Чтение 14–й страницы книги ~Блефовать, так с музыкой~

вид, будто все так и было задумано им с самого начала. Снял свой драгоценный
плащ и, тщательно расправив каждую его складочку, возложил на гардеробную
стойку. Прежде чем добавить к плащу клетчатую кепку, Самуил внимательно
осмотрел подкладку с внутренней стороны, чем поверг в легкий транс пожилого
обходительного гардеробщика. А я лишний раз укрепилась во мнении, что этот
Самуил Аркадьевич весьма странный тип.

- Ну-с, прошу. - Самуил оттопырил короткопалую длань совсем как бронзовый
вождь возле сельского клуба. С той лишь разницей, что вождь обычно указывал
в направлении светлого будущего, а Самуил приглашал меня отведать расстегаев
в придорожном ресторанчике.

Немного оглядевшись, я пришла к выводу, что внутреннее убранство теремка
до чертиков напоминает Алкину кухню. Боюсь, владелец заведения слегка
перестарался с этим самым ?а-ля рюс?, поскольку за бесчисленными рушниками и
декоративными лаптями стен не было видно. Вот только музыкальный фон
подгулял: в динамиках разорялся пуэрто-риканский мачо Рикки Мартин. Мне даже
показалось, что он из кожи вон лез, чтобы разбавить приторную ?русскость?
придорожного терема.

Нам с Палтусом достался дальний столик в углу. Выбор блюд я целиком и
полностью предоставила неистовому детективу и, пока он изучал аляповатую
карту меню, глазела по сторонам. Народу в зале было немного, человек восемь
от силы, и все они вовсю работали ножами и вилками, не обращая на нас с
Самуилом ни малейшего внимания.

Вопреки моим ожиданиям расстегаев Самуил не заказал, отдав предпочтение
жаркому в горшочках и салату из креветок, в которых русского было не больше,
чем в самом Самуиле Аркадьевиче. Еще официант торжественно принес рюмку
коньяка, единственную.

Я вопросительно посмотрела на Самуила, а тот кротко пояснил:

- Это для вас. Вам не мешает взбодриться.

Это уж точно. Я не стала жеманиться и корчить из себя невинную девицу
дворянских кровей. Кстати, если я что-нибудь в этом понимаю, то коньяк был
так себе.

Не могу сказать, чтобы от выпитого я почувствовала себя бодрее, но и хуже
мне не стало. Мне даже показалось, что недавняя встряска благотворно
сказалась на моих мозгах, потому что я наконец поняла, как мне следует
общаться со всей этой сворой суперсыщиков: ничего не рассказывать о
Парамонове, прежде чем они не выложат на стол свои карты. И теперь я молча
поглощала жаркое, дожидаясь, когда Палтус заговорит.

А он уже управился со своей порцией и вовсю орудовал зубочисткой.

- По-моему, неплохо.

- А? - Мне трудно было переключиться на банальный разговор о жареном
мясе.

- Отличное жаркое! - похвалил Самуил местную кухню.

- Пожалуй, - вяло согласилась я. Снова появился официант в красной
поддевке и поставил на стол две чашки кофе.

Самуил отхлебнул глоток кофе и скривился:

- А вот кофе варить они не умеют. У меня не было ни малейшего желания
рассуждать о качестве кофе, поэтому я даже пробовать его не стала.

- А как быть с этой паршивой овцой? - напомнила я об Ангелочке. - Он ведь
хотел меня похитить. Может, стоит в милицию заявить?

- Я же вам сказал, что разберусь с ним, - Палтус вытер губы салфеткой, -
а милиция тут ни к чему. Всегда лучше держаться от нее подальше и без
крайней необходимости не беспокоить.

- Странная точка зрения для частного сыщика, - заметила я.

- Напротив, - возразил он. И тогда я пошла ва-банк:

- Вы и в самом деле хотите найти Парамонова?

Видели бы вы, как разгорелись глазки у этого гуся!

Он отодвинул в сторону недопитый кофе и покосился на влюбленную парочку,
безмятежно ворковавшую за соседним столиком:

- Конечно, хочу. В этом не может быть никаких сомнений.

- А можно поинтересоваться, почему?

- В каком смысле? - не понял Самуил. Вернее, сделал вид, что не понял. -
Ну, вы же частный детектив, так? А потому расследованием занимаетесь не по
обязанности. Больше того, вы имеете возможность выбора, за какое дело
взяться, а от какого с презрением отказаться. Опять же расходы... Вы возите
меня на машине, жжете дорогой бензин, угощаете в ресторане. Извините за
любопытство, кто вас нанял? - Я в упор посмотрела на него.

- По-моему, у вас превратное мнение о частных детективах. - На пухлой
физиономии Самуила отразилась чуть ли не вселенская скорбь. Мол, обидно
сознавать, что тебя держат за банального хапугу.

- Нет, это у вас превратное мнение обо мне, - заупрямилась я, - возможно,
я и произвожу впечатление бедной овечки, и поступки мои не всегда
благоразумные, но я не такая идиотка, какой кажусь. И если вы рассчитываете
на мою откровенность, то учтите, я потребую от вас того же. А иначе,
извините...

