Чтение 11–й страницы книги ~Зона зла~

негромким голосом, беседовал с Деминым долго и обстоятельно. Выяснил все о
его армейской службе, грустно покачал головой, когда слушал рассказ о
событиях, сломавших карьеру требовательного гаишника, и лишь потом
заговорил о главном:

- Мне бы, Юрий Петрович, не хотелось заманивать вас в свою команду.
Подумайте, взвесьте все. Недельки две вам на это хватит?

Демин удивился. Такого срока на принятие решения ему еще никогда не
давали. Тем более он привык действовать без колебаний: коли надо, значит -
вперед!

- Мне казалось, товарищ полковник, что согласие я уже дал.

- Верно, но может статься, что вы сами же потом и раскаетесь. Все же не
на перекрестке стоять. Каждый вызов будет выездом на войну.

- Знаю. К этому я готов.

- Не торопитесь. - Трубин, казалось, поставил целью отговорить Демина,
заставить его отказаться от своего решения. - У этой войны куда больше
поганых сторон, чем может показаться на первый взгляд.

- Война есть война. - Демин бодрился.

Он не хотел выдать командиру своих колебаний, чтобы тот ни в малой мере
не усомнился в смелости нового подчиненного.

Трубин посмотрел на Демина долгим изучающим взглядом. Ему хотелось
понять, насколько искренен в своих рассуждениях лейтенант. Если это
обычное бодрячество - оно пройдет само по себе. Если проявление глупости,
неспособности видеть и понимать правду - уже другое. Человек, который
принимается за дело с завязанными глазами, быстро разочаровывается и
пугается, едва повязка спадает.

- Вы так думаете?

Демин пожал плечами. Трубин усмехнулся.

- Давайте рассуждать. На войне и у вас, и у противника одинаковые права
на выстрел.

Кто первым пальнет, тот и выиграл. На войне с автоматом в руках можно
смолить налево и направо, если хочешь нагнать на противника страху. У нас
таких прав нет. Стрелять первыми на поражение нам не позволено. Палить
очередями для устрашения - значит, нагонять шухер на весь город. Короче,
мы все время над провалом. Переходить его можно только по узкому мостику,
который нам оставляет закон.

Шаг вправо, шаг влево - и сразу поднимется шум. Пузатые чины, которые
ни разу не бывали в деле, но знают законы, станут судить-рядить. Может,
разборки и обойдутся, но нервов потянут изрядно.

Демин был сбит с толку.

- Не понимаю, товарищ полковник, мне что, не давать согласия?

Глаза Трубина хитро заискрились. Он взял со стола коробку с трубочным
табаком "Золотое руно", открыл крышку, понюхал.

- Не думал, что ты сдашься так скоро.

На "ты" он перешел быстро и незаметно.

- Я не сдался, но вы...

- Я обрисовал то, что ждет тебя и всех нас на самом деле. Без слов о
том, что наша служба нужна обществу, каким почетом она будет окружена. Об
этом тебе расскажут другие. У нас проповедников хватает. Только ты им
особенно не верь. Никаким почетом мы не будем окружены, и все, что станем
делать, ляжет на наш страх и риск.

- Спасибо, понял.

- Не пугает?

- Нет, даже интересно.

- Тогда еще одна деталь. Все, что мы будем планировать, не должно
утекать наружу.

Ни с начальством, ни с кем-то другим ты не должен говорить о планах. Я
не верю в то, что за хорошие деньги нас не подставят. И не в том беда,
если те, кого мы хотим взять тепленькими, смоются. Хуже, если они будут
знать об операции и приготовят сюрприз.

- Я не трепач.

- Кстати, как ты относишься к смертной казни?

- В смысле?

- Сейчас ее предлагают отменить. На правительство давят европейцы, наши
демократы-гуманисты. Говорят, жестокостью нельзя победить преступность.

- Попустительством тем более.

- Тогда мы поймем друг друга.

За все время службы в армии и в милиции это был второй откровенный
разговор с начальниками. Первый раз с ним открыто говорил полковник Рожков
и вот теперь Трубин.

Во всех других случаях ему вещали о высоком предназначении службы, о
необходимости верно служить обществу, власти. При этом никто не
осмеливался говорить, что интересы общества и власти далеко не всегда
совпадают, что чиновники все больше становятся столпами криминала,
заботятся о себе, своих интересах.

Трубин незаметно сменил тему.

- Восточные единоборства? - Он спросил с интересом. - Как у тебя с ними?

