револьвер. Потом уронил его в карман.

? Это мера предосторожности,? сообщил он.? Для вас. Не для меня.

? Тогда входите.? Я шагнул в сторону, он вошел и рухнул в кресло.

В гостиной было еще темно, потому что у хозяйки под окном разросся
густой кустарник. Я зажег лампу и вытащил сигарету. Прикурил. Поглядел на
него. Взъерошил себе волосы, которые и так были взъерошены. Изобразил
усталую ухмылку.

? Какого черта не даете поспать в такое прекрасное утро? Десять
пятнадцать, говорите? Времени полно. Пошли на кухню, я сварю кофе.

? Вы, ищейка! Я попал в беду.-"Ищейка". Впервые он меня так назвал. Но
это шло к тому, как он явился, как был одет, к револьверу и всему прочему.

? Денек будет ? пальчики оближешь. Теплый ветерок. Слышно, как на той
стороне шепчутся старые добрые эвкалипты. Вспоминают славные времена в
Австралии, когда под ними резвились кенгуру, а медвежата коала играли в
чехарду. Да, до меня дошло, что у вас неприятности. Поговорим об этом после
кофе. Я туго соображаю с утра. Обратимся к мистеру Хиггинсу и мистеру Янгу.

? Слушайте, Марлоу, сейчас не время для...

? Чего вы испугались, старина? Лучше мистера Хиггинса и мистера Янга на
свете нет. Они делают кофе "Хигтинс-Янг". Это дело их жизни, их гордость и
услада. Когда-нибудь я добьюсь для них почета и уважения. Пока что они
получают от нас только деньги. Разве в этом счастье?

Продолжая болтать, я направился на кухню. Включил горячую воду и снял с
полки кофеварку. Отмерил и насыпал кофе в ее верхнюю часть. От воды уже шел
пар. Я залил ее в нижнюю колбу хитроумного аппарата и поставил на огонь.
Сверху водрузил кофе и прикрутил крышку, чтобы держалась.

Тут и он пришел. На секунду прислонился к косяку, потом пролез в уголок
и шлепнулся на стул. Его все еще трясло. Я достал с полки бутылку брэнди
"Старик-дедушка" и налил ему порцию в большой стакан. Я понимал, что нужен
именно большой. И то ему потребовались обе руки, чтобы поднести его к губам.
Он глотнул, со стуком поставил стакан и откинулся назад, так что спинка
затрещала.

? Чуть в обморок не свалился,? пробормотал он.? Как будто неделю глаз
не смыкал. Сегодня ночью не спал совсем.

Кофе уже почти закипал. Я прикрутил пламя. Вода поднялась и зависла на
миг у основания стеклянной трубки. Я прибавил огонь, чтобы трубку залило, а
затем снова быстро убавил. Помешал кофе, прикрыл его. Поставил таймер на три
минуты. Педантичный парень, этот Марлоу. Когда варит кофе, ничто его не
должно отвлекать. Даже револьвер в руке полубезумного человека.

Я налил ему еще брэнди.

? Сидите, сидите,? посоветовал я.? Просто посидите молча.

Со второй порцией он уже справился одной рукой. Я быстро сполоснулся в
ванной. Тут как раз зазвонил таймер. Я выключил газ и поставил кофеварку на
соломенную подставку. Почему я так скрупулезно все отмечал? Потому что в
этой напряженной атмосфере каждая мелочь превращалась в событие, каждый шаг
приобретал значение. Это был один из тех сверхнеустойчивых моментов, когда
все автоматические жесты, такие давние и привычные, становятся отдельными
волевыми актами. Словно учишься заново ходить после полиомиелита. Ничего не
получается само собой, абсолютно ничего.

Кофе осел, в колбу ворвался воздух, жидкость забулькала и успокоилась.
Я отвинтил вертушку и поставил ее в углубление на раковину.

Налив две чашки, я добавил ему брэнди.

? Вам черный, Терри.? Себе я положил два куска сахару и плеснул сливок.
Я уже выходил из штопора. Открыл холодильник и достал пакет сливок я уже
бессознательно.

Я сел напротив него. Он не двигался. Застыл в своем углу, словно кол
проглотил. Затем без всякого предупреждения упал головой на стол и зарыдал.

Он не прореагировал, когда я перегнулся через стол и выудил револьвер у
него из кармана. Это был маузер ? 7,65, настоящий красавчик. Я понюхал дуло.
Открыл магазин. Все патроны на месте.

