невыгодно было портить со мной отношения.
отказывать, лучше подумайте на досуге, а я оставлю вам карточку со своим
телефоном, и когда вы примете решение...
сердце.
потрудившись на нее взглянуть.
разглаживая морщинки на модном плаще, что у меня возникло острое и
труднопреодолимое желание дать ему пинка под зад, дабы ускорить этот
процесс. И когда он наконец выкатился, я была просто счастлива.
знать, могу я к тебе приехать или нет?
Глава 4
ДОНЖУАН ПАРАМОНОВ
хорошей приятельницей. Алка работала в том же ДК, что и я, только я вела
театральную студию, а она хоровую. Ходили к ней одни пенсионеры, точнее,
пенсионерки, с которыми Алка никак не могла найти общий язык, потому что они
хотели петь частушки и романсы, а она подсовывала им молодежный репертуар.
Пенсионерки то и дело жаловались на, Алку заведующей Зинаиде Терентьевне и
просили, чтобы она назначила им новую руководительницу. Может, та и пошла бы
им навстречу, только кого поставить на Алкино место? Не потому что она такая
незаменимая, а потому что сколько-нибудь квалифицированные хормейстеры не
пойдут на ту мизерную зарплату, которой довольствуется Алка. Хотя и ругается
при этом, как последний сапожник.
бразильских сериалов. На этот халат Алка ухлопала кучу денег, даже в долги
залезла, а зачем? Кто его увидит? Ведь у нее на сегодняшний день даже
любовника нет. Зато есть запросы. Как говорится, много амбиции и мало
амуниции.
косяку, стала сосредоточенно разматывать шарф.
меня на кухню. - А хочешь коньяку?
себе думает, интересно?
кухонном интерьере, в которых она не знала удержу, с маниакальным упрямством
украшая свой одинокий быт разнообразными причиндалами, не всегда
сочетающимися по стилю. Вот и сегодня в глазах у меня зарябило от обилия
керамических урыльничков, плетеных кашпо и лоскутных прихваток. А вот и
нечто новенькое: с тех пор как я была у нее в последний раз, неугомонная
Алка успела пополнить свою коллекцию художественных несуразностей связками
репчатого лука, развешанными по стенам.
пеструю ?икебану?.
желания сказать: ?Угомонись ты наконец. Твоя квартира похожа на склад
забытых вещей, за которыми никто никогда не придет?.
крошечные хрустальные рюмочки.
нужный лад, а именно - лирический. Ведь я всего лишь женщина, а потому время
от времени испытываю острую потребность в жилетке, в которую можно было бы
выплакаться с мало-мальским комфортом.
и шумно втянула воздух. - Ну так что там у тебя случилось? - снова
пробормотала она.
чего бы мне начать. Зря я так переживала, ведь Алка относится к довольно
распространенному типу людей, которые спрашивают у вас ?как здоровье??
только для того, чтобы немедленно обрушить на вашу голову подробный перечень
собственных болезней. В Америке, например, она нипочем не прижилась бы, так
и осталась бы инородным телом. Потому что там на вопрос: ?Как поживаете?? -
принято отвечать: ?Спасибо, хорошо?. Даже с намыленной веревкой на шее.
Гм-м, а Парамонов, выходит, прижился?
Алка. - Бабки заели напрочь, скоро отчетный концерт, а мы все репертуар
утвердить не можем. Им бы только про валенки горланить, а у меня, между
прочим, консерваторское образование. Хоть и незаконченное.
недоучка. Ушла в академический отпуск со второго курса консерватории, да так
и не вернулась. Если спросить почему, Алка придумает тысячу причин, причем
довольно убедительных. Прискорбно, но в этом мы с ней похожи. Однажды в
припадке меланхолии мне даже пришло на ум, что смысл моей жизни только в том
и состоит, чтобы искать оправдания собственным неудачам.
заведующую Зинаиду Терентьевну. - Бабки бегут к ней жаловаться, а она,
вместо того чтобы промыть им мозги, на меня собак спускает. ?Вы должны
прислушиваться к их мнению?, - передразнила Алка. - А если они в глубоком
маразме? - Итэдэ, и тэ пэ. От меня она не требовала ни слова, ни вздоха.
Достаточно было одного моего присутствия.
первоначальному замыслу эта роль отводилась как раз таки Алке), отхлебывала
из чашки горячий чай и терпеливо поджидала, когда поток Алкиных жалоб на
жизнь иссякнет и я наконец поменяюсь с ней местами. Но, убедившись, что ее
несчастьям несть числа, я приуныла. Ради чего, спрашивается, я тащилась
через всю слякотную Москву? Выходит, только для того, чтобы выслушать Алкино
нытье. И когда я это поняла, у меня начисто пропало настроение посвящать ее
в перипетии нашей с Парамоновым ?лав стори?.
отсутствовала, зато когда ?вернулась?, Алка уже не плакалась, а молча
помешивала остывший чай. Грустная-грустная и ужасно нелепая в своем розовом
халате, предназначенном для бразильских миллионерш.
вспомнить.
Алке? Про то, как десять лет назад меня бросил любимый мужчина? Подумаешь,
сенсация. Да с той же Алкой такое случается едва ли не с сезонной
регулярностью. И каждый раз она обращает к небу свое зареванное лицо,
исступленно повторяя: ?Ну что, что я сделала не так?? Ее беда в том, что
она, так же как и я, отказывается принять за данность незамысловатую истину:
если тебя разлюбили, глупо спрашивать почему.
немного посудачили о всяких пустяках, после чего я стала собираться домой.
Алка, выплеснувшая из себя отрицательные эмоции, выглядела умиротворенной,
чего нельзя было сказать обо мне. Червь беспокойства копошился в моей душе,
а в висках пульсировало: ?Парамонов, Парамонов, Парамонов...? И еще меня не
покидало предчувствие чего-то... Страшного? Скорее уж значительного, может,
даже способного перевернуть мою жизнь, перетряхнуть ее', взбить, как
слежавшуюся подушку. И я не знала, печалиться мне по этому поводу или,
наоборот, радоваться.
Это будет шоу, я тебе доложу, сценарий еще при царе Горохе состряпан,
костюмы пора на свалку выбрасывать. До чего мне это осточертело! Все, пора
сматывать удочки из этой богадельни.
одном: никогда и никуда Алка не уйдет. Так и будет собачиться со своими
пенсионерками. Уходить нужно сразу и без китайских предупреждений. Что,
кстати говоря, я и собираюсь сделать в новом, двухтысячном году. Куда
податься, я еще не решила, просто знаю, что свой ресурс в ДК уже выработала.
***
стеклами. Не могу сказать, чтобы он выглядел такой уж экзотикой, - у нас тут
время от времени паркуется белый ?Линкольн?, а также кое-что покруче -
всамделишный натовский ?Хаммер?, камуфлированный и с турелью для пулемета.
Что самое интересное, из этого танка на колесах вываливается вовсе не
Шварценеггер с монолитной челюстью, а хлипкий ?белый воротничок? в модных
очочках, с мобильничком и ?ноутбуком? под мышкой.
меня смутить, но я вдруг запнулась на ходу, замедлила шаг и с трудом
Николаев Андрей
Корнев Павел
Пехов Алексей
Смит Кордвейнер
Лукьяненко Сергей
Березин Федор