Самуил заметно занервничал, обвел опасливым взглядом ?горницу?,
насупился, расправил невидимую складку на крахмальной скатерти...

- Понимаете, все будет зависеть от некоторых обстоятельств, вернее, от
того, что вы...

- Торг здесь неуместен, - сурово отрезала я, - или мы сотрудничаем, или
расстаемся без обид.

Самуил пригорюнился, как Иван-царевич на распутье.

- Думаю, этот вопрос нам стоит обсудить в другой обстановке, - наконец
изрек он, - даже у стен бывают уши.

- Согласна, - кивнула я, - а еще у стен бывают глаза. Так что, выходим по
одному с интервалом в пять минут?

- Вижу, вы начитанная девушка, - вздохнул Самуил, - но, поверьте мне, в
жизни все проще, чем в книжках. И романтики поменьше.

С последним замечанием спорить было трудно, и я в очередной раз с
сожалением констатировала, что Самуил Аркадьевич Палтус не имеет ничего
общего с милыми моему сердцу Ниро Вульфом и Арчи Гудвином.

Глава 9

ПЯТЬДЕСЯТ НА ПЯТЬДЕСЯТ

- А теперь я приглашаю вас к себе, - многозначительно объявил Палтус,
когда мы снова оказались в его зеленой ?Шкоде?.

- Может, не стоит? - засомневалась я, памятуя свои недавние приключения.

- Вам нечего бояться, - заверил меня Самуил.

Я не знала, что и думать. Как показала практика, осторожность в моем
положении совсем не помешает, и в то же время много ли я разузнаю, если буду
пугаться каждого куста.

- Ладно, я согласна, - довела я до его сведения свое решение. Между
прочим, очень даже непростое.

- Вот и отлично, - обрадовался Палтус и сильнее надавил на газ. Теперь,
когда дорога стала получше, я ничего не имела против этого. - Нам нужно
вернуться в Москву, прежде чем начнутся пробки, - пояснил он, - я ведь в
центре живу.

Монотонная дорога меня укачала, я откинулась на спинку сиденья и закрыла
глаза.

- Вот-вот, подремите, - одобрил Самуил, - а то нервишки небось того?..

Эти его панибратские замашки мне совершенно не понравились, а потому я
ничего ему не ответила, только губы сжала. Конечно, он мне здорово помог
сегодня, но это не означает, что мы автоматически сделались закадычными
друзьями.

Дальше мы ехали почти молча: неугомонный сыщик что-то насвистывал. До тех
пор, пока мы все-таки не попали в пробку на Садовом кольце. С этого момента
он уже чертыхался.

До места мы добрались уже в сумерках, в декабре ведь темнеет рано.
?Шкода? затормозила возле девятиэтажной башни из белого кирпича, Палтус
заглушил двигатель и сообщил мне с улыбочкой:

- Ну вот и приехали.

Потом мы в лифте поднялись на седьмой этаж и остановились у добротной
двери. Здесь Палтус довольно долго возился с замками, прежде чем я наконец
услышала долгожданное:

- Проходите, пожалуйста. Для того чтобы понять, что отечественные сыщики
живут не бедно, мне одного взгляда хватило. И это при том, что Самуил даже
не дал мне как следует осмотреться. Я только куртку успела стащить, а он уже
заволок меня в какую-то комнату с напутствием:

- Милости прошу в мой кабинет. Кабинет оказался очень даже нехилым. С
какими-то секретерами орехового дерева, с кожаным диваном и массивным
двухтумбовым столом. И все это громоздкое барахло представляло собой
антиквариат. Либо очень хорошую подделку.

- Ну-с, - он потер руки, - будем заключать договор?

- Какой еще договор? - Я немного растерялась.

- Обоюдовыгодный, естественно, - хохотнул Палтус, - на самых
замечательных условиях. Пятьдесят на пятьдесят вас устроит?

- Это что, шутка такая? - Я не знала, что и сказать.

- Почему же шутка? Я вполне серьезно, - не сдавался Палтус. - У нас ведь
есть взаимный интерес, а потому мы вполне можем договориться. . - Под
интересом вы, конечно, подразумеваете Парамонова?

- Вы очень догадливы, - похвалил меня Самуил.

- Ага, я такая, - я изобразила самую идиотскую улыбочку, на какую только
способна, - я очень догадливая, а еще очень строптивая. А потому, если вы
рассчитываете на мою откровенность, извольте изъясняться конкретнее. И
зарубите себе на носу: я не скажу о Парамонове ни слова, прежде чем вы не
расскажете, почему его скромная персона пользуется повышенным интересом.

- Я и так с вайи предельно откровенен, мне нечего скрывать, - Самуил
Аркадьевич Палтус был прирожденным вруном. - Начнем с того... Вы вот сказали
о Парамонове, что он скромная персона, а это не так. Сегодня, уж поверьте