- Карате немного.

- Это хорошо, что немного.

Демин впервые услыхал такое от профессионала и удивился. Обычно все, с
кем он сталкивался, уверенно говорили, какие преимущества дают человеку
навыки рукопашного боя.

И вдруг...

- Вы всерьез?

- Еще как. Схватки с нашей клиентурой - это бои без правил. Первым
делом, никто нам не станет подбирать противников по весовым категориям. Ко
всему, уголовники знают приемы, которые в спорте считаются нечестными.

Они их так и называют - "подлянками". Бандиту не обязательно выстоять
на ринге положенное время. Один результативный удар, и можно "рвать когти"
- смываться. Короче, требуется готовиться не к спортивным поединкам, а к
мордобою.

- И все же приемы...

- Что приемы? Ножкой в рыло с прыжка?

А ты когда-нибудь слыхал, чтобы хоть один японец во время войны в
Маньчжурии свалил подобным приемом хоть одного из наших солдат? И как
можно в обмундировании, в полевой выкладке подпрыгнуть и нанести удар
ногой в челюсть? Русский боец испокон учился вести рукопашную в полушубке,
в сапогах, с торбой за плечами.

- Убедительно.

- Но учиться будем. - Трубин снова открыл коробку "Золотого руна" и с
наслаждением втянул медовый табачный запах.

- Бросили курить? - Демин участливо вздохнул. - Понимаю.

- Ты об этом? - Трубин щелкнул по жестяной крышке ногтем. - Разочарую.
Не курю и никогда не курил.

По лицу Демина легко было судить о степени его удивления. Трубин
усмехнулся.

- Ничего не поделаешь, люблю этот чертов запах. Вот и позволяю себе...

Пока отряд не укомплектовали штатами, Демин успел показать себя в
опасном деле.

В городском управлении вызвали тревогу несколько случаев жестоких
убийств и ограблений таксистов, которые произошли подряд один за другим.
Убийца, как предполагалось, был один и тот же. Действовал он примитивным,
но удобным способом: садился в машину позади водителя, в момент остановки
накидывал ему на шею проволочную удавку и безжалостно убивал. У водителей
исчезало все - выручка, документы, личные вещи.

В городе усилили службу. Водителей проинструктировали, попросили быть
осторожнее, обязали сообщать в диспетчерскую о любых подозрительных
пассажирах. Но, как оказалось, это не помогло. В две ночи подряд произошли
два очередных убийства. Такую поспешность преступника сыщики объясняли
тем, что в первом случае он не взял денег, на которые рассчитывал.

Как всегда при чрезвычайных обстоятельствах, для поимки убийцы решили
закинуть сеть погуще. Стал обсуждаться вопрос о посылке на линию в числе
профессиональных таксистов опытных и смелых оперативников.

Собрался стать добровольцем и Демин.

Трубин выслушал его с благожелательностью, поддакивал, кивал, но
согласия вдруг не дал.

- Вот что, Демин, похоронными делами я заниматься не намерен. Отряд еще
не появился, а жертвы будут. Пока ты в моем подчинении, роль подсадных
уток пусть играют те, кто этому обучен.

Демин смолчал.

Вечером того же дня он заехал к родителям. Поужинал с отцом. Распили
полбутылочку. Отец в хронике городских происшествий прочитал о нападениях
на таксистов. Как водится, посмеялся над милицией.

- Как это поют про вас? "Наша служба совершенно не годна"?

- Работают люди. - Демин с отцом никогда не спорил. - Не все так
просто. Дело крайне опасное.

- А я бы его пымал. - Отец говорил с той мерой мрачности, которая
обычно свидетельствовала о серьезности его поучений. - Будь помоложе,
пошел и показал всем вам, как охомутать гада.

- У тебя горло железное? - Демин спросил и засмеялся. - Нет, батя, не
пымал бы. - Он нарочно передразнил отца. - Этот подлец набрасывает сзади
струну и не только душит, шею перерезает.

- Ты, Пипуня, почти догадался, но не сообразил. Вы же только и обучены
хватать и не пускать. А мы - мастеровые - не столько руками, сколько
головой работаем. Все дело в том, что горло сделать железным.

- Что же ты придумал?

- Ошейник. Стальной. С забортованными краями. Этот гад петлю
набрасывает и начинает сжимать, разве не так? Ошейник будет такой, что его
не сдавишь. Загнутые внутрь борта не позволят петлю сдвинуть ни выше, ни
ниже.

Она ведь затянута...