– Ее сбило машиной.
– Ну да, – возмущенно фыркнул Кит, – а потом водитель вышел из машины, сорвал с нее одежду и тушил о тело зажженные сигареты?
– Боюсь, я не вправе обсуждать это. Ты можешь сделать что-нибудь? Собрать ее заново?
– Это моя работа, Джон, заново собирать таких пациентов.
Только в полдень доктор Уэбстер сказал наконец своим ассистентам:
– Закончили. Отвезите ее в реанимацию. Если появятся хоть малейшие признаки опасности, немедленно вызывайте меня.
Операция продолжалась девять часов. Только спустя двое суток Ив перевели из реанимационного отделения в палату. Джордж немедленно приехал в больницу. Ему было необходимо увидеть Ив, поговорить, убедиться, что она не таит зла и не замышляет какой-нибудь ужасный способ отомстить.
– Я поверенный мисс Блэкуэлл, – объяснил Джордж дежурной сестре. – Она просила меня прийти. Небольшое дело. Я недолго пробуду.
Сестра, оценивающе поглядев на красивого мужчину, кивнула:
– К ней никого не пускают, но, думаю, если вы войдете, ничего страшного не случится.
Ив лежала в отдельной палате, забинтованная с ног до головы; бесчисленные, торчащие в разные стороны трубки, прикрепленные лейкопластырем к рукам и телу, напоминали некие непристойные придатки. Из-под повязок видны были только губы и глаза.
– Здравствуй, Ив…
– Джордж… – еле слышно прохрипела она.
Меллис нагнулся поближе, чтобы услышать хоть слово.
– Ты…, не сказал Алекс?
– Нет, конечно, нет. Джордж сел на край кровати:
– Я пришел, потому что…
– Знаю, почему… Мы…, должны идти до конца… Чувство непередаваемого облегчения охватило Меллиса.
– Прости меня, Ив. Мне так стыдно. Я…
– Попроси…, кого-нибудь…, позвонить Алекс…, и сказать…, что я уехала…, вернусь…, через…, несколько…, недель.
– Хорошо.
Налитые кровью глаза уставились на Меллиса.
– Джордж…, сделай мне одолжение…
– Что, Ив?
– Сдохни…, да так…, чтобы помучиться…, подольше.
***
Она долго спала, а когда проснулась, у постели сидел доктор Уэбстер.
– Как вы себя чувствуете? – мягко, спокойно спросил он.
– Очень…, устала. Что…, со мной?
Доктор поколебался. Рентгеновский снимок показал перелом скуловой кости; скуловая дуга впилась в височную мышцу так, что она не могла открыть рот: боль была невыносимой. Нос и два ребра тоже сломаны, на ягодицах и ступнях глубокие ожоги.
– Что? – повторила Ив.
Доктор Уэбстер как можно осторожнее объяснил:
– Раздробленные скулы и сломанный нос. Лобные кости смещены. Обломок скуловой дуги давит на мышцу, открывающую и закрывающую рот. Сигаретные ожоги. Но мы постарались все исправить.
– Дайте зеркало, – прошептала Ив. Этого Кит допустить не мог.
– Извините, – улыбнулся он, – у нас не держат зеркал.
– Как…, как я буду выглядеть, когда с-снимут бинты? – запинаясь, спросила Ив, боясь услыхать ответ.
– Потрясающе! Точно так же, как раньше.
– Не…, верю!
– Вот увидите. А сейчас, может, все-таки расскажете, что произошло?
Последовало долгое молчание.
– Меня сбил грузовик.
Кит Уэбстер вновь потрясение спросил себя, неужели нашлось животное, способное поднять руку на эту прелестную девушку, но только покачал головой: он давно уже перестал удивляться тому, до каких глубин жестокости и подлости может опуститься человек.
– Мне нужно имя, – мягко повторил он. – Только имя. Кто это сделал?
– Грузовик.
Доктор Уэбстер недоуменно нахмурился. Почему они так дружно лгут? Сначала доктор Харли, теперь Ив Блэкуэлл.
– Мы обязаны сообщать полиции о каждом случае разбойного нападения, – объяснил он.
Ив с трудом дотянулась до руки доктора, лихорадочно сжала:
– Пожалуйста…, если узнают сестра…, или бабушка…, это их убьет… Газеты… Умоляю…, не надо.
– Я не могу написать в рапорте, что это было дорожное происшествие. Дамы не бегают по улицам в голом виде!
– Прошу…, вас.
При взгляде на несчастную девушку сердце Кита сжалось.
– По-моему, вы споткнулись и упали с лестницы. Она чуть крепче стиснула ладонь Уэбстера:
– Именно…, так все и произошло.
– Значит, я прав… – вздохнул доктор Уэбстер. Кит ежедневно навещал Ив по два-три раза, приносил цветы и маленькие подарки из больничного магазина. И каждый день Ив встревоженно спрашивала:
– Почему я лежу здесь целыми днями, просто так, без всякого лечения?
– Ошибаетесь, вами занимается мой коллега, – объяснил Уэбстер.
– Коллега?
– Мать-природа. Под этими устрашающими повязками непрерывно идет процесс заживления.
Каждые несколько дней он снимал бинты, внимательно обследовал Ив.
– Позвольте мне поглядеть в зеркало, – умоляла она, но в ответ неизменно слышала:
– Пока нельзя.
Ив ни с кем больше не общалась и постепенно привыкла с нетерпением ожидать его визитов. Доктор Уэбстер не обладал располагающей к себе внешностью: худой человечек, небольшого роста, с редкими волосами песочного цвета и близорукими, непрерывно мигающими карими глазами, держался скованно и смущенно, что очень забавляло Ив.
– Вы были когда-нибудь женаты? – спросила она однажды.
– Нет.
– Почему же?
– Я…, не знаю. Наверное, потому что вряд ли гожусь в мужья. Меня постоянно вызывают в больницу.
– Но девушка у вас, конечно, есть? Кит неожиданно залился краской:
– Ну, как вам сказать…
– Так и скажите, – продолжала шутливо допрашивать Ив.
– Ничего постоянного. Так, случайные встречи.
– Готова поклясться, все сестры без ума от вас.
– Нет. Боюсь, я не очень-то гожусь для романов. Ив мысленно согласилась с ним. И все же, когда она говорила о докторе с медсестрами и практикантами, ухаживающими за ней, все отзывались о нем как о некоем божестве.
– Этот парень делает чудеса, – сказал какой-то практикант. – Нет на свете того, чего он не смог бы сделать с человеческим лицом.
Ей рассказывали о работах Уэбстера по исправлению врожденных уродств детей и взрослых, но, когда Ив спросила об этом самого доктора, тот отделался несколькими сухими фразами:
– К сожалению, люди привыкли судить своих близких по внешности. Я пытаюсь помочь тем, кто имел несчастье родиться с физическими недостатками. Такая операция может совершенно изменить их жизнь.
Афанасьев Роман
Смит Кордвейнер
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Нортон Андрэ
Бажанов Олег