Терри поднял голову, увидел кофе и начал медленно пить, не глядя на
меня.

? Я никого не застрелил,? сообщил он.

? Если и застрелили, то давно. Здесь следов нету. Из этого вы вряд ли
кого прикончили.

? Я вам все расскажу,? начал он.

? Минуточку.? Я быстро, обжигаясь, допил кофе и налил себе еще.?
Слушайте внимательно. Будьте очень осторожны со своими рассказами. Если
действительно хотите, чтобы я отвез вас в Тихуану, вам нельзя касаться двух
вещей. Первое... да вы слушаете?

Он еле заметно кивнул, бесстрастно глядя в стену у меня над головой.
Шрамы сегодня были очень заметны. Кожа у него была мертвенно-белая, и все
равно шрамы выделялись.

? Первое,? медленно повторил я.? Если вы совершили преступление или то,
что считается преступлением по закону,? я имею в виду что-то серьезное,? мне
этого говорить нельзя. Второе. Если вы знаете, что такое преступление
совершил кто-то другой, то и про это мне нельзя говорить. Если хотите, чтобы
я отвез вас в Тихуану. Ясно?

Он посмотрел мне в глаза. Взгляд был твердый, но безжизненный. Кофе ему
помог. Лицо еще не порозовело, но он уже пришел в себя. Я налил ему еще
чашку и опять плеснул спиртного.

? Я же сказал, что попал в передрягу,? произнес он.

? Это я слышал. Не хочу знать, в какую. Мне надо зарабатывать на жизнь.
Лицензию на частный сыск могут и отобрать.

? А если бы я вас силой заставил, под прицелом? ? осведомился он.

Я усмехнулся и подтолкнул к нему пистолет по столу. Он посмотрел на
него, но трогать не стал.

? До самой Тихуаны, Терри, вы бы меня под прицелом не довезли. Да еще
надо пересечь границу, потом подняться в самолет. А ведь мне иногда
приходилось иметь дело с оружием. Забудем этот вариант. Хорош бы я был,
объясняя полиции, как вы меня до того напугали, что я послушался. Конечно,
если тут вообще есть о чем объясняться с полицией ? мне ведь неизвестно.

? Слушайте,? сказал он.? В дверь постучат только в полночь, а то и
позже. Прислуга побоится ее беспокоить, когда она спит. Но часов в
двенадцать горничная все-таки постучит и войдет. А ее в комнате не будет.

Я отхлебнул кофе и промолчал.

? Горничная увидит, что постель не тронута,? продолжал он.? Тогда она
сообразит, где надо искать. За главным особняком, в глубине, есть дом для
гостей. Со своим гаражом и всем прочим. Сильвия провела ночь там. И там ее
найдет горничная. Я нахмурился.

? Мне надо осторожно выбирать, о чем вас можно спрашивать, Терри. А не
могла она провести ночь где-то еще?

? Все ее вещи будут разбросаны по комнате. Никогда ничего не вешает.
Горничная поймет, что она накинула на пижаму халат и пошла в дом для гостей.
Больше некуда.

? Не обязательно,? заметил я.

? Говорю вам, в дом для гостей. Черт побери, неужели вы думаете, они не
знают, что там происходит? Прислуга всегда знает.

? Ладно, замнем это,? решил я. Он провел пальцем по здоровой щеке,
оставив на ней красную полоску.

? А в доме для гостей,? продолжал он медленно,? горничная увидит...

? Вдрызг пьяную Сильвию, в полном отпаде, в отключке,? резко подсказал
я.

? Да? ? Он задумался над этим. Долго шевелил мозгами.? Конечно,?
произнес он,? так и будет. Сильвия не алкоголичка. Когда она хватит лишнего,
вырубается надолго.

? Тут и поставим точку,? сказал я.? Только вот что еще. Выдаю экспромт.
В последний раз, когда мы вместе выпивали, я был с вами грубоват, бросил вас
в баре, если помните. Очень уж я на вас разозлился. Потом, все обдумав, я
сообразил, что вы просто пытались шутовством заглушить дурное предчувствие.
Вы говорите, что у вас есть паспорт и виза. Визу в Мексику так сразу не
получишь. Они не всех к себе пускают. Значит, вы не сегодня надумали удрать.
Я и то думал, сколько вы еще продержитесь.

? Наверное, меня удерживали какие-то обязательства ? вдруг я ей и