Чтение 15–й страницы книги ~Женщина в озере~

коричневом бумажном пакете с надорванным углом. Паттон попытался всыпать
внутрь то, что просыпалось. Каждый из этих пакетов мог что-нибудь скрывать.

От золотой цепочки был оторван кусок, поэтому концы не совпадают друг с
другом...

Я закрыл глаза, наудачу ткнул пальцем - и попал на крахмал. Вытащив из
ящика газету, расстелил ее и рассыпал содержимое пакета. Я водил по крахмалу
чайной ложкой. Но ничего не обнаружил. Всыпал крахмал обратно в пакет и
проделал ту же манипуляцию с содой. Ничего, кроме соды. Ну, третий раз "
счастливый. Я проверил соль. Ничего, кроме соли.

Звук шагов заставил меня замереть. Мигом выключил свет, скользнул
обратно в гостиную, чтобы погасить лампу. "Конечно, слишком поздно?,-
подумал я. Снова послышались шаги, медленные, осторожные... я весь покрылся
гусиной кожей.

Я ждал в темноте, сжав в руке карманный фонарик.

Прошли две смертельно томительные минуты. Все это время я не решался
дышать.

Это не мог быть Паттон. Он просто вошел бы в дверь и вышвырнул бы меня
вон. Осторожные шаги то приближались, то удалялись, то наступала долгая
пауза. Я на цыпочках подобрался к двери и нажал на ручку. Потом рывком
распахнул дверь и одновременно зажег фонарик.

Свет превратил пару глаз в золотые лампочки. Потом я услышал прыжок и
топот копыт между деревьев. Всего лишь - сюда забрел олень.

Я снова запер дверь и пошел с фонариком в кухню. Маленький кружок света
остановился на пакете с сахарной пудрой.

Включив свет, я снял пакет с полки и высыпал пудру на лист газеты.
Паттон искал недостаточно тщательно. Случайно обнаружив цепочку, он решил,
что это - все. Он ведь не заметил, что в ней кое-чего не хватало.

В сахарной пудре оказался второй маленький пакетик из папиросной
бумаги. Я стряхнул тонкий порошок и развернул бумажку: внутри лежало
маленькое золотое сердечко, размером с женский ноготь.

С помощью ложки я собрал сахарную пудру обратно в пакет и положил его
на полку. Газету я скомкал и сунул в печь. Потом пошел в гостиную и зажег
настольную лампу. При более ярком свете я без лупы сумел прочесть надпись,
выгравированную на оборототе сердечка. Там было написано: "Милдред от Эла.
28 июня 1938 г. С любовью?.

Милдред от Эла. Милдред Хэвиленд от Эла такого-то. Значит, Милдред
Хэвиленд стала Мюриэль Чесс. Мюриэль Чесс умерла - через две недели после
того, как ее разыскивал полицейский по фамилии Де Сото.

Я стоял, держал сердечко в руке и размышлял, что мне с ним делать.
Ничего не приходило в голову. Тогда я завернул его опять в бумажку, покинул
домик и поехал назад в поселок.

Паттон был в своем кабинете и разговаривал по телефону. Мне пришлось
подождать, пока он не закончил. Повесив трубку, он встал и открыл мне дверь.

Я прошел мимо него, положил на письменный стол пакетик и развернул его.

- Вы не добрались до дна пакета с сахарной пудрой,- сказал я.

Он смотрел попеременно то на меня, то на золотое сердечко, потом достал
из ящика стола лупу и прочел надпись. Наморщив лоб, он положил лупу на место
и посмотрел на меня.

- Мне следовало сообразить, что вы твердо намерены обыскать весь дом. А
уж если вы что-то забрали в голову, то сделаете это непременно,- сказал он
ворчливо.? Не устраивайте мне неприятностей, мой мальчик. Понятно?

- А вы обязаны были заметить, что оборванные концы цепочки не
совпадают,- возразил я. Он грустно посмотрел на меня.

- Милый мальчик, у меня уже не ваши глаза.? Он пододвинул сердечко ко
мне. Я сказал:

- Вы решили, что Мюриэль прятала цепочку, так как эта цепочка могла
вызвать у Билла ревность. Я тоже так думал. Могла бы, если бы попалась ему в
глаза. Но я готов голову прозакладывать, что он ее не видел, а главное,
никогда не слышал о Милдред Хэвиленд!

- Гм,- произнес Паттон.? Выходит, я был не прав по отношению к этому
грубияну Де Сото, а?

Он посмотрел на меня долгим выразительным взглядом, и я ответил ему
таким же.

- Не говорите ничего, мой мальчик. Дайте мне самому подумать. Я
понимаю, что у вас уже готова новенькая, с иголочки, версия.

- Точно, Билл не убивал свою жену.

- Нет?

- Нет. Ее убил кто-то, связанный с ней в прошлом. Этот человек потерял
ее след, потом снова нашел ее, узнал, что она замужем за другим мужчиной, и
это ему не понравилось. Это должен быть кто-то, хорошо знающий здешнюю
местность, как ее знают сотни людей, живущих тут, и знающий, где можно
спрятать машину и чемоданы. Кто-то, кто умеет ненавидеть и притворяться. Он
уговорил ее уехать с ним, заставил собрать вещи и написать записку, а потом
схватил за горло и поступил с нею так, как она, по его мнению заслуживала.
Потом он утопил ее в озере и отправился своим путем. Что вы на это скажете?

- Н-да...? сказал он понимающе,- но это немного усложняет наше дело, вы
не находите?

- Когда вы это переварите, скажите мне. У меня есть еще кое-что в
запасе.

- Пусть меня черт поберет, если у вас однажды не окажется чего-нибудь в
запасе! - сказал шериф, и впервые со времени нашего знакомства я увидел, как
он смеется.

Я вторично пожелал ему доброй ночи. Когда я уходил, он сидел,
тяжеловесно проворачивая в мозгу все наши варианты. С таким же усердием, с
каким лесной поселенец корчует старые пни.

"13"

Было около одиннадцати вечера, когда я въехал в Сан-Бернардино и
поставил свою машину в одной из боковых улочек, рядом с отелем "Преско?. Я
взял чемодан из багажника, но не успел сделать и трех шагов в направлении к
отелю, как на моем пути вырос посыльный в брюках с золотыми лампасами, белой
рубашке с черным бантиком и буквально вырвал чемодан у меня из рук.

Дежурный ночной портье, с голой, словно яйцо, головой, не обнаружил
интереса ни ко мне, ни к чему-нибудь еще. Позевывая, он пододвинул ко мне
книгу для записи постояльцев - и при этом смотрел вдаль. Видимо, именно в
данный момент его более всего занимали воспоминания о собственном детстве.

Посыльный поднялся со мной в лифте на третий этаж и повел меня по
сумрачному коридору. Чем дальше мы шли, тем жарче становился воздух. Потом
он отпер дверь крошечного номера, размером с детскую комнату, с окном,
выходившим в вентиляционную шахту. Вентилятор, укрепленный на потолке, был с
дамский носовой платок. Шелковая ленточка, прикрепленная к лопасти
вентилятора, еле шевелилась. Только так и можно было определить, что там
вообще что-то двигалось.

Посыльный был длинный, худой, желтый, немолодой и равнодушный, как
кусок угря в уксусе. Языком он передвинул жевательную резинку от одной щеки
к другой, поставил чемодан на стул, посмотрел на решетку вентиляционной
шахты, потом на меня. У него были глаза цвета питьевой воды.

- Наверное, мне надо было взять долларовый номер,- сказал я.? Этот
что-то уж больно узковат...

- Будьте довольны, что хоть какой-то получили. Город набит приезжими
так, что вот-вот лопнет по швам.

- Ну что ж, тогда принесите-ка нам тоник со льдом.

- Вы сказали - нам?

- Разумеется, если вы только случайно не трезвенник.

- Да нет, стаканчик в эту пору не повредит.

Он исчез. Я содрал с себя пиджак, галстук, рубашку и майку и начал
шагать в теплом потоке воздуха, вытекавшем из открытой двери. Воздух имел
запах горячего железа. Я пошел в ванную, если это вообще можно было назвать
ванной комнатой, и вымылся теплой водой.

Когда появился худой посыльный с подносом в руках, мне уже стало
немного легче дышать. Он закрыл за собой дверь. Я вытащил из чемодана
бутылку виски, намешал два коктейля, и мы выпили, улыбаясь друг другу
привычными неискренними улыбками. Пот тек у меня с затылка по позвоночнику,
и прежде чем я поставил на столик свой стакан, этот поток был уже на полпути
к носкам. И все-таки сейчас я чувствовал себя уже получше. Усевшись на
кровать, я посмотрел на посыльного.

- У вас есть время?

- Время? Для чего?

- Чтобы освежить свою память.

- С этим у меня обстоит неважно.

- У меня много денег, и мне необходимо хотя бы от части избавиться,-
сказал я. Вытащив из заднего кармана бумажник, я бросил на кровать несколько
смятых долларовых бумажек.

- Извините,- сказал посыльный,- я предполагаю, вы вроде как сыщик?

- Не будьте дураком,- сказал я.? Где это вы видели сыщика, который
раскладывает пасьянс из собственных денег? Лучше считайте меня
исследователем.

- Гм, это могло бы меня заинтересовать. Вообще, виски очень освежает
память. Я дал ему один доллар.

- Давайте попробуем. Если не ошибаюсь, вы техасец?

- Нет, я из Амарилло. Но это не так важно. А вам нравится мой настоящий
техасский акцент? Меня самого мутит от него, но это окупается.

- Тогда спокойно оставьте его при себе. Если он может принести лишний
доллар чаевых.

Он ухмыльнулся, аккуратно сложил купюру и спрятал ее в карманчик для
часов.

- Что вы делали в пятницу, 12 июня? - спросил я.? После полудня или
вечером. Во всяком случае, это была пятница.

Он пригубил из стакана и задумался, круговым движением гоняя лед по